Новый год вместо Рождества. Селёдка вместо севрюги.
Почему Новый год это ожидание чуда? Такого ощущения не несёт больше ни один праздник. Тем более, это странно в стране повального атеизма. Обычно объясняют необычную атмосферу праздника некоей новогодней сказкой с Дедом Морозом и надеждами, что следующий год будет лучше предыдущего.
Но новогодние атрибуты: ёлка с игрушками и хороводами, бенгальские огни, сказочные персонажи, карнавальные костюмы, подарки под ёлкой - это заимствования у Рождества Христова. Сама атмосфера праздника тоже оттуда.
Новый год, как всякая копия, хуже оригинала. Многое забыто и утеряно безвозвратно. Нет новогодних рождественских колядок. Нет ряженых, с их фантастическим перевоплощением и соприкосновением к потустороннему миру. Забыты рожденственские обряды,песни, традиции. Нет ярких рожденственских открыток, ржаных козуль с глазурью и чудесных историй.
Это был необычайно наполненный, удивительный праздник. Отголоски как раз и сохранились в праздновании Нового года. Но потеряв религиозную окраску чуда, Новый год превратился прежде всего в пьянку с застольем. В чревоугодие без духовного начала.
Тем не менее, несмотря на похмельный синдром и замирание жизни на неделю постновогоднего отходняка, есть ожидание чего-то необычного, непредсказуемого, в то же время желанного и радостного.
Может такое быть просто от смены года? А ведь само летоисчисление ведётся от Рождества Христова. В СССР, богоборческой стране, даже попытались забыть, что года' отсчитываются от рождения Иисуса Христа, придумав "нашу эру". Были даже предложения начать новое летоисчисление с Великого Октября. Или с дня рождения Великого Вождя! (на выбор из двух вождей). Но в мире на это бы не пошли, а мечты о Мировом Интернационале остались марксистскими воспалёнными бреднями.
Вволю поесть - уже было праздником для вечно голодных пролетариев, переживших за 70 лет Советской власти чудовищный голод военного коммунизма, нечеловеческие лишения мировой войны, и, наконец, просто дефицит плановой экономики развито'го социализма. Поэтому в основном советские традиции Нового года связаны с застольем. Это советское шампанское, простецкая водочка, салат из колбасы и солёных огурцов с майонезом, салат "под шубой" из селёдки, абхазские мандарины, просмотр из-за стола кинофильмов с новогодней тематикой и "Голубого огонька" с кумирами - народными артистами, космонавтами, стахановцами.
Так что в СССР не только были заимствованы какие-то из рожденственских обычаев Российской империи, лишённые религиозной основы с замещением на "новогодние", но и постепенно прижились новые, уже советские - выпить и закусить. Что представляет из себя новогодняя трапеза? Советский Союз это прерванная традиция дворянской, купеческой и помещичьей кухни, с уходом в полное забытьё многих блюд и с упрощением усреднённого советского пролетарского быта.
Селёдка в Российской империи не почиталась, как в СССР. Селёдку до революции называли "бешенкой" ели её нищие и сумасшедшие. Хотя русская селёдка была жирна и полновесна, солили её бочками, по примеру голландцев, и стоила она копейки. Но из-за низкой стоимости её и поставляли в сумасшедшие дома, отсюда название "бешенка". Есть другая версия происхождения такого названия. Бешенка - это только каспийская сельдь, черноспинка, она же залом. Заходила на нерест черноспинка по Волге до Оки и Вятки, пока не было гидротехнических плотин. Косяки были огромные. Обессилевшая после нереста рыба всплывала на поверхность, билась, часто её выбрасывало на берег. Многие побаивались есть такую "бешеную" рыбу. Название "залом" - от величины. Каспийская сельдь черноспинка достигала в старое время длины с локоть взрослого мужчины. Она не помещалась в бочке поперёк, при укладке слоями приходилось заламывать хвост.
Разборчивость и нежелание есть бешенку, вообще-то нежную и крупную в сравнении с немецкой балтийской сельдью, и от рыбного разнообразия. До революции Россия изобиловала рыбой весьма ценных видов. Белорыбица, белуга, осётр и севрюга не идут ни в какое сравнение с селёдкой. Рыбу обязательно подавали на стол в Сочельник, в ночь перед Рождеством, вместе с сочивом и киселём, всего блюд должно быть двенадцать. Обычным блюдом была слоёная кулебяка с визигой и рыбой.
После большевистского переворота сама торговля оказалась социально чуждой. Экспериментаторы объявили вне закона купцов и "мелких лавочников" (особо ненавидимая коммунистами категория, поскольку очень многочисленный класс мелких собственников никогда не испытывал любви к марксизму). Продукты исчезли месте с прилавками. Гражданская война окончательно добила механизм рыночной торговли. Ни продавать, ни даже ловить рыбу стало некому. Освобождённый народ ожесточённо крошил друг друга, грабя награбленное. Даже селёдка с Поморья, где аглицкие интервенты люто сохраняли относительный мир, и поморских рыбаков некому было загнать в Красную гвардию, стала желанным деликатесом.
Потом наступила индустриализация, ностальгически восхваляемая последователями социализма до сих пор. Это была тотальная милитаризация зкономики страны, внезапно оказавшейся во враждебном окружении. Ну никак на хотели классово несознательные пролетарии всех стран объединиться в единый Ленинский Интернационал. И хотя Сталин отказался от ленинской доктрины принести освобождение угнетённым народам при помощи сабель Красной армии, но именно он заложил ВПК основой советской промышленности.
Для выплавки миллиардов тонн чугуния, из которого клепали пушки и патроны, понадобились триллионы гигаватт электроэнергии. Гигантизм советского энтузиазма привёл к затоплению миллионов гектар под крупнейшие в мире электростанции в руслах Волги и Дона. Другие реки: Урал, Кама обмелели и загажены химическими отходами из-за хвостохранилищ монстров тяжёлого машиностроения. Изменились тепловой режим, течение, экосистема рек. Требовательные к условиям обитания виды рыб вымерли. Расплодился неприхотливый лещ - советская вобла.
Так и пролетарская селёдка окончательно утвердилась в статусе праздничного закусона. Чтобы разнообразить стол, кроме банально нарезанных ломтиков в селёдочнице с постным маслом и лучком, придумали салат под "шубой". Это, несомненно, сбалансированный по вкусу шедевр советской кухни, вынужденной довольствоваться простыми и доступными составляющими. Появился, поговаривают, ещё в 1918 году. А буржуйская севрюга вымерла вместе с остальными классово чуждыми для Советской России элементами.
Но новогодние атрибуты: ёлка с игрушками и хороводами, бенгальские огни, сказочные персонажи, карнавальные костюмы, подарки под ёлкой - это заимствования у Рождества Христова. Сама атмосфера праздника тоже оттуда.
Новый год, как всякая копия, хуже оригинала. Многое забыто и утеряно безвозвратно. Нет новогодних рождественских колядок. Нет ряженых, с их фантастическим перевоплощением и соприкосновением к потустороннему миру. Забыты рожденственские обряды,песни, традиции. Нет ярких рожденственских открыток, ржаных козуль с глазурью и чудесных историй.
Это был необычайно наполненный, удивительный праздник. Отголоски как раз и сохранились в праздновании Нового года. Но потеряв религиозную окраску чуда, Новый год превратился прежде всего в пьянку с застольем. В чревоугодие без духовного начала.
Тем не менее, несмотря на похмельный синдром и замирание жизни на неделю постновогоднего отходняка, есть ожидание чего-то необычного, непредсказуемого, в то же время желанного и радостного.
Может такое быть просто от смены года? А ведь само летоисчисление ведётся от Рождества Христова. В СССР, богоборческой стране, даже попытались забыть, что года' отсчитываются от рождения Иисуса Христа, придумав "нашу эру". Были даже предложения начать новое летоисчисление с Великого Октября. Или с дня рождения Великого Вождя! (на выбор из двух вождей). Но в мире на это бы не пошли, а мечты о Мировом Интернационале остались марксистскими воспалёнными бреднями.
Вволю поесть - уже было праздником для вечно голодных пролетариев, переживших за 70 лет Советской власти чудовищный голод военного коммунизма, нечеловеческие лишения мировой войны, и, наконец, просто дефицит плановой экономики развито'го социализма. Поэтому в основном советские традиции Нового года связаны с застольем. Это советское шампанское, простецкая водочка, салат из колбасы и солёных огурцов с майонезом, салат "под шубой" из селёдки, абхазские мандарины, просмотр из-за стола кинофильмов с новогодней тематикой и "Голубого огонька" с кумирами - народными артистами, космонавтами, стахановцами.
Так что в СССР не только были заимствованы какие-то из рожденственских обычаев Российской империи, лишённые религиозной основы с замещением на "новогодние", но и постепенно прижились новые, уже советские - выпить и закусить. Что представляет из себя новогодняя трапеза? Советский Союз это прерванная традиция дворянской, купеческой и помещичьей кухни, с уходом в полное забытьё многих блюд и с упрощением усреднённого советского пролетарского быта.
Селёдка в Российской империи не почиталась, как в СССР. Селёдку до революции называли "бешенкой" ели её нищие и сумасшедшие. Хотя русская селёдка была жирна и полновесна, солили её бочками, по примеру голландцев, и стоила она копейки. Но из-за низкой стоимости её и поставляли в сумасшедшие дома, отсюда название "бешенка". Есть другая версия происхождения такого названия. Бешенка - это только каспийская сельдь, черноспинка, она же залом. Заходила на нерест черноспинка по Волге до Оки и Вятки, пока не было гидротехнических плотин. Косяки были огромные. Обессилевшая после нереста рыба всплывала на поверхность, билась, часто её выбрасывало на берег. Многие побаивались есть такую "бешеную" рыбу. Название "залом" - от величины. Каспийская сельдь черноспинка достигала в старое время длины с локоть взрослого мужчины. Она не помещалась в бочке поперёк, при укладке слоями приходилось заламывать хвост.
Разборчивость и нежелание есть бешенку, вообще-то нежную и крупную в сравнении с немецкой балтийской сельдью, и от рыбного разнообразия. До революции Россия изобиловала рыбой весьма ценных видов. Белорыбица, белуга, осётр и севрюга не идут ни в какое сравнение с селёдкой. Рыбу обязательно подавали на стол в Сочельник, в ночь перед Рождеством, вместе с сочивом и киселём, всего блюд должно быть двенадцать. Обычным блюдом была слоёная кулебяка с визигой и рыбой.
После большевистского переворота сама торговля оказалась социально чуждой. Экспериментаторы объявили вне закона купцов и "мелких лавочников" (особо ненавидимая коммунистами категория, поскольку очень многочисленный класс мелких собственников никогда не испытывал любви к марксизму). Продукты исчезли месте с прилавками. Гражданская война окончательно добила механизм рыночной торговли. Ни продавать, ни даже ловить рыбу стало некому. Освобождённый народ ожесточённо крошил друг друга, грабя награбленное. Даже селёдка с Поморья, где аглицкие интервенты люто сохраняли относительный мир, и поморских рыбаков некому было загнать в Красную гвардию, стала желанным деликатесом.
Потом наступила индустриализация, ностальгически восхваляемая последователями социализма до сих пор. Это была тотальная милитаризация зкономики страны, внезапно оказавшейся во враждебном окружении. Ну никак на хотели классово несознательные пролетарии всех стран объединиться в единый Ленинский Интернационал. И хотя Сталин отказался от ленинской доктрины принести освобождение угнетённым народам при помощи сабель Красной армии, но именно он заложил ВПК основой советской промышленности.
Для выплавки миллиардов тонн чугуния, из которого клепали пушки и патроны, понадобились триллионы гигаватт электроэнергии. Гигантизм советского энтузиазма привёл к затоплению миллионов гектар под крупнейшие в мире электростанции в руслах Волги и Дона. Другие реки: Урал, Кама обмелели и загажены химическими отходами из-за хвостохранилищ монстров тяжёлого машиностроения. Изменились тепловой режим, течение, экосистема рек. Требовательные к условиям обитания виды рыб вымерли. Расплодился неприхотливый лещ - советская вобла.
Так и пролетарская селёдка окончательно утвердилась в статусе праздничного закусона. Чтобы разнообразить стол, кроме банально нарезанных ломтиков в селёдочнице с постным маслом и лучком, придумали салат под "шубой". Это, несомненно, сбалансированный по вкусу шедевр советской кухни, вынужденной довольствоваться простыми и доступными составляющими. Появился, поговаривают, ещё в 1918 году. А буржуйская севрюга вымерла вместе с остальными классово чуждыми для Советской России элементами.