НОБЕЛЕВСКИЙ ПРОГНОЗ 2024
Что удобно - Нобелевской прогноз по экономической науке не особенно меняется год от года. Во всяком случае, не меняется список кандидатов. Экономистка, которая была реальной претенденткой в прошлом году, может выпасть из круга претендентов по двум причинам. Во-первых, потому что получила премию - именно поэтому из моего "прогноза 2023" выбывает Клаудия Голдин! Во-вторых, потому что умерла. В 2024 ни один из моих прошлых кандидатов не умер, так что список сохраняется. .
В отличие от естественных наук, где бывали лауреаты "одного прорыва", Нобелевские претенденты по экономической науке - это люди, которые поменяли ход науки как минимум два-три десятилетия назад. Соответственно, за прошедший год ничего с научной репутацией произойти не могло.
Если интересно, читайте мои прогнозы предыдущих лет (все, кроме троих, экономисты, получившие премию в последние десять лет, упоминались в моих прогнозах), чтобы узнать, за что могут получить премию "ветераны ожидания" Авинаш Диксит, Элханан Хелпман, Энн Крюгер или Чарльз Мански (https://ksonin.livejournal.com/tag/%D0%9D%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D0%BB%D1%8C).
Ещё раз - окончательно из списка возможных лауреатов может вывести только смерть. Каждый год я вычеркиваю прошлогодних лауреатов. Зато про них - и многих других лауреатов последних десятилетий - можно прочитать в моих январских полунаучных-полупопулярных статьях в "Вопросах экономики": https://voices.uchicago.edu/ksonin/academic-articles-russian/.
В 2024 году мой прогноз выглядит вот так:
(1) Дарон Асемоглу (http://economics.mit.edu/faculty/acemoglu) из MIT и Джеймс Робинсон (http://scholar.harvard.edu/jrobinson/home) из Чикаго за ”исследование ключевой роли институтов в экономическом развитии”. То, чем Асемоглу и Робинсон знамениты на весь мир - см. мини-обзор научных работ, на которые опирается популярная книжка Why Nations Fail (http://ksonin.livejournal.com/498468.html); это лишь малая часть исследований Дарона и Джима, которые, можно сказать, создали современную институциональную экономику, сменившую новую институциональную экономику Норта и Фогеля. Как сказал по тому же адресу, но другому поводу нобелевский лауреат Роберт Солоу - ”рядом с этим [учебником Асемоглу по теории роста] я чувствую себя как, наверное, чувствовали бы себя братья Райт рядом с современным авиалайнером.” Вот и новые институционалисты так cебя чувствуют - стоят рядом с супер-лайнером и думают, как это всё выросло из работ Дугласа Норта.
Это премию, конечно, приятно предсказывать - см. наш обзор по теории институциональных изменений (https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3692636). Если Дарон получит премию за институты, в этом будет и наш небольшой вклад.
Асемоглу и Робинсон могут получить премию и за политическую экономику. Это было бы особенно приятно, потому что это - моя специализация, Дарон - мой соавтор, а Джим - коллега по факультету в Чикагском университете. С другой стороны, эту премию трудно было бы представить без Гвидо Табеллини из Боккони (http://didattica.unibocconi.eu/myigier/index.php?IdUte=48805). Но как можно дать премию Табеллини, не дав её его постоянному соавтору Торстену Перссону?
Читайте наш (на этот раз без Дарона) обзор - другой! - по политической экономике авторитарных режимов, там немало про работы Асемоглу и Робинсона (https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3706331). Или, лучше, их собственные книжки - аспирантский учебник “Economic Origins of Dictatorship and Democracy” или популярное изложение ”Почему одни страны богатые, а другие бедные”.
(2) Оливье Бланшар (http://economics.mit.edu/faculty/blanchar, MIT), Стэнли Фишер (http://www.federalreserve.gov/abou.../bios/board/fischer.htm, MIT) Грегори Мэнкью (http://scholar.harvard.edu/mankiw/home) и Кеннет Рогофф (http://www.kenrogoff.com/), оба - Гарварда. Да, да, я знаю, что четырём человекам сразу премию “за исследование и практическое применение макроэкономических моделей” дать не могут. Что ж, выбирайте любых троих по вкусу. В интеллектуальном плане это самые влиятельные макроэкономисты в мире. Про Рогоффа, самого, наверное, дорогостоящего спикера из академических экономистов, международного гроссмейстера и популярного автора ”This Time is Different”, я уже несколько рассказывал историю. После лекции в РЭШ лет пятнадцать уже назад он спросил нас за ужином - были ли на ней руководители ЦБ и министерства финансов? И, узнав, что нет, сказал - ”вот странно, они платят по 15 000 долларов за место на моём семинаре в Абу Даби, а ведь это в точности те же слайды и та же самая лекция”…
По учебнику Мэнкью учится экономике весь мир, он долго был заметным голосом в стане республиканских экономистов, но он также и автор невероятного числа (400?) статей, среди которых моя (и, по-моему, многих экономистов) любимая начинается со слов “This paper takes Robert Solow seriously”, создатель, среди прочего, ”нового кейнсианства”. А учился я макроэкономике по учебнику как раз Бланшара и Фишера, которые были учителями половины, по-моему, центробанковских экономистов в мире (включая и наш российский). Про Бланшара в связи с его уходом с поста главного экономиста МВФ, была хорошая статья со странным названием в Washington Post. И Кругман, и Мэнкью порекомендовали её в своих блогах, а это дорого стоит - в публицистических вопросах Кругман и Мэнкью почти всё время оппонируют. Но, мне кажется, премия макроэкономистам - особенно специалистам по монетарной экономике, давно напрашивается. Тем более, что Бернанке, который был у меня в этой же группе, дали премию не за "макро", а за "банки".
(3) Макроэкономистов можно скомбинировать и с Асемоглу, который внёс огромный вклад в “макроэкономику долгосрочной перспективы”, создав теорию направленного технологического развития, и с Джанет Йеллен, которую я упоминал в прошлом году - но это было бы очень необычно если бы премию получила министр финансов США, и с Робертом Барро (https://scholar.harvard.edu/barro/home) из Гарварда.
Барро, на мой взгляд, незаслуженно обойден - а часики-то тикают. Ещё студентом, в 1960-е, он прославился моделью внешних эффектов, когда дисбаланс спроса и предложения на одном рынке передаётся на другие. Он один из основателей современного - последних сорока лет - взгляда на инфляцию. То, что ожидания играют ключевую роль сейчас настолько прописная истина, что трудно представить, что когда-то за этот взгляд нужно было бороться. Его статья 1973 года - первая модель оптимального выбора усилий в политическом контексте опередила время на два десятилетия. Он обосновал - за двадцать лет до массового применения - идею инфляционного таргетирования. Какие-то его результаты давно устарели - те же межстрановые (панельные) регрессии в теории роста, и тем не менее далеко продвинули науку.
Как публицист, Барро довольно правый, но не факт, что это влияет на предпочтения Нобелевского комитета. Скорее, по опыту, не влияет.
(4) Высокотехничный статистический анализ реальных данных начинался когда-то в биомедицине, в биологии-евгеники (Пирсон-Спирмен-Фишер). Однако уже много десятилетий именно в общественных науках самая мощная прикладная теория анализа данных. Уже давно биомедики и физики берут у политологов и экономистов их методы, а не наоборот. Друзья и коллеги который год подсказывают, что давно своей премии ждут “статистические методы“ и я который год добавляю двух великих статистиков в свой прогноз. Так что премию Питеру Филиппсу (http://korora.econ.yale.edu/phillips/) и Дональду Эндрюсу (https://economics.yale.edu/people/donald-andrews) из Йельского университета надо, пожалуй, ждать. Со стороны кажется, что весь современный анализ данных как-то связан с этими именами. Два года назад премия была прикладным статистикам, может, когда-то достанется и теоретическим.
(5) Джон Лист (Чикаго, http://home.uchicago.edu/jlist/) за проверку, с помощью экспериментальных методов, базовых моделей экономической науки. C одной стороны, "проверка", пусть даже с помощью самых современных методов, базовых моделей и положений - дело, по определению, скромное. С другой стороны, Лист - один из безусловных лидеров революции XXI века в экономической науке, когда эксперименты - не только естественные (которые были всегда), но и полевые с лабораторными стали важнейшим полем деятельности.
Я бы даже "полевые эксперименты" (http://home.uchicago.edu/jlist/papers/118.pdf) - главную специализацию Листа - особенно бы выделил, потому что это самый очевидный и простой инструмент, с помощью которого можно тестировать - есть ли причинно-следственная связь, предсказанная теорией и не вызвана ли корреляция, которую мы наблюдаем в данных, обратной или двусторонней зависимостью. Домашняя страничка Листа - бесконечный источник примеров полевых экспериментов, которые можно использовать в преподавании вводных курсов экономики (и Лист очень советует это делать: http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/00220485.2014.889538).
Что такое полевой эксперимент? Вместо лаборатории (за лабораторные эксперименты получил Нобелевскую премию 2002 года Вернон Смит) используется что-то, что проводится в реальной жизни и без всякого эксперимента, но к этому добавляется специальная компонента - например, правильно подобранная "случайность". Скажем, правительство решает ввести новую образовательную программу. Если ввести её во всех школах, нельзя будет определить, повлияла ли эта программа на успеваемость (и в какую сторону). Если ввести её в "пилотных" школах, то будет трудно на основе "пилота" определить, как она будет работать в других школах, потому что может оказаться, что выборка "пилотных" школ оказалась непредставительной по отношению ко всем школам - относительно этой новой программы. (Это может быть сложно - понять, представительной будет выборка или нет.)
Тут некоторая сложность в том, что премия 2019 года, моего коллеги по факультету Майкла Кремера и профессоров MIT Банерджи и Дуфло, тоже была за "полевые эксперименты". Но те полевые эксперименты были в экономике развития - почти все они были сделаны в Азии или Африке. Надо надеяться, что Нобелевский комитет, как уже ни раз бывало, будет смотреть и дальше и глубже, чем просто "всем сестрам (областям экономической науки) по серьгам".
В отличие от естественных наук, где бывали лауреаты "одного прорыва", Нобелевские претенденты по экономической науке - это люди, которые поменяли ход науки как минимум два-три десятилетия назад. Соответственно, за прошедший год ничего с научной репутацией произойти не могло.
Если интересно, читайте мои прогнозы предыдущих лет (все, кроме троих, экономисты, получившие премию в последние десять лет, упоминались в моих прогнозах), чтобы узнать, за что могут получить премию "ветераны ожидания" Авинаш Диксит, Элханан Хелпман, Энн Крюгер или Чарльз Мански (https://ksonin.livejournal.com/tag/%D0%9D%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D0%BB%D1%8C).
Ещё раз - окончательно из списка возможных лауреатов может вывести только смерть. Каждый год я вычеркиваю прошлогодних лауреатов. Зато про них - и многих других лауреатов последних десятилетий - можно прочитать в моих январских полунаучных-полупопулярных статьях в "Вопросах экономики": https://voices.uchicago.edu/ksonin/academic-articles-russian/.
В 2024 году мой прогноз выглядит вот так:
(1) Дарон Асемоглу (http://economics.mit.edu/faculty/acemoglu) из MIT и Джеймс Робинсон (http://scholar.harvard.edu/jrobinson/home) из Чикаго за ”исследование ключевой роли институтов в экономическом развитии”. То, чем Асемоглу и Робинсон знамениты на весь мир - см. мини-обзор научных работ, на которые опирается популярная книжка Why Nations Fail (http://ksonin.livejournal.com/498468.html); это лишь малая часть исследований Дарона и Джима, которые, можно сказать, создали современную институциональную экономику, сменившую новую институциональную экономику Норта и Фогеля. Как сказал по тому же адресу, но другому поводу нобелевский лауреат Роберт Солоу - ”рядом с этим [учебником Асемоглу по теории роста] я чувствую себя как, наверное, чувствовали бы себя братья Райт рядом с современным авиалайнером.” Вот и новые институционалисты так cебя чувствуют - стоят рядом с супер-лайнером и думают, как это всё выросло из работ Дугласа Норта.
Это премию, конечно, приятно предсказывать - см. наш обзор по теории институциональных изменений (https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3692636). Если Дарон получит премию за институты, в этом будет и наш небольшой вклад.
Асемоглу и Робинсон могут получить премию и за политическую экономику. Это было бы особенно приятно, потому что это - моя специализация, Дарон - мой соавтор, а Джим - коллега по факультету в Чикагском университете. С другой стороны, эту премию трудно было бы представить без Гвидо Табеллини из Боккони (http://didattica.unibocconi.eu/myigier/index.php?IdUte=48805). Но как можно дать премию Табеллини, не дав её его постоянному соавтору Торстену Перссону?
Читайте наш (на этот раз без Дарона) обзор - другой! - по политической экономике авторитарных режимов, там немало про работы Асемоглу и Робинсона (https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3706331). Или, лучше, их собственные книжки - аспирантский учебник “Economic Origins of Dictatorship and Democracy” или популярное изложение ”Почему одни страны богатые, а другие бедные”.
(2) Оливье Бланшар (http://economics.mit.edu/faculty/blanchar, MIT), Стэнли Фишер (http://www.federalreserve.gov/abou.../bios/board/fischer.htm, MIT) Грегори Мэнкью (http://scholar.harvard.edu/mankiw/home) и Кеннет Рогофф (http://www.kenrogoff.com/), оба - Гарварда. Да, да, я знаю, что четырём человекам сразу премию “за исследование и практическое применение макроэкономических моделей” дать не могут. Что ж, выбирайте любых троих по вкусу. В интеллектуальном плане это самые влиятельные макроэкономисты в мире. Про Рогоффа, самого, наверное, дорогостоящего спикера из академических экономистов, международного гроссмейстера и популярного автора ”This Time is Different”, я уже несколько рассказывал историю. После лекции в РЭШ лет пятнадцать уже назад он спросил нас за ужином - были ли на ней руководители ЦБ и министерства финансов? И, узнав, что нет, сказал - ”вот странно, они платят по 15 000 долларов за место на моём семинаре в Абу Даби, а ведь это в точности те же слайды и та же самая лекция”…
По учебнику Мэнкью учится экономике весь мир, он долго был заметным голосом в стане республиканских экономистов, но он также и автор невероятного числа (400?) статей, среди которых моя (и, по-моему, многих экономистов) любимая начинается со слов “This paper takes Robert Solow seriously”, создатель, среди прочего, ”нового кейнсианства”. А учился я макроэкономике по учебнику как раз Бланшара и Фишера, которые были учителями половины, по-моему, центробанковских экономистов в мире (включая и наш российский). Про Бланшара в связи с его уходом с поста главного экономиста МВФ, была хорошая статья со странным названием в Washington Post. И Кругман, и Мэнкью порекомендовали её в своих блогах, а это дорого стоит - в публицистических вопросах Кругман и Мэнкью почти всё время оппонируют. Но, мне кажется, премия макроэкономистам - особенно специалистам по монетарной экономике, давно напрашивается. Тем более, что Бернанке, который был у меня в этой же группе, дали премию не за "макро", а за "банки".
(3) Макроэкономистов можно скомбинировать и с Асемоглу, который внёс огромный вклад в “макроэкономику долгосрочной перспективы”, создав теорию направленного технологического развития, и с Джанет Йеллен, которую я упоминал в прошлом году - но это было бы очень необычно если бы премию получила министр финансов США, и с Робертом Барро (https://scholar.harvard.edu/barro/home) из Гарварда.
Барро, на мой взгляд, незаслуженно обойден - а часики-то тикают. Ещё студентом, в 1960-е, он прославился моделью внешних эффектов, когда дисбаланс спроса и предложения на одном рынке передаётся на другие. Он один из основателей современного - последних сорока лет - взгляда на инфляцию. То, что ожидания играют ключевую роль сейчас настолько прописная истина, что трудно представить, что когда-то за этот взгляд нужно было бороться. Его статья 1973 года - первая модель оптимального выбора усилий в политическом контексте опередила время на два десятилетия. Он обосновал - за двадцать лет до массового применения - идею инфляционного таргетирования. Какие-то его результаты давно устарели - те же межстрановые (панельные) регрессии в теории роста, и тем не менее далеко продвинули науку.
Как публицист, Барро довольно правый, но не факт, что это влияет на предпочтения Нобелевского комитета. Скорее, по опыту, не влияет.
(4) Высокотехничный статистический анализ реальных данных начинался когда-то в биомедицине, в биологии-евгеники (Пирсон-Спирмен-Фишер). Однако уже много десятилетий именно в общественных науках самая мощная прикладная теория анализа данных. Уже давно биомедики и физики берут у политологов и экономистов их методы, а не наоборот. Друзья и коллеги который год подсказывают, что давно своей премии ждут “статистические методы“ и я который год добавляю двух великих статистиков в свой прогноз. Так что премию Питеру Филиппсу (http://korora.econ.yale.edu/phillips/) и Дональду Эндрюсу (https://economics.yale.edu/people/donald-andrews) из Йельского университета надо, пожалуй, ждать. Со стороны кажется, что весь современный анализ данных как-то связан с этими именами. Два года назад премия была прикладным статистикам, может, когда-то достанется и теоретическим.
(5) Джон Лист (Чикаго, http://home.uchicago.edu/jlist/) за проверку, с помощью экспериментальных методов, базовых моделей экономической науки. C одной стороны, "проверка", пусть даже с помощью самых современных методов, базовых моделей и положений - дело, по определению, скромное. С другой стороны, Лист - один из безусловных лидеров революции XXI века в экономической науке, когда эксперименты - не только естественные (которые были всегда), но и полевые с лабораторными стали важнейшим полем деятельности.
Я бы даже "полевые эксперименты" (http://home.uchicago.edu/jlist/papers/118.pdf) - главную специализацию Листа - особенно бы выделил, потому что это самый очевидный и простой инструмент, с помощью которого можно тестировать - есть ли причинно-следственная связь, предсказанная теорией и не вызвана ли корреляция, которую мы наблюдаем в данных, обратной или двусторонней зависимостью. Домашняя страничка Листа - бесконечный источник примеров полевых экспериментов, которые можно использовать в преподавании вводных курсов экономики (и Лист очень советует это делать: http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/00220485.2014.889538).
Что такое полевой эксперимент? Вместо лаборатории (за лабораторные эксперименты получил Нобелевскую премию 2002 года Вернон Смит) используется что-то, что проводится в реальной жизни и без всякого эксперимента, но к этому добавляется специальная компонента - например, правильно подобранная "случайность". Скажем, правительство решает ввести новую образовательную программу. Если ввести её во всех школах, нельзя будет определить, повлияла ли эта программа на успеваемость (и в какую сторону). Если ввести её в "пилотных" школах, то будет трудно на основе "пилота" определить, как она будет работать в других школах, потому что может оказаться, что выборка "пилотных" школ оказалась непредставительной по отношению ко всем школам - относительно этой новой программы. (Это может быть сложно - понять, представительной будет выборка или нет.)
Тут некоторая сложность в том, что премия 2019 года, моего коллеги по факультету Майкла Кремера и профессоров MIT Банерджи и Дуфло, тоже была за "полевые эксперименты". Но те полевые эксперименты были в экономике развития - почти все они были сделаны в Азии или Африке. Надо надеяться, что Нобелевский комитет, как уже ни раз бывало, будет смотреть и дальше и глубже, чем просто "всем сестрам (областям экономической науки) по серьгам".