Полвека назад
Сегодня 50-я годовщина убийства президента Кеннеди, одного из самых завораживающих событий ХХ века. Конечно, маленькая трагедия по сравнению с эпическими событиями мировых и более мелких войн, Голодомора и Большого Скачка, правление Красных Кхмеров и резни в Руанде, и, тем не менее, чуть ли не самое, в памяти того поколения, которое ещё в целом живо, завораживающее.
New York Times сделала интерактивную подборку публикаций газет, описывающие события 22 ноября 1963 года. В детстве я читал элегическую и многословную, как всё, написанное этим автором книгу Уильяма Манчестера "Убийство президента Кеннеди" в сокращенном русском переводе. Книга могла бы быть и ещё больше - в ней отслежены, используя материалы президентской комиссии, мельчайшие подробности того дня в Далласе. С тех пор об убийстве, возможных участниках, мотивах и т.п. написаны сотни книг, но - судя по новым обзорам - прибавилось совсем не так много В новой биографии, которую я недавно рекомендовал, про убийство как раз ничего нет. Зато в новом томе биографии Линдона Джонсона, которую я ещё больше рекомендую, есть несколько глав о том, как происходит в Америке неожиданная передача власти и, кстати, о том, как Линдон Джонсон уговорил председателя Верховного суда возглавить комиссию по расследованию.
Но меня вот какой вопрос занимает - что такого именно в Кеннеди? Почему американцы перечитывают и пересматривают тысячи книг о жизни и смерти человека, который президентом-то был всего три года и совсем немногого достиг в законодательной части? Почему миллионы людей во всём мире?
У меня такой ответ: Кеннеди - редчайший случай политического лидера, который был лидером не только для своей нации, но для огромной части человечества. Это не редкость с писателями и кинорежиссёрами, но исключение - для политиков. Конечно, его лично интересовала только власть в Америке и он был полноценным национальным лидером, но в 99% случаях привлекательность национального лидера не передаётся за границы его страны. В ХХ веке трансграничными лидерами "из политиков" был разве что Лев Троцкий - достаточно прочитать, как одно за другим правительства и парламенты разных страны отказывали ему в визе, опасаясь рабочих волнений. (В каком-то смысле и Ленин был таким лидером, но не в те годы, когда был премьер-министром России, а после смерти - что подсказывает, что его мировая популярность - скорее популярность идей социальной справедливости и равенства, чем его личности.) А вот Гитлер, Сталин и Мао обладали колоссальной властью в своих странах - властью, которая не снилась демократическим лидерам - и ни в каком смысле не были лидерами для жителей других стран. (У Гитлера, впрочем, есть устойчивый, хотя и не очень массовый круг поклонников-фетишистов по всему миру.) Собственно, речь не только о монстрах - у тех же Хрущева, Неру, Дэна Сяопина власти-популярности было не мало, но власти и популярности сугубо национальной. Разве что Черчилль, благодаря миллионам читателей его книг по истории мировых войн, но в том момент, когда это было нужнее всего - в год, когда Англия в одиночку противостояла фашизму - он мировым лидером не был. Да и невозможно, наверное, быть лидером империи и мира, половина которого состоит из колоний этой империи.
А вот Кеннеди, как ни странно, был. Как ни странно - потому что Джек был холодным и расчётливым политиком и большинство его поступков и речей были мотивированы сиюминутными соображениями. Скажем, речь "про Алжир" - та речь, в которой он сказал, что главной движущей мира сегодня является стремление к свободе - была таргетирована очень специальной группе, интеллектуалам Восточного побережья, поклонникам Элеонор Рузвельт и губернатора Стивенсона. Человек, претендующий на пост президент, должен разбираться в международной политике и Кеннеди, собрав "лучшие умы" Гарварда и Вашингтона, произнёс речь по поводу Алжира. И, тем не менее, в этой речи были найдены слова, точнее всего отразившие дух времени - когда повсюду, от Африки до Парижа и Москвы - свобода или, как минимум, большая свобода, чем прежде - была тем, чем дышали эти страны. (Русские интеллектуалы, обсуждая смерть Сталина и её последствия, слишком зацикливаются на том, что в политической сфере изменения были медленными и небольшими - к 1956-57-ому, но вся страна - рабочие, крестьяне, служащие - вздохнула легче уже в 1953-ем...)
Точно так же, произнося речь в Берлине - c знаменитым Ich Bin ein Berliner - Кеннеди говорил не только обращаясь к американским избирателям (демонстрируя твёрдость в международной политике) и сотням тысяч берлинцев, собравшихся его послушать, но и к миллионам немцов, венгров, поляков - и, конечно, русских - и говорил и от их имени тоже. И, редчайший случай в международной практике, люди чувствовали, что он говорит от их имени. Так же чувствовали себя миллионы людей не с тем цветом кожи (в разных странах "не тот" цвет может быть разным), когда Кеннеди говорил о правах негров в Америке. Неслучайно Кеннеди был очень популярен в России, противостоявшей Америке в "холодной войне" - не только благодаря речи о мире 1963 года, но и - я так думаю - потому что свобода как движущая сила равно близка русскому и американцу.
Интересно, как близок он был тем, кому он ни в каком смысле не был - бедным и несвободным. Тот же Обама гораздо ближе к среднему жителю мира, чем Кеннеди, у которого, при всех его болезнях, было самое привилегированное из возможных детство, да и вся жизнь. Но вот Обама не стал мировым лидером, а Кеннеди стал. Может быть, всё дело в том, что чем дальше от простого человека, тем ближе к идеалу и мечте этого простого человека...
Даже смерть как будто была запланирована режиссёром какого-то грандиозного спектакля, чтобы не было ни разочарований, ни долгой старости. Быстро, на коленях у прекрасной женщины, на глазах у всего мира.
New York Times сделала интерактивную подборку публикаций газет, описывающие события 22 ноября 1963 года. В детстве я читал элегическую и многословную, как всё, написанное этим автором книгу Уильяма Манчестера "Убийство президента Кеннеди" в сокращенном русском переводе. Книга могла бы быть и ещё больше - в ней отслежены, используя материалы президентской комиссии, мельчайшие подробности того дня в Далласе. С тех пор об убийстве, возможных участниках, мотивах и т.п. написаны сотни книг, но - судя по новым обзорам - прибавилось совсем не так много В новой биографии, которую я недавно рекомендовал, про убийство как раз ничего нет. Зато в новом томе биографии Линдона Джонсона, которую я ещё больше рекомендую, есть несколько глав о том, как происходит в Америке неожиданная передача власти и, кстати, о том, как Линдон Джонсон уговорил председателя Верховного суда возглавить комиссию по расследованию.
Но меня вот какой вопрос занимает - что такого именно в Кеннеди? Почему американцы перечитывают и пересматривают тысячи книг о жизни и смерти человека, который президентом-то был всего три года и совсем немногого достиг в законодательной части? Почему миллионы людей во всём мире?
У меня такой ответ: Кеннеди - редчайший случай политического лидера, который был лидером не только для своей нации, но для огромной части человечества. Это не редкость с писателями и кинорежиссёрами, но исключение - для политиков. Конечно, его лично интересовала только власть в Америке и он был полноценным национальным лидером, но в 99% случаях привлекательность национального лидера не передаётся за границы его страны. В ХХ веке трансграничными лидерами "из политиков" был разве что Лев Троцкий - достаточно прочитать, как одно за другим правительства и парламенты разных страны отказывали ему в визе, опасаясь рабочих волнений. (В каком-то смысле и Ленин был таким лидером, но не в те годы, когда был премьер-министром России, а после смерти - что подсказывает, что его мировая популярность - скорее популярность идей социальной справедливости и равенства, чем его личности.) А вот Гитлер, Сталин и Мао обладали колоссальной властью в своих странах - властью, которая не снилась демократическим лидерам - и ни в каком смысле не были лидерами для жителей других стран. (У Гитлера, впрочем, есть устойчивый, хотя и не очень массовый круг поклонников-фетишистов по всему миру.) Собственно, речь не только о монстрах - у тех же Хрущева, Неру, Дэна Сяопина власти-популярности было не мало, но власти и популярности сугубо национальной. Разве что Черчилль, благодаря миллионам читателей его книг по истории мировых войн, но в том момент, когда это было нужнее всего - в год, когда Англия в одиночку противостояла фашизму - он мировым лидером не был. Да и невозможно, наверное, быть лидером империи и мира, половина которого состоит из колоний этой империи.
А вот Кеннеди, как ни странно, был. Как ни странно - потому что Джек был холодным и расчётливым политиком и большинство его поступков и речей были мотивированы сиюминутными соображениями. Скажем, речь "про Алжир" - та речь, в которой он сказал, что главной движущей мира сегодня является стремление к свободе - была таргетирована очень специальной группе, интеллектуалам Восточного побережья, поклонникам Элеонор Рузвельт и губернатора Стивенсона. Человек, претендующий на пост президент, должен разбираться в международной политике и Кеннеди, собрав "лучшие умы" Гарварда и Вашингтона, произнёс речь по поводу Алжира. И, тем не менее, в этой речи были найдены слова, точнее всего отразившие дух времени - когда повсюду, от Африки до Парижа и Москвы - свобода или, как минимум, большая свобода, чем прежде - была тем, чем дышали эти страны. (Русские интеллектуалы, обсуждая смерть Сталина и её последствия, слишком зацикливаются на том, что в политической сфере изменения были медленными и небольшими - к 1956-57-ому, но вся страна - рабочие, крестьяне, служащие - вздохнула легче уже в 1953-ем...)
Точно так же, произнося речь в Берлине - c знаменитым Ich Bin ein Berliner - Кеннеди говорил не только обращаясь к американским избирателям (демонстрируя твёрдость в международной политике) и сотням тысяч берлинцев, собравшихся его послушать, но и к миллионам немцов, венгров, поляков - и, конечно, русских - и говорил и от их имени тоже. И, редчайший случай в международной практике, люди чувствовали, что он говорит от их имени. Так же чувствовали себя миллионы людей не с тем цветом кожи (в разных странах "не тот" цвет может быть разным), когда Кеннеди говорил о правах негров в Америке. Неслучайно Кеннеди был очень популярен в России, противостоявшей Америке в "холодной войне" - не только благодаря речи о мире 1963 года, но и - я так думаю - потому что свобода как движущая сила равно близка русскому и американцу.
Интересно, как близок он был тем, кому он ни в каком смысле не был - бедным и несвободным. Тот же Обама гораздо ближе к среднему жителю мира, чем Кеннеди, у которого, при всех его болезнях, было самое привилегированное из возможных детство, да и вся жизнь. Но вот Обама не стал мировым лидером, а Кеннеди стал. Может быть, всё дело в том, что чем дальше от простого человека, тем ближе к идеалу и мечте этого простого человека...
Даже смерть как будто была запланирована режиссёром какого-то грандиозного спектакля, чтобы не было ни разочарований, ни долгой старости. Быстро, на коленях у прекрасной женщины, на глазах у всего мира.