Я в панике
Софьку будто подменили.
А началось, вроде, с совсем безобидного. С того самого крахмала с йодом, после которого в доме сначала кончилась лимонная кислота, потом сахар соль и сода, потом пошли мои кремы, шампуни, дорогущие штуки для укладки волос, лекарства (извела антисептик и все капли в нос).
В ужасе метаюсь по квартире в поисках места на люстре, куда спрятать остальные лекарства, ведь для ребёнка перестало существовать слово "нельзя" и "не надо, пожалуйста". Все запреты теперь требуют проверки на собственной жопе.
И все вежливые слова из лексикона исчезли. Ребёнок больше не улыбается во все двадцать четыре зуба продавщицам в магазине и соседям во дворе и не разговаривает. На все попытки заговорить с ней начинает выделываться и именно что изображать стеснение. Но это началось ещё в Москве, летом. А сейчас разрослось в геометрической прогрессии.
Косяк оторван! Обои разрисованы! Скотч для утепления окон размотан! Нитки шёлковые... портсигар серебряный 2 шт... Краски! Холодиьник покрашен в сине-зелёно-красный цвет, рисовать больше нечем.
И везде, везде спотыкаешься об эту табуреточку - тревожный след пребывания в этом районе ребёнки.
Угрозы, что, когда я заработаю, наконец, денег, то мне их придётся потратить не на шоколадку с мороженкой и леопардовую киску, а на ремонт, не действуют. Ребёнок уже отчаялся ждать, что ему когда-то что-то купят.
Стало лишь чуточку легче, когда я, совсем рассвирипев, вошла в последнюю крайность, угрожая отрезать уши плюшевой собаке (блин, от этой мысли самой страшно). Так нельзя, но я не понимаю, как иначе.
И ругаться-то не понятно как, ведь когда ребёнок с гордостью заявляет, что прибрал все игрушки и вымыл пол (твоей любимой футболкой), уже как-то не выходит наругаться за очередной вылитый флакон. И когда тебе объясняют, что смешали все твои кремы, дабы сделать мазь, чтобы у мамы спинка не болела...
В добавок ещё приехала долгожданная Поленька, вышедшая не так уж давно из этого противного возраста (а в позапрошлом году то же самое поведение наблюдалось у их старшей подруги Даши) и они, кроме всего хорошего, переняли друг у друга и всё плохое. В ход пошли письки-попки, садо-мазохистическая детская медицина и в конце концов это чудесное: "мама, ну ты коззззёёёёл!". Это нам досталось, а Полькиной маме достались падучие истерики с требованием надеть ей сейчас же сапоги и это только цветочки, я полагаю.
Сейчас девки в разлуке страдают друг по другу, поскольку нет такого героя, что согласился бы отдать под разгром свою квартиру и психику, пока маманьки скачут по работам и неотложным делам. И я даже не знаю, что страшнее, тихий разгром квартиры двумя чертенятами, или громкое буйство в ожидании встречи.
А началось, вроде, с совсем безобидного. С того самого крахмала с йодом, после которого в доме сначала кончилась лимонная кислота, потом сахар соль и сода, потом пошли мои кремы, шампуни, дорогущие штуки для укладки волос, лекарства (извела антисептик и все капли в нос).
В ужасе метаюсь по квартире в поисках места на люстре, куда спрятать остальные лекарства, ведь для ребёнка перестало существовать слово "нельзя" и "не надо, пожалуйста". Все запреты теперь требуют проверки на собственной жопе.
И все вежливые слова из лексикона исчезли. Ребёнок больше не улыбается во все двадцать четыре зуба продавщицам в магазине и соседям во дворе и не разговаривает. На все попытки заговорить с ней начинает выделываться и именно что изображать стеснение. Но это началось ещё в Москве, летом. А сейчас разрослось в геометрической прогрессии.
Косяк оторван! Обои разрисованы! Скотч для утепления окон размотан! Нитки шёлковые... портсигар серебряный 2 шт... Краски! Холодиьник покрашен в сине-зелёно-красный цвет, рисовать больше нечем.
И везде, везде спотыкаешься об эту табуреточку - тревожный след пребывания в этом районе ребёнки.
Угрозы, что, когда я заработаю, наконец, денег, то мне их придётся потратить не на шоколадку с мороженкой и леопардовую киску, а на ремонт, не действуют. Ребёнок уже отчаялся ждать, что ему когда-то что-то купят.
Стало лишь чуточку легче, когда я, совсем рассвирипев, вошла в последнюю крайность, угрожая отрезать уши плюшевой собаке (блин, от этой мысли самой страшно). Так нельзя, но я не понимаю, как иначе.
И ругаться-то не понятно как, ведь когда ребёнок с гордостью заявляет, что прибрал все игрушки и вымыл пол (твоей любимой футболкой), уже как-то не выходит наругаться за очередной вылитый флакон. И когда тебе объясняют, что смешали все твои кремы, дабы сделать мазь, чтобы у мамы спинка не болела...
В добавок ещё приехала долгожданная Поленька, вышедшая не так уж давно из этого противного возраста (а в позапрошлом году то же самое поведение наблюдалось у их старшей подруги Даши) и они, кроме всего хорошего, переняли друг у друга и всё плохое. В ход пошли письки-попки, садо-мазохистическая детская медицина и в конце концов это чудесное: "мама, ну ты коззззёёёёл!". Это нам досталось, а Полькиной маме достались падучие истерики с требованием надеть ей сейчас же сапоги и это только цветочки, я полагаю.
Сейчас девки в разлуке страдают друг по другу, поскольку нет такого героя, что согласился бы отдать под разгром свою квартиру и психику, пока маманьки скачут по работам и неотложным делам. И я даже не знаю, что страшнее, тихий разгром квартиры двумя чертенятами, или громкое буйство в ожидании встречи.