Онегин, я была моложе, я лучше, кажется. была...)
Пока в Северной Корее строят коммунизм, а в России - Дом-2, молодые жители Южной Кореи все-таки пытаются построить любовь…
A любит В, а B любит A. В кафе B неосторожно строит глазки официантке, А за это закатывает ему истерики и бьет чашки. Потом A делает пластическую операцию и превращается в С. A, B, C - любовный треугольник.
Вот так просто: без имен, по полочкам, по буквам разложить бы весь фильм, как на тарелочке. И узнать, что вот оно счастье - сделать себе другое лицо. Вместе со старыми проблемами убить себя прежнего. Только пути назад нет - старое лицо вернуть будет невозможно. Сюжеты Ким Ки-Дука запутаны, его герои меняются до неузнаваемости, теряются, возвращаются в новых ипостасях и влюбляются друга, опять. Круг замкнулся.
Удивляет то, что в своих последних работах режиссер отказался от свойственной ему чрезмерной жесткости. Со временем рыболовные крючки из более раннего «Острова» сменились другими орудиями насилия: клюшками для гольфа, луком и стрелами. Самые же шокирующие моменты «Времени» - почти документальные кадры пластической операции. У главной героини Сэ-Хи эти кадры, конечно, вызывают приступы тошноты. Но она все равно, как и половина кореянок моложе 30 лет, ляжет под нож пластического хирурга. Потому что боится, что ее парень Чи-У к ней охладел. Боится, что ее лицо наскучило и «приелось», как надоевшая собака, которую Чи-У выкинул на улицу. Желание быть единственной для возлюбленного, страсть и ревность, граничащая с паранойей, толкают Сэ-Хи на самоликвидацию. Был человек и нет человека. Нет человека - нет проблем. Сэ-Хи меняет лицо, квартиру, букву в имени и прячет фотографию «до операции» под матрас. Вместо Сэ-Хи родилась другая, та самая переменная С. А Чи-У, по-базаровски убеждая себя, что все люди одинаковы, отвергает одну новую знакомую за другой, пока в Парке Скульптур не встретит странную девушку в маске. Сэ-Хи?
Лица как маски и маски как лица - старая, по сути, метафора, а актуальна и поныне. Только «живые» маски незаметны и стоят несколько дороже бумажных аналогов. Игра режиссера строится еще и на том явлении, что для большинства европейцев все азиаты на одно лицо. Да и мы для них кажемся, мягко говоря, очень похожими друг на друга. Замена одного актера на другого, одной маски на другую зрителю почти незаметна.
Но самое страшное, что эта путаница никому не приносит счастья. Единственный, кто в фильме получил хотя бы мало-мальскую выгоду - пластический хирург. Сделал одной паре 3 пластические операции. Деньги, конечно, в этой истории не при чем, но изменение формы носа-глаз-ушей, как ни крути, - удовольствие недешевое. В минусе же оказались все остальные запутавшиеся. Хотя больше всех, знаете, пострадала кафешка, где Сэ-Хи и Чи-У обычно узнавали, who есть who, и, обмениваясь драматическими репликами, бились в истерике. Кофейных кружек побито немерено…