СХВАТКА
Что ни говорите, а в то, что чайки - души погибших моряков ни за что не поверю. Не может душа моряка бессовестно гадить на палубу и все тут!
Как-то стояли мы долго на рейде Коринто, успели все покрасить. Палубу заделали заленью, крышки трюмов - шарой, реллинги и фальшборт - белилами, пожарную магистраль - киноварью. Любо дорого посмотреть. Не судно стало - конфетка!
Встали к причалу. Быстро погрузились, снялись и пошли на Европу.
Утром следующего дня, часов в девять на мостик поднялся капитан. В хорошем настроении, негромко что-то напевая, постоял у карты, потом прошёл в рулевую рубку к иллюминаторам. И тут лицо его перекосилось.
-Гады!
Вот гады! - закричал он и, подскочив к пульту, принялся подавать сигналы тифоном. - Что же они наделали стервецы?! А вы что стоите?!
-А что мне делать? - в замешательстве спросил я.
Я и сам видел, как за одну только ночь четыре баклана до неузнаваемости изменили наш внешний вид. Носовая часть судна красивого зелёно-бело-серого колера превратилась в какую-то пегую. Объём работы по загаживанию и тщательность поражали! Ну, просто не было ни одного уголка на баке и в районе первого трюма, которые бы не несли на себе следов жизнедеятельности нахальных птиц. Они и теперь ещё вились в воздушных потоках у бака, высматривая поживу. На тифон они обратили мало внимания и, как бы в насмешку, одна из птиц, тряхнув хвостом, выпустила длинную белую струйку на палубные механизмы. Капитан взвыл:
-У-у, б..ди! - пару раз ещё просигналив тифоном и убедившись в его неэффективности, он схватил спикер громкой трансляции, переключился на носовые динамики и засвистел. Потом залаял. Птицы - ноль внимания! Следом из динамика понеслось мяуканье, рычание и ещё большой набор устрашающих звуков. Никакого результата!
Оскорбленный вдвойне таким явным к себе пренебрежительным отношением и зловредным нахальством, капитан обратился ко мне:
-Так, я пока здесь постою, а вы берите боцмана и дуйте на бак. Что хотите делайте, а чтоб я этих мерзавцев там больше не видел. Ясно?
-Ясно. Только как я их прогоню? Вот если бы ружьишко... - начал было я, но капитан перебил меня.
-Ну, киньте в них чем-нибудь. Давайте. Живо! А то придется дерьмо, как лёд по авралу, скалывать.
Делать нечего. Самому за судно обидно. Нашёл боцмана, передал ему приказ капитана, а сам - в плотницкую. Набрал там гаек, шайб и - на бак. Гляжу, а там уже боцман прыгает и шваброй машет. Я присоединился к боевым действиям и начал метать гайки, на глаз беря угол опережения, подпрыгивая и отчаянно матерясь.
Не знаю как на мостике, а тучные мерзкие птицы, наверное, помирали со смеху, изредка поглядывая на странные, скачущие по палубе фигуры; толстого, невысокого боцмана и длинного худого помощника.
После серии неудач, неожиданно для себя самого, я вдруг попал в одну из птиц и тотчас по трансляции получил подтверждение тому:
-Попал! Молодец! Так их! - капитан с биноклем обозревал с мостика поле боя.
Птицы шарахнулись в сторону и, медленно взмахивая крыльями, потянулись прочь от судна.