(no subject)
Часто я замечаю, как красивые и умные люди (о неумных мы говорить не будем, хорошо?) путают философию и ораторское искусство или искусство художественного письма. Безусловно, эти линии пересекаются: логос, внутренняя форма слова и письма, способ его разворачивания... Это вовсе не значит, что сам философский текст обязан быть привязанным к современным представлениям (!) о красоте. Его красота заключается, повторюсь, в его логосной форме, выражающей истину (а истина сама по себе прекрасна).
Здесь форма слова предстаёт как не-обходимость: первичен именно порядок мысли - такой ритм письма или речи, который выстукивает сама мысль.
Конечно, мой двойник тут же мне сказал бы: "Подождите, Ксения Андреевна! Ведь этот ритм связан с предметом, о котором идёт речь! Извольте писать о предмете таким языком, которого требует сам предмет".
Что я могу ответить Двойнику? Только то, что философский текст, прежде всего, находится в поле философии. Иначе он и не был бы философским, это даже банально. Значит, и ритм его развёртки положены не только в преходящих пределах, которые устанавливаются теми или иными историческими реалиями. А самим полем философии и его предметом - то есть, истиной.
Впрочем, это значит, что если текст философский и в нём разворачивается истина, то разворачиваться она будет не иначе как философским образом. Каждый последующий философ вневременно и непременно поймёт предыдущего. По-крайней мере то, что в его работах было философским.