О постановке "Бориса Годунова" Мусоргского в Королевском театре Мадрида
ПРОЛОГ (не из "Бориса")
16 октября 2012
Так и не решила, пойду сегодня в оперу или нет. Немного разочаровала трансляция, правда, мне толком не дали дослушать телефонные звонки, которые нельзя было прервать (Бетти), и отсутствие билета. Ну, и отсутствие ночного автобуса в мою деревню означало, что надо устроиться на ночлег в Мадриде.
Не приняв окончательного решения, уехала на занятия английским (напоминаю, что для меня это скорее modo жизни, чем учение). Хотите или нет, но английский, действительно, играет особую двигательную роль в формировании моих впечатлений.
Итак, сижу я, улыбаюсь и вякаю на плохом английском и с интересом слежу за тем, как проводит занятие маленький, артистичный перуанец из Майями. Он старается приблизить наш скромный запас слов к современной речи, выражениям и делает это, расспрашивая присутствующих. Естественно разговор идет о профессиях. Изучаем I´m off. Тут, неожиданно, одна девушка говорит, что работает в Королевском театре, шьет костюмы для постановок. Сразу же вспоминаю утренние метания: идти или не идти сегодня на спектакль. После занятия спрашиваю у Кристины ее впечатления. Они самые положительные.
За разговорами добегаем (вот, когда понимаешь, что ты уже не молод, то, что для молодого быстрый шаг, для тебя - бег!) до театра.
И… судьба уж решена.
Покупаю билет (сказочно дешевый!) и фотографирую какие-то выставочные скульптуры.
Начинается смешение времен и пространств.
Отсутствие ночного автобуса в мою деревню, заставляет меня выйти в реал, и я пускаюсь на поиски ночлежки. Беспокоить друзей неожиданностью не хочется, хотя от квартиры моей главной приятельницы у меня даже есть ключи.
Бреду по кривым улочкам, сразу же вижу гостиницу. Вхожу и кривлю носом, с выбором спального места у меня всегда проблемы, у нас в Москве мы переставляли диван по всем комнатам и всем сторонам, пока я, наконец, выбрала нужное место, а тогда я еще про фен-шу не читала!
Билет в кармане. Иду дальше. Обосновываюсь почти напротив театра на улице Arenal. Не могу не показать вам решеток на балконах и барельефов в этом доме.
До спектакля еще много часов. И это были очень длинные часы, хотя я заходила в магазины для покупки зубной щетки и тапочек, а также кокетливого шарфика, могущего нейтрализовать наличие джинсов в оперном театре, ведь одета я была для английского. Английский я до одури смотрела в гостиннице в обнаруженной телевизионной программе, до одури читала после обеда купленную книгу Carlos Ruiz Zafón, мне нравится, как он пишет.
А вечера все не было.
Тогда я отправилась ближе к театру, поснимать (в который раз) на площади перед Королевским Дворцом и Театром, чтобы зарядиться спокойствием времени перед абсолютной вечностью красоты.
Вон там выпила чашечку «королевского» кофе, отметив про себя, что здесь дешевле, чем на Монмартре, и час спектакля пробил!
«Борис Годунов» Мусоргского
в постановке Королевского театра
«Концептуальное дешевле»
Я уже говорила, что в театре снимать не разрешают. Не снимала и пиратски, так как сидела высоко, и не было видно правого угла сцены.
Поначалу все время вытягивала голову, чтобы увидеть все происходящее, но постепенно все меньше и меньше.
Постановка, концептуальная по замыслу авторов, скупа по декорациям и сценическому движению. Во всех актах, кроме польского, действие развивается на фоне многоэтажного дома с галереями и с оборванными стенами. Сфотографировала его на поклонах.
Этот дом иногда наполняется участниками и используется для символизации момента. Символика оперы почти сплошь политизирована и выражает типично западную концепцию российской истории.
Начинается приближение оперы к этой концепции уже в Прологе. Народ лежит, подобно серым мешкам и напоминает трупы, как на фотографиях немецких концентрационных лагерей. Выходит Юродивый и извлекает из серого могильного мрака мальчика, убитого царевича Димитрия. Мальчик становится первым символом оперы, о чем свидетельствует и афиша на здании театра.
Потом в опере появится и его портрет, как на этой афише.
Влияние портретных символов так высоко, что невольно вспоминаешь Гоголя.
Портрет Бориса становится еще одним портретным символом сценографии и режиссуры оперы, как символ всех государственных деятелей России от царей до президентов. До начала спектакля висел вместо занавеса перечень царей и еще кого-то, но было так темно, а я была так высоко, что ни сфотографировать, ни увидеть этот список не смогла.
Фотография Бориса с афиш на стенах здания Театра помещена в самом начале. Лицо злодейское.
Тоже со стен здания перефографировала изображение сцены в Корчме.
Действие переносится, в основном, в ХХ век (режиссер Johan Simons, драматург Jan Vandenhouwe), как можно уже судить по приведенным фотографиям, и, отчасти, в начало ХХI . Итак, Пристав уже не пристав, а армеец, бояре не бояре, а члены Политбюро с орденами, Борис - Портрет и совсем мало царственный. Вот только, пожалуй, Пимена и Юродивого, да ребятишек, Григория с Мариной и Рангони не получилось ни к чему «актуальному» притянуть.
Все другие притягиваются к ассоциациям почти непременно. Костюмы современные мы принимаем (другие шить кризис не позволяет, как сказала мне та, которая их шьет), но не в них дело. Борис выходит в Прологе, тащась за Патриархом, мне точно не видно было, но, казалось, что на привязи. Уши не спрячешь, намек ясен. Затем Борис привязан к Шуйскому, хотя царь и одет, как принято.
Шуйский намекает гитлеровским чубчиком, Варлаам с Месаилом появляются на одном из этажей дома и жест напоминает вождей не то с бронепоезда, не то с мавзолея. Медали, ордена….
Все это ладно, понятно и, кроме улыбки перед плакатностью, прямолинейностью и ограниченностью ничего не вызывают.
Но вот разноцветные маски, надетые на хористах в сцене под Кромами, а потом снимаемые, возводят в символ нечто весьма современное, а именно, Пусси.
По мнению авторов, подтвержденному и печатно, группа Пусси становится здесь символом нарождающегося свободолюбия.
Вы согласны иметь сейчас такой символ?
Я - нет.
Политизированность оперы подтверждена в буклете текстами и фотографиями. Как вы думаете, какие фотографии помещены, кроме анкетных фотографий действующих лиц и рекламы?
Сцены из опер, снимки поющих актеров, хора? Ничего подобного. Есть три фотографии:
Горбачев с жителями Вильнюса (1990) , Патриарх Кирилл со служителями Русской Православной церкви (1012) и Группа Pussy Riot в красочных разноцветных масках (1012). Последнюю я бы непременно поместила в пост из-за яркости, но мне все с ними связанное претит.
В общем, как сказала Кристина по поводу костюмов и сценарных расходов: «Концептуальность дешевле!»
Это точно, особенно, если она жаренная.
О другой концептуальности
Лучшие для меня сценические моменты тоже связаны с концептуальностью, но не с дешевой, а настоящей, идущей от Мусоргского. И она проявилась там, где политизация отступила. А именно в образах Пимена (Дмитрий Ульянов) и Юродивого (Андрей Попов), двух, кроме детей самых чистых, святых персонажей оперы.
И здесь была, на мой взгляд, интересная сценическая находка.
После своего рассказа перед сценой смерти Бориса, Пимен-Ульянов медленно и величественно удаляется, пройдя по постаменту в середине сцены от одного края сцены до другого. Он словно один здесь, хотя другие участники присутствуют в другом пространственном плане. С ним уходит праведность и надежды на прощение, на иную жизнь. Остаются смерть (Борис), кровавый бунт (Кромы). В самом конце приходит, тоже медленне движение, другой праведник, но уже не Пимен, а несчастный, худенький и робкий Юродивый-Попов с горьким плачем о Руси… И он остается.
Исполнения обеих ролей были яркими и запоминающимися.
Фото Пимена взято с сайта певца.
Фото Юродивого среди детей помещено было на стене театра.
А дальше - фото поклонов.
Сцена вся в мусоре, оставленном бунтом.
Среди солистов я бы еще выделила Марину Мнишек с великолепным голосом (Julia Gertseva), Варлаама (Анатолий Кочерга), Шуйского (Stefan Margita), Рангони (Евгений Никитин)….
Борис (Günther Groissbóck) мне понравился меньше потому, что спрос с него велик! Он краеугольный камень этой шекспировской драмы. Власть, преступление, муки, расплата. Мне показалось, что для этого образа певцу, очень неплохому, не хватает силы в голосе и низкого регистра, а, следовательно, характера. Сценографический образ его также нивелирует, лишает следов величия и царственности, а также снижает остроту и выразительность сцен галлюцинаций и мук.
Подумалось, что на образ Бориса надо было приглашать русского певца.
Отменно звучал хор. Даже, когда певцы должны были петь лежа на спине! В этом месте я впивалась взором в сцену, стараясь увидеть раскрывающиеся рты, потому что туловища были абсолютно неподвижны.
Оркестр мне тоже понравился звучанием (дирижер Hartmut Haenchen), хотя некоторые знакомые музыканты на него «бочку катили». Я сидела прямо над оркестром, и звук нес вверх всю свою красоту. Кстати, трансляция совсем этого не передает.
Живьем оркестровку Мусоргского я слушала впервые. Она полнозвучная, сбалансированная, но одинаковая.
Все равно я больше люблю оркестровку Римского-Корсакова, может быть, по привычке, но мне кажется, что не только…. В ней больше тонкости звучания и тонкости по отношению к голосу. Здесь же изредка оркестр заглушал солиста, видимо, дирижер не мог ничего сделать.
Опера исполнялась без купюр, спектакль длинный. Но время пролетело незаметно. И это было не из-за сценических концептуальных раскрытий, а из-за очень достойного исполнения в целом всем оперным коллективом замечательной музыки Мусоргского.
И это была настоящая, истинная радость. Неожиданно она соединилась «во времени и в пространстве» с теми впечатлениями от Мадрида, Театра и Королевской площади, с которыми я долго знакомила вас в моем Прологе, - с образами красоты, не подвластными времени.
