Разрешите немного поныть для психотерапии..
21 января 2020
Устанавливала я, устанавливала офис, и все никак, и вдруг заработал, без требования установочного диска.
Не знаю, правда, как долго будет это продолжаться, и вообще, что я встречу на данном пути.
Номер дневника написала «от балды»: у меня давно все перепуталось, присущий мне документальный хаос перекинулся и на дневники, которые поначалу были упорядоченными, но с тех пор, как из многих исчезли фотографии, этот порядок тоже исчез!
Вернувшись из Торребьехи, я все время пребываю в каком-то состоянии неупорядоченности всюду. Меня это всегда напрягает, так как толком ничего не могу делать.
Ну, например. Лежат книги, которые я распределила, но отдать по каким-то причинам не успела. Казалось бы, ну, лежат себе спокойно и пусть лежат, а мне это давит на психику, словно разбросанные повсюду вещи.
Отправила книги в Книжную палату, 16 штук и по одному экземпляру в Канаду и Англию, а теперь маюсь, дойдут ли? Пока все молчат!
Или еще. Я давно дала согласие моей приятельнице поехать с нею в Крым, полюбоваться горами, подснежниками и подышать горным воздухом. Море нас с нею интересует только тоже как объект лицезрения. Наметили на конец февраля, и вдруг она, устав от московской и подмосковной слякоти, решает лететь в начале февраля. Ясно, что я пока лететь не хочу, но должна подумать и дать окончательный ответ, когда полечу, чтобы для меня там приготовили комнату. Вот уже несколько дней мои мозги болтаются между Судаком, Москвой и весенней Торребьехой, куда тоже намечен полет. Четкости от них, мозгов, добиться пока не удалось.
Я совершенно разладилась, не знаю, что хочу, куда хочу лететь и очень похоже, что никуда не хочу, да и слякоти около моего дома не так много: в лесу был снег (фотографии прилагаются) и еще не совсем растаял.
Из окна иногда виден горящий закат, а на подоконнике у меня стоят красивые розы.
К тому же, в Москве я еще не успела начать жить той жизнью, которой всегда живу: играть, выучить наконец что-то наизусть, что-то писать, например, переводы, быть может, даже выйти из шатания мозгов и дел и написать картину (купила холст!).
Лететь никуда не хочется. Но ведь обещала, как-то теперь не уютно от одной мысли об отказе. Да и горы влекут, но в голову вползает предательская мысль: да поезжай ты в Испании в свою Гуадарраму, где тебя тоже ждут, и ползай по своим горам, все равно нормально ходить по ним ты не можешь! Вместо подснежников будут другие цветы!
Вот, теперь понятно, отчего не люблю я строить планы четкие, только весьма приблизительные у меня возможны, поддалась влиянию, а теперь дурью маюсь.
Ребят в свою маяту не посвящаю, так как знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, только будут поражаться на какие глупости способен человек!
Поныла, а теперь помещу фотографии, из-за которых, собственно, я офис и скачивала, чтобы можно было перед фотографиями что-то начирикать.
Устанавливала я, устанавливала офис, и все никак, и вдруг заработал, без требования установочного диска.
Не знаю, правда, как долго будет это продолжаться, и вообще, что я встречу на данном пути.
Номер дневника написала «от балды»: у меня давно все перепуталось, присущий мне документальный хаос перекинулся и на дневники, которые поначалу были упорядоченными, но с тех пор, как из многих исчезли фотографии, этот порядок тоже исчез!
Вернувшись из Торребьехи, я все время пребываю в каком-то состоянии неупорядоченности всюду. Меня это всегда напрягает, так как толком ничего не могу делать.
Ну, например. Лежат книги, которые я распределила, но отдать по каким-то причинам не успела. Казалось бы, ну, лежат себе спокойно и пусть лежат, а мне это давит на психику, словно разбросанные повсюду вещи.
Отправила книги в Книжную палату, 16 штук и по одному экземпляру в Канаду и Англию, а теперь маюсь, дойдут ли? Пока все молчат!
Или еще. Я давно дала согласие моей приятельнице поехать с нею в Крым, полюбоваться горами, подснежниками и подышать горным воздухом. Море нас с нею интересует только тоже как объект лицезрения. Наметили на конец февраля, и вдруг она, устав от московской и подмосковной слякоти, решает лететь в начале февраля. Ясно, что я пока лететь не хочу, но должна подумать и дать окончательный ответ, когда полечу, чтобы для меня там приготовили комнату. Вот уже несколько дней мои мозги болтаются между Судаком, Москвой и весенней Торребьехой, куда тоже намечен полет. Четкости от них, мозгов, добиться пока не удалось.
Я совершенно разладилась, не знаю, что хочу, куда хочу лететь и очень похоже, что никуда не хочу, да и слякоти около моего дома не так много: в лесу был снег (фотографии прилагаются) и еще не совсем растаял.
Из окна иногда виден горящий закат, а на подоконнике у меня стоят красивые розы.
К тому же, в Москве я еще не успела начать жить той жизнью, которой всегда живу: играть, выучить наконец что-то наизусть, что-то писать, например, переводы, быть может, даже выйти из шатания мозгов и дел и написать картину (купила холст!).
Лететь никуда не хочется. Но ведь обещала, как-то теперь не уютно от одной мысли об отказе. Да и горы влекут, но в голову вползает предательская мысль: да поезжай ты в Испании в свою Гуадарраму, где тебя тоже ждут, и ползай по своим горам, все равно нормально ходить по ним ты не можешь! Вместо подснежников будут другие цветы!
Вот, теперь понятно, отчего не люблю я строить планы четкие, только весьма приблизительные у меня возможны, поддалась влиянию, а теперь дурью маюсь.
Ребят в свою маяту не посвящаю, так как знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, только будут поражаться на какие глупости способен человек!
Поныла, а теперь помещу фотографии, из-за которых, собственно, я офис и скачивала, чтобы можно было перед фотографиями что-то начирикать.