Концерт памяти
Шел сильный дождь, срывало зонты. Мы думали, что никто не придет, не отважится в такую погоду выйти из дому, но народ пришел и слушал все, затаив дыхание, и вступительное слово Иисуса, и игру учеников и друзей, и выступление мастеров во втором отделении. И все были радостные, что позволило и нам преодолеть печаль, а мне написать эти строки без печали.
Фотографий хороших не получилось, может быть, потом пришлют, но мне нужно закрыть эту страницу, чтобы понять, куда направить свои силы.
В артистической собрались участники первого отделения, мои солисты: скрипачка и два альтиста, один из них профессиональный информатик, работающий в Университете.
Мы с Леной со следами переживания на лице, ребятам эти переживания неведомы,
и с лиц их не сходят радостные улыбки.
У меня на новой кофте сплошные символы. Огромный вопросительный знак, легкомысленно переливающийся блеском, на самом деле был задуман серьезно, как философский вопрос.
Правда, снижая остроту ситуации и подчиняясь общей атмосфере концертной радости, я его разъясняла со смехом:
«Если жизнь после смерти?» Все улыбались и ответить не решались!
Можно совсем снизить и перед началом концерта провозгласить кофтой:
«Получится ли сыграть хорошо?»
На цепочке болтается яйцо Фаберже, привезенное когда-то мне в подарок из Петербурга, малиновое, мой персональный символ дружбы («Кто там, в малиновом берете с послом испанским говорит?» - всплывает, когда я вспоминаю о тех, кто меня одарил этим симпатичным Фаберже).
А это прекрасные наши слушатели в перерыве. Этой чудесной девочке, занимающейся на скрипке и фортепиано, мы заполнили всю программку автографами.
Из второго отделения у меня есть лишь расплывчатое изображение великолепной альтистки Дагмары (полька, училась в Австрии) из оркестра, в котором работал Саша, а также мой Олег.
Фотографий хороших не получилось, может быть, потом пришлют, но мне нужно закрыть эту страницу, чтобы понять, куда направить свои силы.
В артистической собрались участники первого отделения, мои солисты: скрипачка и два альтиста, один из них профессиональный информатик, работающий в Университете.
Мы с Леной со следами переживания на лице, ребятам эти переживания неведомы,
и с лиц их не сходят радостные улыбки.
У меня на новой кофте сплошные символы. Огромный вопросительный знак, легкомысленно переливающийся блеском, на самом деле был задуман серьезно, как философский вопрос.
Правда, снижая остроту ситуации и подчиняясь общей атмосфере концертной радости, я его разъясняла со смехом:
«Если жизнь после смерти?» Все улыбались и ответить не решались!
Можно совсем снизить и перед началом концерта провозгласить кофтой:
«Получится ли сыграть хорошо?»
На цепочке болтается яйцо Фаберже, привезенное когда-то мне в подарок из Петербурга, малиновое, мой персональный символ дружбы («Кто там, в малиновом берете с послом испанским говорит?» - всплывает, когда я вспоминаю о тех, кто меня одарил этим симпатичным Фаберже).
А это прекрасные наши слушатели в перерыве. Этой чудесной девочке, занимающейся на скрипке и фортепиано, мы заполнили всю программку автографами.
Из второго отделения у меня есть лишь расплывчатое изображение великолепной альтистки Дагмары (полька, училась в Австрии) из оркестра, в котором работал Саша, а также мой Олег.