Крестьянин, торжествуя...
Я не люблю зиму. Нет, не так.
"Не люблю" - это очень мягко, слабо и жидко сказано. Я ненавижу её, я её просто не выношу.
Зима - пять месяцев в году, проведённые в камере пыток. При этом ты можешь сам регулировать, сколько времени в день ты там проведёшь, но не пойти туда вообще не получится. Редкие дни, которые удается провести без самоистязания, называются воскресенья. В них можно ненадолго воскреснуть, а потом придется вернуться обратно в ледяной ад.
Когда-то я переживала из-за того, что все люди как люди, а я ненавижу зиму. Пыталась докопаться до причин. Нет, меня не забывали младенцем в сугробе и не макали в прорубь. Я просто ненавижу, когда мне холодно. А то, что некоторые зиму любят - ну, мало ли в мире перверсий. Когда я узнала о мастурбации с удушением и болбастинге, всё встало на свои места. Кто-то любит себя резать, кто-то гулять в -15. Всё нормально.
В детстве моё восприятие зимы доставило мне немало неприятных минут. Пока меня катали на саночках, всё было более-менее неплохо - я истошно орала в момент выхода из подъезда, а потом впадала в анабиоз и оставалась там до момента разморозки. Но в один прекрасный день я проснулась не от того, что меня занесли в тепло. Эти бестолковые люди вытряхнули меня из одеяла, поставили на ноги и сунули в руки лопату. "Смотри, Ксюшенька!" - сказали они мне тем гадким тоном, которым взрослые предлагают детям невообразимые гнусности типа мытья посуды, - "Снежок!"
Мой словарный запас не позволял мне тогда высказать всё, что я о них думала. Я вдохнула, захлебнулась ледяным воздухом. Глаза наполнились слезами, подбородок задрожал. Лопата упала на снег. "Домой!" - это всё, что я смогла им сказать. Но я сказала это таким тоном, что погулять по снежку мне не предлагали следующие несколько лет.
К детскому саду я не только расширила свой словарный запас, но и успела понять, что большинство людей - идиоты, которым бесполезно что либо объяснять. До тех пор, пока ты спокойно говоришь "я не ем кашу", "мне кашу нельзя" или даже "непереносимость белка коровьего молока", они продолжают идиотски улыбаться и слащаво бубнить "ложечку за чебурашку, ложечку за буратино". Но стоит только один раз проглотить эту самую ложечку и тут же выблевать её обратно на платье воспиталки - вопрос решён, можешь завтракать сыром отныне и вовеки. С прогулками пришлось действовать тоньше. Нужно одеваться настолько медленно и при этом так сильно бесить, чтобы воспиталка разоралась в духе "ну, и сиди тогда в группе одна!" и свалила со всеми этими придурками. После этого целых полтора часа можно играть любыми игрушками и читать книжки, валяясь на ковре. А если воспиталка попадается добрая и милая, система другая. Будешь долго возиться - она просто поможет одеться, поэтому приходится всё-таки выходить, а через 5 минут "я хочу в туалет" или "я потеряла варежку" - и можно идти обратно.
Садика в моей биографии было довольно мало, а вот со школьными лыжами пришлось бороться более основательно. В силу семейных обстоятельств я часто меняла школы. Например, в первом классе мне удалось поучиться в трёх разных, и технология "продинамь физру" оказалась отточена до совершенства. "Я потеряла варежку" проканает далеко не с каждым физруком, поэтому в ход пошли "я подвернула ногу" и "очень сильно болит живот". На фоне общей отличной успеваемости и примерного поведения систематические прогулы физкультуры смотрелись вполне невинно. А ведь я ещё была везде старостой класса, поэтому часть прогулов можно было пропихнуть под соусом "украшала класс к новому году" и "отчитывалась о сборе макулатуры".
В средней школе я оказалась в гимназии и внезапно выяснилось, что там к физре относятся до неприличия серьёзно. После месяца упорных прогулов физрук выловил меня утром у раздевалки и поставил вопрос ребром. Неаттестация за четверть, мол. Физрук был мужик неплохой. Я прилично пробежала ему стометровку осенью, я хорошо подтягивалась и отжималась, он просто не понимал причин внезапного игнора. Кто-то обидел меня? Что-то случилось? Он так растрогал меня заботой, что я неожиданно для себя сказала правду. Я отлично помню этот момент. Была суббота. По субботам меня не отвозили в школу. Полтора километра пешком, темень, ветер и снег в лицо. Шестой класс. Золотистые кудряшки, сиреневая блузка, полтора метра очарования. На одной ноге уже туфелька, на другой ещё сапог. Я встала со скамейки. На сапоге болтались рейтузы. Шла моя двенадцатая зима. Я вздохнула, закусила губу. И сказала то, что на самом деле думала, вложив всю боль и безысходность, которую ощущала при мысли, что меня заставят ковылять по снегу два урока подряд:
- Меня тошнит.
От этих.
Ебучих.
Лыж.
Хотите верьте, хотите нет, но с того года и по сей день зимняя физкультура в гимназии проходит в бассейне. Не хочу сказать, что это исключительно моя заслуга, но возможно, какую-то роль я в этом всё же сыграла.
А ведь "холодно" - только один аспект зимы, с которым меня не примирить. Есть ещё "мокро" и "скользко". Последнее означает, что просто находясь на улице зимой, ты ежесекундно рискуешь жизнью и здоровьем.
Даже из машины зима не перестает меня бесить. День начинается с выкапывания транспортного средства из сугроба. Все несчищенное через несколько часов станет льдом. Парковочных мест зимой меньше, ДТП больше, и они страшнее. Суицидов, кстати, тоже больше - о, как я их понимаю. Для тех, кто не решился сам, на каждом карнизе подстерегают сосульки.
На протяжении моей жизни десятки жизнерадостных идиотов пытались мне объяснить, что я что-то не так делаю, поэтому мне на улице зимой плохо и хочется сдохнуть. "Просто надо тепло одеваться!" Первая попытка была мамина. Ребёнок не любит гулять в тяжёлом мутоне и валенках, давайте сошьём ей нормальную шубу! Беличья шубка, дорогие мои. Нежно-голубая. На пятилетнюю девочку в 1987 году. Я не знаю, с чем это сравнить. Шестой айфон при поступлении в школу и автомобиль на окончание девятого класса сейчас не так впечатляют, как тогда моя шубка. А ещё рыженькие унтики и лисья шапка, лихо завязывающаяся на хвосты - я была божественно прекрасна и вызывала восхищение и зависть всех без исключения увидевших меня на улице девочек. И мне было довольно тепло. Но и это не примирило меня с зимой. Ну, что толку, что ноги не мёрзнут, если мёрзнет нос, слезятся глаза, лёгкие режет ледяной воздух, руки превращаются в негнущиеся ледышки в любых варежках? Поэтому не надо мне тут про термоштаны и лыжные комбинезоны. Вся одежда делится на ту, в которой я замерзну через 10 секунд и 10 минут соответственно. Поэтому я стараюсь просто не проводить на улице дольше 10 секунд.
На случай, если мы незнакомы, зимой меня легко узнать. Да, я тот самый мудак, который паркуется около подъезда вплотную к двери. В магазин в том же доме я буквально добегу, а в магазин через дом - уже поеду. Вообще, если вы увидели несущуюся по улице женщину в рыжих унтиках, лица которой не видно за мехом капюшона - скорее всего, это я.
Это тридцать третья моя зима. Я научилась с этим жить. Ну, почти. С ребёнком я гуляла от магазина до магазина, а моя собака зимой умела гулять за 40 секунд. Гораздо тяжелее почему-то объяснить взрослым людям, что я не вижу на улице зимой ничего приятного и интересного. Каждый второй новый знакомый предлагает мне покататься на сноуборде. Для меня это звучит как "давай наносить друг другу ножевые ранения на скорость!" Ну, то есть, я допускаю, что кого-то это развлекает, но при чем здесь я?
В общем, единственный логичный выход тут, конечно, иммиграция. Как будто мало причин валить отсюда. Зима ещё, сука.
_
"Не люблю" - это очень мягко, слабо и жидко сказано. Я ненавижу её, я её просто не выношу.
Зима - пять месяцев в году, проведённые в камере пыток. При этом ты можешь сам регулировать, сколько времени в день ты там проведёшь, но не пойти туда вообще не получится. Редкие дни, которые удается провести без самоистязания, называются воскресенья. В них можно ненадолго воскреснуть, а потом придется вернуться обратно в ледяной ад.
Когда-то я переживала из-за того, что все люди как люди, а я ненавижу зиму. Пыталась докопаться до причин. Нет, меня не забывали младенцем в сугробе и не макали в прорубь. Я просто ненавижу, когда мне холодно. А то, что некоторые зиму любят - ну, мало ли в мире перверсий. Когда я узнала о мастурбации с удушением и болбастинге, всё встало на свои места. Кто-то любит себя резать, кто-то гулять в -15. Всё нормально.
В детстве моё восприятие зимы доставило мне немало неприятных минут. Пока меня катали на саночках, всё было более-менее неплохо - я истошно орала в момент выхода из подъезда, а потом впадала в анабиоз и оставалась там до момента разморозки. Но в один прекрасный день я проснулась не от того, что меня занесли в тепло. Эти бестолковые люди вытряхнули меня из одеяла, поставили на ноги и сунули в руки лопату. "Смотри, Ксюшенька!" - сказали они мне тем гадким тоном, которым взрослые предлагают детям невообразимые гнусности типа мытья посуды, - "Снежок!"
Мой словарный запас не позволял мне тогда высказать всё, что я о них думала. Я вдохнула, захлебнулась ледяным воздухом. Глаза наполнились слезами, подбородок задрожал. Лопата упала на снег. "Домой!" - это всё, что я смогла им сказать. Но я сказала это таким тоном, что погулять по снежку мне не предлагали следующие несколько лет.
К детскому саду я не только расширила свой словарный запас, но и успела понять, что большинство людей - идиоты, которым бесполезно что либо объяснять. До тех пор, пока ты спокойно говоришь "я не ем кашу", "мне кашу нельзя" или даже "непереносимость белка коровьего молока", они продолжают идиотски улыбаться и слащаво бубнить "ложечку за чебурашку, ложечку за буратино". Но стоит только один раз проглотить эту самую ложечку и тут же выблевать её обратно на платье воспиталки - вопрос решён, можешь завтракать сыром отныне и вовеки. С прогулками пришлось действовать тоньше. Нужно одеваться настолько медленно и при этом так сильно бесить, чтобы воспиталка разоралась в духе "ну, и сиди тогда в группе одна!" и свалила со всеми этими придурками. После этого целых полтора часа можно играть любыми игрушками и читать книжки, валяясь на ковре. А если воспиталка попадается добрая и милая, система другая. Будешь долго возиться - она просто поможет одеться, поэтому приходится всё-таки выходить, а через 5 минут "я хочу в туалет" или "я потеряла варежку" - и можно идти обратно.
Садика в моей биографии было довольно мало, а вот со школьными лыжами пришлось бороться более основательно. В силу семейных обстоятельств я часто меняла школы. Например, в первом классе мне удалось поучиться в трёх разных, и технология "продинамь физру" оказалась отточена до совершенства. "Я потеряла варежку" проканает далеко не с каждым физруком, поэтому в ход пошли "я подвернула ногу" и "очень сильно болит живот". На фоне общей отличной успеваемости и примерного поведения систематические прогулы физкультуры смотрелись вполне невинно. А ведь я ещё была везде старостой класса, поэтому часть прогулов можно было пропихнуть под соусом "украшала класс к новому году" и "отчитывалась о сборе макулатуры".
В средней школе я оказалась в гимназии и внезапно выяснилось, что там к физре относятся до неприличия серьёзно. После месяца упорных прогулов физрук выловил меня утром у раздевалки и поставил вопрос ребром. Неаттестация за четверть, мол. Физрук был мужик неплохой. Я прилично пробежала ему стометровку осенью, я хорошо подтягивалась и отжималась, он просто не понимал причин внезапного игнора. Кто-то обидел меня? Что-то случилось? Он так растрогал меня заботой, что я неожиданно для себя сказала правду. Я отлично помню этот момент. Была суббота. По субботам меня не отвозили в школу. Полтора километра пешком, темень, ветер и снег в лицо. Шестой класс. Золотистые кудряшки, сиреневая блузка, полтора метра очарования. На одной ноге уже туфелька, на другой ещё сапог. Я встала со скамейки. На сапоге болтались рейтузы. Шла моя двенадцатая зима. Я вздохнула, закусила губу. И сказала то, что на самом деле думала, вложив всю боль и безысходность, которую ощущала при мысли, что меня заставят ковылять по снегу два урока подряд:
- Меня тошнит.
От этих.
Ебучих.
Лыж.
Хотите верьте, хотите нет, но с того года и по сей день зимняя физкультура в гимназии проходит в бассейне. Не хочу сказать, что это исключительно моя заслуга, но возможно, какую-то роль я в этом всё же сыграла.
А ведь "холодно" - только один аспект зимы, с которым меня не примирить. Есть ещё "мокро" и "скользко". Последнее означает, что просто находясь на улице зимой, ты ежесекундно рискуешь жизнью и здоровьем.
Даже из машины зима не перестает меня бесить. День начинается с выкапывания транспортного средства из сугроба. Все несчищенное через несколько часов станет льдом. Парковочных мест зимой меньше, ДТП больше, и они страшнее. Суицидов, кстати, тоже больше - о, как я их понимаю. Для тех, кто не решился сам, на каждом карнизе подстерегают сосульки.
На протяжении моей жизни десятки жизнерадостных идиотов пытались мне объяснить, что я что-то не так делаю, поэтому мне на улице зимой плохо и хочется сдохнуть. "Просто надо тепло одеваться!" Первая попытка была мамина. Ребёнок не любит гулять в тяжёлом мутоне и валенках, давайте сошьём ей нормальную шубу! Беличья шубка, дорогие мои. Нежно-голубая. На пятилетнюю девочку в 1987 году. Я не знаю, с чем это сравнить. Шестой айфон при поступлении в школу и автомобиль на окончание девятого класса сейчас не так впечатляют, как тогда моя шубка. А ещё рыженькие унтики и лисья шапка, лихо завязывающаяся на хвосты - я была божественно прекрасна и вызывала восхищение и зависть всех без исключения увидевших меня на улице девочек. И мне было довольно тепло. Но и это не примирило меня с зимой. Ну, что толку, что ноги не мёрзнут, если мёрзнет нос, слезятся глаза, лёгкие режет ледяной воздух, руки превращаются в негнущиеся ледышки в любых варежках? Поэтому не надо мне тут про термоштаны и лыжные комбинезоны. Вся одежда делится на ту, в которой я замерзну через 10 секунд и 10 минут соответственно. Поэтому я стараюсь просто не проводить на улице дольше 10 секунд.
На случай, если мы незнакомы, зимой меня легко узнать. Да, я тот самый мудак, который паркуется около подъезда вплотную к двери. В магазин в том же доме я буквально добегу, а в магазин через дом - уже поеду. Вообще, если вы увидели несущуюся по улице женщину в рыжих унтиках, лица которой не видно за мехом капюшона - скорее всего, это я.
Это тридцать третья моя зима. Я научилась с этим жить. Ну, почти. С ребёнком я гуляла от магазина до магазина, а моя собака зимой умела гулять за 40 секунд. Гораздо тяжелее почему-то объяснить взрослым людям, что я не вижу на улице зимой ничего приятного и интересного. Каждый второй новый знакомый предлагает мне покататься на сноуборде. Для меня это звучит как "давай наносить друг другу ножевые ранения на скорость!" Ну, то есть, я допускаю, что кого-то это развлекает, но при чем здесь я?
В общем, единственный логичный выход тут, конечно, иммиграция. Как будто мало причин валить отсюда. Зима ещё, сука.
_