Беленькие мои.
Они разные, такие разные. Тихие и шумные, язвительные интеллектуалы и скромные герои. Они не любят рассказывать о себе, а жаль.
Элиягу Розенталь семилетним мальчишкой бежал с семьей из Одессы и нелегально переправился в "Эрец-Исраэль". К Яффо они причаливали ночью под обстрелом арабов и англичан. Он не любит вспоминать об этом. Вальяжный, ему очень идет его профессорское звание. Он знает восемь языков, в том числе, русский. Немногие, надо сказать, сохранили язык прабабушек после "плавилки" 40-60-х.
Яков Карч, все ласково зовут его Янкеле. Он из Варшавы. Когда туда пришли фашисты, ему было семь лет. Ему удалось избежать Варшавского гетто, но забыть его он не может. Он собирает архивы, документы о Варшавском восстании.
Соломон Гольц. У него было прозвище "Соломон с яйцами". Никогда он не боялся отстаивать свою точку зрения, за что неоднократно получал. Но не сдавался, никогда не сдавался. До самого конца.
Что их для меня объединило? То, что прежде всего, они Ученые. Настоящие. Не идущие на компромиссы, не прогибающиеся под общепринятой точкой зрения, не боящиеся ее сломать. Стремительные.
Язвительные насмешники. Обаятельно-заносчивые. Ну и пусть, им можно.
А вот Эли Зоара я раньше к своим "беленьким" не относила. Тихий он очень. А оказывается, нет в Иерусалиме места, где бы он не воевал в 48-м году (и в последующих войнах). Армон-ха-Нацив. Монастырь Нотердам. Хербат-Хамама (там, где сегодня Яд-ва-Шем). Он дважды брал на себя командование. Отказывался отступать. Раненый, не покидал своих бойцов. Потом, после всего не ждал наград и восхвалений.
Самостоятельно выучил геологию. Когда, в свое время его избрали директором института, некоторые дипломированные снобы морщили нос. А директором он был одним из лучших. И все это спокойно, не выпячивая заслуг и достоинств...
Они уходят. И не удержать. Соломон уже ушел, и мне очень не хватает его рассказов об экспедициях, путешествиях, его войн с закоснелыми противниками, его шуток и неизменной галантности.
"Беленькими" зову их за их головы, за белоснежность их седин.
Будьте мне, пожалуйста, здоровы. Сколько сможете.
Элиягу Розенталь семилетним мальчишкой бежал с семьей из Одессы и нелегально переправился в "Эрец-Исраэль". К Яффо они причаливали ночью под обстрелом арабов и англичан. Он не любит вспоминать об этом. Вальяжный, ему очень идет его профессорское звание. Он знает восемь языков, в том числе, русский. Немногие, надо сказать, сохранили язык прабабушек после "плавилки" 40-60-х.
Яков Карч, все ласково зовут его Янкеле. Он из Варшавы. Когда туда пришли фашисты, ему было семь лет. Ему удалось избежать Варшавского гетто, но забыть его он не может. Он собирает архивы, документы о Варшавском восстании.
Соломон Гольц. У него было прозвище "Соломон с яйцами". Никогда он не боялся отстаивать свою точку зрения, за что неоднократно получал. Но не сдавался, никогда не сдавался. До самого конца.
Что их для меня объединило? То, что прежде всего, они Ученые. Настоящие. Не идущие на компромиссы, не прогибающиеся под общепринятой точкой зрения, не боящиеся ее сломать. Стремительные.
Язвительные насмешники. Обаятельно-заносчивые. Ну и пусть, им можно.
А вот Эли Зоара я раньше к своим "беленьким" не относила. Тихий он очень. А оказывается, нет в Иерусалиме места, где бы он не воевал в 48-м году (и в последующих войнах). Армон-ха-Нацив. Монастырь Нотердам. Хербат-Хамама (там, где сегодня Яд-ва-Шем). Он дважды брал на себя командование. Отказывался отступать. Раненый, не покидал своих бойцов. Потом, после всего не ждал наград и восхвалений.
Самостоятельно выучил геологию. Когда, в свое время его избрали директором института, некоторые дипломированные снобы морщили нос. А директором он был одним из лучших. И все это спокойно, не выпячивая заслуг и достоинств...
Они уходят. И не удержать. Соломон уже ушел, и мне очень не хватает его рассказов об экспедициях, путешествиях, его войн с закоснелыми противниками, его шуток и неизменной галантности.
"Беленькими" зову их за их головы, за белоснежность их седин.
Будьте мне, пожалуйста, здоровы. Сколько сможете.