И снова
(решение завести тэг "метро" оказалось верным)
С утреца удалось плюхнуться на сидячее место рядом со стойкой. На очередной остановке после очередного прилива пассажиров человеческие ряды сомкнулись теснее, и вдруг между чьими-то туловищами протиснулась рука и стала вслепую нащупывать столбик стойки. Выглядело это жутковато, как кошмарный сон героя из крапивинских "Корабликов", и я не отрывая взгляда смотрела, как рука, словно отдельное живое существо, тычется и шарится в пространстве. Пожалуй, хуже всего было то, что попытки руки не принесли никакого результата, и она втянулась куда-то обратно.
Через остановку я узнала эту руку, которая все-таки нашла себе место на столбике: оказывается, она принадлежала голубоглазой светловосолосой женщине замученного вида (впрочем, может, замученной она выглядела из-за растрепанной прически). Тут уже вспомнилась кортасоровская "Шея черного котенка",
Литературная поездка выдалась, однако.
* * *
Ближе к концу этой высококультурной поездки к стойке прислонился парень - к двери боком, к сидениям спиной, как все делают. Все бы ничего, да только на спине у него был большой рюкзак, который, не встречая серьезных препятствий (я - несерьезное препятствие), капитально так навис над сидением и стал меня оттуда оттеснять. Была у меня мысль постучать по рюкзаку тук-тук кто в домике живет и попросить его деть куда-нибудь, но, во-первых, в такой толпе деть багаж куда-то было сложнее, чем оставить все, как есть, во-вторых, я выходила то ли на следующей остановке, то ли через одну и предпочла переложить проблему на плечи того, кто сядет на мое место, а в-третьих, на этом рюкзаке была та же эмблема, что и на моем, и я решила, что своим надо помогать. :)
* * *
Спускаясь поздно вечером на полупустом эскалаторе, невольно подняла глаза на источник шума на еще более пустом эскалаторе, идущем наверх. Молодой человек, обращаясь к своей спутнице, громко гнусил противным голосом "Да познакомлюсь, съезжу! Уже не ссу, уже не ссу!", и я очень надеялась, что речь идет не о знакомстве с родителями.
С утреца удалось плюхнуться на сидячее место рядом со стойкой. На очередной остановке после очередного прилива пассажиров человеческие ряды сомкнулись теснее, и вдруг между чьими-то туловищами протиснулась рука и стала вслепую нащупывать столбик стойки. Выглядело это жутковато, как кошмарный сон героя из крапивинских "Корабликов", и я не отрывая взгляда смотрела, как рука, словно отдельное живое существо, тычется и шарится в пространстве. Пожалуй, хуже всего было то, что попытки руки не принесли никакого результата, и она втянулась куда-то обратно.
Через остановку я узнала эту руку, которая все-таки нашла себе место на столбике: оказывается, она принадлежала голубоглазой светловосолосой женщине замученного вида (впрочем, может, замученной она выглядела из-за растрепанной прически). Тут уже вспомнилась кортасоровская "Шея черного котенка",
Литературная поездка выдалась, однако.
* * *
Ближе к концу этой высококультурной поездки к стойке прислонился парень - к двери боком, к сидениям спиной, как все делают. Все бы ничего, да только на спине у него был большой рюкзак, который, не встречая серьезных препятствий (я - несерьезное препятствие), капитально так навис над сидением и стал меня оттуда оттеснять. Была у меня мысль постучать по рюкзаку тук-тук кто в домике живет и попросить его деть куда-нибудь, но, во-первых, в такой толпе деть багаж куда-то было сложнее, чем оставить все, как есть, во-вторых, я выходила то ли на следующей остановке, то ли через одну и предпочла переложить проблему на плечи того, кто сядет на мое место, а в-третьих, на этом рюкзаке была та же эмблема, что и на моем, и я решила, что своим надо помогать. :)
* * *
Спускаясь поздно вечером на полупустом эскалаторе, невольно подняла глаза на источник шума на еще более пустом эскалаторе, идущем наверх. Молодой человек, обращаясь к своей спутнице, громко гнусил противным голосом "Да познакомлюсь, съезжу! Уже не ссу, уже не ссу!", и я очень надеялась, что речь идет не о знакомстве с родителями.