"Дэвид Копперфильд" Чарльза Диккенса
Взяла я эту толстую книжку в отпуск - с расчетом, что поневоле прочитаю это позапрошловековое объемное повествование, интересность которого вызывала у меня сомнения, хотя бы из-за отсутствия других подручных буковок - и всю дорогу задавалась одним вопросом: почему современного иллюзиониста зовут Дэвид Копперфильд? Приехав домой, выяснила, что в честь героя Диккенса, и успокоилась.
А сама книжка вопреки всяким опасениям пошла хорошо. Вообще мне казалось, что Диккенса я читала много, но выяснилось, что казалось ошибочно - прочитаны всего лишь "Оливер Твист" и "Рождественская песнь в прозе". Ну и "Копперфильд" теперь.
На обложке было написано, что это история становления героя как писателя, но о писательстве там совсем чуть-чуть (и в этом плане досадно, поскольку я ожидала чего-то вроде "Мартина Идена"), а вот про становление "вообще", как личности, здесь всего хватает. Сюжет, надо сказать, немного предсказуемый, хотя автор любит потомить и оттянуть события, как бы запутав по дороге и читателя, и героя какими-то ответвлениями и развилками (я прямо мысленно вопила порой "ну пожени же их! что? что ты делаешь? да не их же, а их, они же так друг другу подходят!"); стержень повествования, как мне показалось, - это, как бы громко ни звучало, нравственность, и в наш век толерантности и отсутствия общепринятых норм даже как-то странно, что можно было так прямо и уверенно писать о, не побоюсь этого слова, морали, не впадая при этом в морализаторство. Больше всего мне, конечно, понравилось все вот это вот ужасно английское и витьеватое - ироничный и добродушный взгляд на людей и на события, который больше нигде именно в такой форме я не встречала, а еще подчеркнутая светскость и дистанцированность между героями, которые каким-то образом сочетаются с очень теплыми и глубокими отношениями. Вообще, если вооружиться популярными в интернетах психологическими терминами, то без труда можно определить, что пишет Диккенс о всяких случаях созависимости и прочем, о разных ситуациях, когда люди живут иллюзиями, о психологическом насилии и так далее, но на самом деле все повествование пронизано любовью: любовью к неудачливым и бестолковым персонажам, снисходительностью к их косякам и к бессмысленным начинаниям и даже к серьезным падениям... И потому-то все и заканчивается хорошо - ведь все стоит на любви. И море, и Гомер, ну и дальше, вы понимаете. Нет, послевкусие очень хорошее остается от этой книги, такой академичной и классической, простой и витьеватой, грустной и веселой, настоящей и светлой.
Во время чтения я разок лазала и в "Двух капитанов": есть у Диккенса один персонаж, страшно напоминающий каверинского Ромашова; в моем издании он зовется Урия Хип. При этом я точно помнила, что у Каверина упоминался какой-то Урия Грип (?), и родило это в моем мозгу какие-то смутные ассоциации... а потом оказалось, что Грип вовсе не Грип, а Гип и вообще тот же самый персонаж, на которого ссылаются начитанные герои Каверина, просто фамилия в другом произношении. Одним словом, от этого такое чувство, что и "Двух капитанов" читанула попутно.
А сама книжка вопреки всяким опасениям пошла хорошо. Вообще мне казалось, что Диккенса я читала много, но выяснилось, что казалось ошибочно - прочитаны всего лишь "Оливер Твист" и "Рождественская песнь в прозе". Ну и "Копперфильд" теперь.
На обложке было написано, что это история становления героя как писателя, но о писательстве там совсем чуть-чуть (и в этом плане досадно, поскольку я ожидала чего-то вроде "Мартина Идена"), а вот про становление "вообще", как личности, здесь всего хватает. Сюжет, надо сказать, немного предсказуемый, хотя автор любит потомить и оттянуть события, как бы запутав по дороге и читателя, и героя какими-то ответвлениями и развилками (я прямо мысленно вопила порой "ну пожени же их! что? что ты делаешь? да не их же, а их, они же так друг другу подходят!"); стержень повествования, как мне показалось, - это, как бы громко ни звучало, нравственность, и в наш век толерантности и отсутствия общепринятых норм даже как-то странно, что можно было так прямо и уверенно писать о, не побоюсь этого слова, морали, не впадая при этом в морализаторство. Больше всего мне, конечно, понравилось все вот это вот ужасно английское и витьеватое - ироничный и добродушный взгляд на людей и на события, который больше нигде именно в такой форме я не встречала, а еще подчеркнутая светскость и дистанцированность между героями, которые каким-то образом сочетаются с очень теплыми и глубокими отношениями. Вообще, если вооружиться популярными в интернетах психологическими терминами, то без труда можно определить, что пишет Диккенс о всяких случаях созависимости и прочем, о разных ситуациях, когда люди живут иллюзиями, о психологическом насилии и так далее, но на самом деле все повествование пронизано любовью: любовью к неудачливым и бестолковым персонажам, снисходительностью к их косякам и к бессмысленным начинаниям и даже к серьезным падениям... И потому-то все и заканчивается хорошо - ведь все стоит на любви. И море, и Гомер, ну и дальше, вы понимаете. Нет, послевкусие очень хорошее остается от этой книги, такой академичной и классической, простой и витьеватой, грустной и веселой, настоящей и светлой.
Во время чтения я разок лазала и в "Двух капитанов": есть у Диккенса один персонаж, страшно напоминающий каверинского Ромашова; в моем издании он зовется Урия Хип. При этом я точно помнила, что у Каверина упоминался какой-то Урия Грип (?), и родило это в моем мозгу какие-то смутные ассоциации... а потом оказалось, что Грип вовсе не Грип, а Гип и вообще тот же самый персонаж, на которого ссылаются начитанные герои Каверина, просто фамилия в другом произношении. Одним словом, от этого такое чувство, что и "Двух капитанов" читанула попутно.