"Выигрыши" закончились
... как и предполагалось, трэшачком. Монологи Персио к середине я стала пропускать и прочитала только финальный, так как их смысловая нагрузка и так понятна, а написаны они, гм, замудрено - надо быть в некотором поэтическом трансе для того, чтобы их воспринимать. Но кортасаровская ремарка из послесловия о том, что монологи эти были ему навязаны именно в этом порядке, меня совершенно с ними примирила.
Закрытая корма теперь будет для меня символом, похожим на ящик Пандоры; ключом к иному измерению (не имеющему ничего общего с крапивинским омонимом); весами, балансирующими между грубо материальным и почти невидимым, исчезающим в небытии, если ты от него отказываешься, но от того - не менее, а более реальным, чем то, что все видят своими глазами. Или хотят видеть. В конце концов весь Кортасар - о том, что ты хочешь видеть.
И, наверное, именно потому видение у него удивительное. Не менее удивительно то, как он об этом говорит... Учиться этому и учиться, как завещал великий Ленин.
Да здравствует носитель неблагозвучного для русского уха имени Хулес, ставший потом Хулио Кортасаром.
Закрытая корма теперь будет для меня символом, похожим на ящик Пандоры; ключом к иному измерению (не имеющему ничего общего с крапивинским омонимом); весами, балансирующими между грубо материальным и почти невидимым, исчезающим в небытии, если ты от него отказываешься, но от того - не менее, а более реальным, чем то, что все видят своими глазами. Или хотят видеть. В конце концов весь Кортасар - о том, что ты хочешь видеть.
И, наверное, именно потому видение у него удивительное. Не менее удивительно то, как он об этом говорит... Учиться этому и учиться, как завещал великий Ленин.
Да здравствует носитель неблагозвучного для русского уха имени Хулес, ставший потом Хулио Кортасаром.