Национальный заброс
Юнга Скворечников и
матрос Рапанов обсуждают особенности русско-еврейских отношений:
grajo_che: Русская удаль против еврейской хитрости.
raffal: (ехидно высунувшись из окна) Слава России !!!
- Ну и как вы это объясните, Рапанов? - командир траулера "Рвущийся" Штаим грустно смотрел на старшего матроса.
За спиной каперанга шумно вздыхал мичман Завалин. Он неотрывно глядел на валявишиеся на тумбочке Рапанова "Протоколы сионских мудрецов" и "Еврейское зерцало". Матрос угрюмо сопел.
- А что, товарищ командир, нельзя? - пошел он в атаку.
- Да как вам сказать, - голос Штаима вдруг стал угрожающе тихим. - Я даже теперь не знаю, товарищ ли я вам.
Глаза Рапанова округлились.
- Это не мое, - тут же пошел на попятную он. - Я даже не читал. Так только, пролистнул пару страниц. С омерзением, товарищ командир. Ей-богу, чуть не стошнило такую гадость в руки брать. Но надо же знать, чем эти лжепатриоты мозги простым матросам промывают. Ужас.
- Ладно, - сплюнул Завалин. - На первый раз поверим. Но смотрите - я не потерплю никакого национализма на корабле.
На обед Рапанов опазадал: пришлось срочно выгребать из рундуков всю антимасонскую литературу. Выбросив два мешка за борт, он облегченно плюхнулся на свое место за столиком.
- Ну, чем кормят?
- Овощной суп и пельмени, - проврковала кок Котлетова, ставя перед матросом две полные тарелки.
- А сметанку можно?
- Ну и шуточки у вас, - помрачнела Хелена и скрылась в недрах камбуза.
- А что я такого сказал? - удивился Рапанов.
- Ладно, пошутил, и хватит, - юнга Скворечников поливал свои пельмени майонезом пополам с кетчупом. - Не прикидывайся, будто ничего не знаешь.
- Чего я не знаю?
- Что мясо с молочными продуктами нельзя. Не кошерно.
- Чего?
- Не кошерно.
- Ну, началось. Захватили всю власть на корабле, всюду свои правила насадили, кашруты всякие. Нормальному китайскому человеку и податься некуда.
- Что с тобой, Рапанов? - Скворечников посмотрел на матроса с подозрением. - Ты когда это китайцем стал?
- Да я всегда им был! Еще когда в школе за команду "Хэнь Янг" по настольному теннису выступал. А ты думал, почему я в пинг-понг хорошо играю?
Скворечников вспомнил прошлогодний турнир на затопленном сейнере.
- А я-то все думал, откуда в тебе столько... этого...
- Чего? - усмехнулся Рапанов.
- Ну как бы это сказать. Ну, что ты начальству всегда хорошие слова говоришь, как встречаешь командира - кланяешься.
- Что!? Да я этого командира! Тоже мне, нашелся жЫд мною командовать!
- Ага, ты это ему в лицо пойди и скажи.
- И скажу. Сегодня же вечером, когда брить его буду. Можешь сам посмотреть.
Вечером Рапанов стучался в каюту Штаима.
- Товарищ командир, можно? Я вот тут побрить вас зашел.
- Только баки чуть-чуть подравняй, - Давид погладил свою бороду.
- Не беспокойтесь, я мигом, - матрос поглядел на Скворечникова, тихонько просунувшего голову в дверь.
Через десять минут бритье было окончено.
- Теперь освежимся, - Рапанов попрыскал на каперанга из флакончика "Армани". - Чайку не желаете?
- Что? Да, зеленого, - Штаим погрузился в свои бумаги.
- Я мушкой.
- Ну-ну, лети.
Рапанов направился к дверям. Вдруг он обернулся:
- Слава Китаю!
- Что? - командир поднял голову.
- Говорю: слабо летаю. А вам что послышалось?
(с) Кружкинд. Слово и дело.