Свежий ветер навсегда. Путешествие в Америку под парусами (в 11 частях). Заметка 3
Вот скрылся вдали замок Эльсинор, где, по преданиям, проказничал принц Гамлет.
(Фото из интернета)
Пошли большими проливами. (Через Каттегат и Скагеррак). Водное пространство пересекали гигантские паромы, которые ходили с интервалами движения городских автобусов. Пассажиры паромов сбегались отовсюду, чтобы рассмотреть парусную диковину. Не был исключением и немецкий реактивный самолет, который на высоте, ограниченной нашими мачтами, долго вертелся вокруг судна, пока не был обстрелян деревянными швабрами для мытья палубы. Так и вышли в Северное море. Берегов не видно. Горизонт заметно изгибался в границах видимости. Ну как тут было не догадаться, что Земля круглая? Воды моря пестрели милейшего вида рыбацкими суденышками. Ночью их огни создавали картину поселка городского типа. Если к этой иллюминации прибавить огни нескольких десятков судов русской эскадры, проходившей здесь в 1904 году, то становится понятным, почему наши суда, боявшиеся атаки японских кораблей, начали палить и по своим, и по рыбакам. Никаких японцев здесь, конечно, не было, а в военно-морской истории появилось понятие «Гулльский инцидент». Взяли курс на Ла-Манш, столь давно известный по романам Дюма. Самое узкое место - 18 миль (Па-де-Кале). Слева темнеют берега Франции, справа - меловые утесы Великобритании.
Кто-то впервые пересек Ла-Манш вплавь за 21 час. Интересен и такой способ покорения пролива: на летательном аппарате тяжелее воздуха, приводимом в движение мускульной силой человека. Но это рекорд последних десятилетий. Известен случай, когда во время Второй мировой на оккупированной территории Франции некие самородки забрались в сарай и через некоторое время выкатили оттуда самолет, собранный из табуреток и шкафов (двигатель использовали автомобильный). Сели и улетели в Англию. Достойно уважения. Мы же движемся к Плимуту - родине известного пирата Френсиса Дрейка. В гавань вошли днем, встали на якорь. В сторону города на зеленой лужайке красивый маяк, справа по краю, видимо, пшеничные поля.
(Фото из интернета, перефотографировать виды с купленных там открыток не особо вдохновляет)
Судно посещали гости разного ранга, а известный нам Боцман едва не уехал на их катере, увлеченный почетной миссией доставщика сувенира. Едва успели вернуть. На берег увольняли по трое, причем расходиться было запрещено. Разумно с целью безопасности, но когда один зарывается в развале грампластинок, а другой теряется при выборе невиданных сувениров - остальным приходится долго ждать. Красочные открытки с видом посещенных мест, «фирменные» сигареты и сигарки, мелкие сувенирчики - вот и все, что можно было себе позволить на выданные 5 фунтов. То ли дело при Гончарове: русские офицеры жили в гостиницах, угощались бесплатно на разных приемах, платили сами за роскошные по нынешним временам обеды, возвращались на экипажах, несомые на носилках, при этом сопровождаемые носильщиками с многочисленными покупками и подарками. Порой все это происходило на удаленных от цивилизации островах, и платили разной валютой, словно на каждом углу стояли банкоматы. Нам же оставалось только смеяться над английскими лавками, где продавалось все: от газет до керосина. «Как в сельпо», - шутили остряки. (А универсамы как универсамы, видали).
Нет нормального молодого человека, который бы не интересовался девушками. Не лишен был интереса в этой исключительной части нашей жизни и мой друг В.В. (надо сказать, бывший друг - через десятилетия свихнулся в легкой форме на политике). В одной из портовых лавок он, немного помявшись, спросил: «Have you a woman?». Нет, здесь нужно обладать мастерством Н.В. Гоголя, чтобы описать мимическую реакцию немолодой уже миссис в начале его фразы, в конце, и после того, как он все-таки объяснил, что хотел купить что-нибудь для девушки.
Итак, Плимут - единственное место из посещенных, где нас ждало сплошное разочарование: все попадались или слишком худые, или наоборот; по пестрому цвету большинства девичьих лиц можно было с точностью определить: идет весна. По дороге к причалу на той самой маячной лужайке к Шуре Бочарову пристали девчонки, которых с высоты нынешнего познания можно было окрестить нимфетками. Так он и шел, волоча на каждой руке по два приставучих подростка. Я же впервые столкнулся с образчиком дорожной этики. Собравшись переходить улицу, остановился перед идущим кабриолетом, которым управляла роскошная огненно-рыжая, так и хочется сказать - бестия. Она тоже остановилась. Я ждал. Она тоже. Потом тронулись одновременно и опять остановились. Так продолжалось несколько раз, пока я не махнул рукой и, выкрикнув в ее сторону что-то непереводимое ни на один язык, но явно включающее удивление ею и ее действиями, перешел на другую сторону. Это в городе. На испанских Канарах водители пропускали нас посреди пустынного шоссе. У англичан есть понятие «прайвеси» - личное пространство, которое никто не вправе нарушать (до нас не скоро доберется). Для словесной иллюстрации подходящий анекдот. Идет джентльмен по улице и видит драку. Останавливается, снимает шляпу и вежливо интересуется: «Господа, это частная драка, или можно принять участие?» Иду по улице и я, поигрываю мелочью на ладони, рассыпал. Проходящий мимо седовласый англичанин, видимо, посчитав себя виновником, бросился собирать упавшие монетки. Тут уж мне стало неловко.
Приближалось второе мая - день начала гонок через Атлантику. Собралось пока еще менее десятка крупных парусников и несколько десятков классом пониже. На старте гавань бурлила провожающими судами и суденышками удивительного разнообразия. Пассажиры и пассажирки веселились несказанно, причем нескрываемыми ингредиентами этого веселья являлись бодрящие напитки. Да и денек выдался не претящий: было пасмурно, ветер свежий, холодный. Поставили паруса, взяли курс на Канарские острова.