Школа
Пока я тут по-стариковски кашляю и аккуратно складываю сопли в носовой платок, все высоконравственные граждане, а особенно бывшие отличники и члены кружка по вышиванию, ополчились на кинорежиссера Валерию Гай Германику. За то, что она сняла кино про школу, в которой все-все ужасно.
Я хоть Пастернака не читал, но одобряю. Школа та еще мерзость, хуже нее только на работу ходить.
Так что зря. Зря, мне кажется, девушку обижают.
Когда у кинорежиссера Гай Германики закончатся все мало-мальски ужасные истории о школе, я готов ей бесплатно предложить для экранизации одну, заботливо припасенную. С моралью.
Как-то в пору моей пионерской юности директор школы ополчилась на двух старшеклассниц и велела им учить наизусть книжку по алгебре. За что так ополчилась директор школы на неразумных девиц, я уже не помню. Быть может, это была последняя попытка опыта навалять молодости, а, может, и просто элементарное самодурство. Одно известно точно: задержанные барышни давно не вели общественно-полезной жизни, в отличие от общественно-половой. И школа им очень в этом мешала.
После обеда директор закрыла девушек в пионерской комнате, кинула им учебник по алгебре и велела через час выучить до середины.
Когда про них вспомнили, уже сгущались сумерки.
В принципе, можно было бы их и вовсе не открывать, тоже мне наказание. Но, сами понимаете, зачатки этой гнусной ювенальной юстиции...
Осторожно отворив дверь, директор обнаружила спящих на знамени старшеклассниц. За время заточения они нассали полный барабан до краев.
И вот обещанная мораль: все-таки умели раньше делать барабаны! Нынешний бы обязательно протек.
Я хоть Пастернака не читал, но одобряю. Школа та еще мерзость, хуже нее только на работу ходить.
Так что зря. Зря, мне кажется, девушку обижают.
Когда у кинорежиссера Гай Германики закончатся все мало-мальски ужасные истории о школе, я готов ей бесплатно предложить для экранизации одну, заботливо припасенную. С моралью.
Как-то в пору моей пионерской юности директор школы ополчилась на двух старшеклассниц и велела им учить наизусть книжку по алгебре. За что так ополчилась директор школы на неразумных девиц, я уже не помню. Быть может, это была последняя попытка опыта навалять молодости, а, может, и просто элементарное самодурство. Одно известно точно: задержанные барышни давно не вели общественно-полезной жизни, в отличие от общественно-половой. И школа им очень в этом мешала.
После обеда директор закрыла девушек в пионерской комнате, кинула им учебник по алгебре и велела через час выучить до середины.
Когда про них вспомнили, уже сгущались сумерки.
В принципе, можно было бы их и вовсе не открывать, тоже мне наказание. Но, сами понимаете, зачатки этой гнусной ювенальной юстиции...
Осторожно отворив дверь, директор обнаружила спящих на знамени старшеклассниц. За время заточения они нассали полный барабан до краев.
И вот обещанная мораль: все-таки умели раньше делать барабаны! Нынешний бы обязательно протек.