Возможна ли Русская Калифорния? - к восточной политике России
Вот, нашёл в архиве старую заметку по развитию Дальнего Востока России:
Возможна ли Русская Калифорния?
Автор: Юрий Крупнов. Статья была написана для общества «Русская Америка», 2000 г.
«У нас, куда ни глянь, всюду Чечня», - в сердцах обронил Владимир Путин в сентябре 1999 года.
Так оно и есть. Разруха безраздельно царствует по всей России, и даже в достаточно благополучной Москве (не случайно Александр Зиновьев придумал этому вавилоноподобному острову особое имя - Гонконгия), если поскрести внешний лоск, на поверку найдешь уже не татар, а всё те же ржавые канализационные трубы и унылых людей, не верящих ни во что и не доверяющих никому.
Поэтому, в частности, никакое здоровое решение проблемы Чечни невозможно без общего кардинального подъема всей страны на всех ее территориях, во всех её «чечнях».
Особенно это касается восточных окраин России, её Северов и Дальнего Востока.
Они по-прежнему брошены страной: как федеральным правительством, так и российскими людьми во всех уголках России и мира. Они, самое страшное, уже давно оставлены и брошены в сознании самих жителей Севера и Дальнего Востока: и, кажется, только отсутствие средств не позволяет большинству бросить всё окончательно и уехать куда-нибудь и в какой-нибудь «центр».
Мерзость запустения и безысходное уныние - вот, к великому сожалению, обыденное состояние большинства окраин и границ России. Возникает устойчивое ощущение, что страна устала жить, люди ко всему почти привыкли и почти согласились на все, прежде всего, на тотальную африканизацию и разруху своей страны, своих родных мест.
И до тех пор, пока страна не захочет жить, а женщины - нормально, в радость, рожать, никакие реформы и преобразования ничего не достигнут.
Особенно это касается нашего Тихоокеанского побережья - для одних восточной окраины страны, для других - восточного начала России.
Не может страна нормально и достойно жить, если восточная часть ее тела до сих пор находится в неосвоенном состоянии, если грядущий 21-й век Азиатско-Тихоокеанского региона Россия встречает своим чрезвычайно слабым и малозаселенным востоком, если Дальний Восток с Восточной Сибирью сегодня уже в большей степени изучен Китаем и Японией, чем своей собственной страной.
Можно много и долго доказывать необходимость опережающего и интенсивного развития Дальнего Востока, но для нас лично очевидно: пока России не станет нужен - и приоритетно нужен - её Восток, пока Россия не решится превращать Дальний Восток в Ближний - до тех пор у России не будет никакой перспективы, а риторика великодержавности с каждым днем будет выглядеть все смешнее и гаже.
Сегодня крайне необходим своего рода «План Маршалла» для российского Востока, что есть все объективные предпосылки для принципиально новой постановки проблемы целостности и перспективности России через постепенное прочерчивание и наращивание «Восточного вектора» российской политики. Содержание плана может быть достаточно простым: надо создать на Тихоокеанском побережье на базе Хабаровского края и Амурской области Особый район развития - форпост опережающего развития всех базовых инфраструктур, «подтянутый» и «привязанный» ко всему телу России, прежде всего, через транспортные системы по всему Северо-Востоку России (см. стратегическую программу общественного движения «Партия Россия» «Русский транзит - трансевразийские магистрали» на сайте http://www.p-rossii.ru/prtrance.phtml ).
Необходим проект и план восстановления и развития России через опережающее развитие Дальнего Востока.
Подобный проект вполне можно было бы назвать «Русская Калифорния», поскольку в ходе его реализации придется по-хорошему во многом повторить подвиг всех первопроходцев - испанцев, русских и американцев - мужественно заселявших, к примеру, не столь гостеприимное как сегодня тихоокеанское побережье Северной Америки в 18-19 вв.
С другой стороны, в ходе русского освоения Дальнего Востока аналогии с той - заокеанской - Калифорнией с самого начала выглядят само собой разумеющимися.
Во-первых, к началу 19-го века на Аляске и в Калифорнии чрезвычайно активно - гораздо активнее, чем американцы, к примеру, действовала Русско-американская компания и для «восточных» русских тихоокеанская Америка являлась абсолютно своей территорией.
Во-вторых, с начала систематического Амурского освоения Дальнего Востока (1854 год), с одной стороны, ещё не была продана Аляска и входила в состав Амурского края, а, с другой стороны, большая часть необходимых для жизни товаров поступало на наше Тихоокеанское побережье и в Приамурье из Северо-Американских Штатов.
И вовсе не случайно знаменитый Н.Н. Муравьёв, получивший потом звание Амурского, писал в июле 1858 года в одном из рапортов в Санкт-Петербург: «Николаевск … представляет теперь уже порядочный город. От правительства будет теперь зависеть, чтобы город этот распространялся и процветал подобно Сан-Франциско, несмотря на суровость климата».
Здесь следует напомнить, что «процветанию» Сан-Франциско в те годы было от силы десять лет, а ещё в 30-е годы 19-го века никто бы и не смог поверить в какую-либо будущность этого захолустного тогда местечка.
Чуть позже, в 60-е - 70-е годы позапрошлого века в низовьях Амура и Амгуни случилась даже что-то навроде калифорнийской «золотой лихорадки».
И главное - и первое, и второе освоение Приамурья успешно происходило в несопоставимо, на порядки более худших условиях и технологических мощностях, чем сегодня.
Безусловным примером и образцом для нас в создании Русской Калифорнии на Дальнем Востоке могли бы выступить все первопроходцы и пионеры, делом и жизнью доказавшие себе, миру и всемирной истории, что не объективными причинами, а духом решаются проблемы развития стран и народов.
На пороге 21 века и 3 тысячелетия для русских во всем мире наступила, к счастью, полная ясность.
Либо мы пораженцы, то есть те, кто признал поражение тысячелетней российской традиции и истории - либо мы можем и должны рассмотреть себя - как живущих в России, так и живущих в других странах мира - как тотальную эмиграцию из СССР и из ельциновского десятилетия, тех свободных от внешних благоприятных обстоятельств людей, которые только и способны поставить себя нефиктивной силой и решиться заново, фактически, на пустом месте, начать воссоздавать российский стратегический организационный капитал, начать порождать власть и русское дело - из себя, а уже потом, собирая людей, организуя Собирание Русского Мира, ставить задачу превращения России трудом и добром в мировую державу.
Автор выражает благодарность Владимиру Георгиевичу Колычеву, президенту общества «Русская Америка», за его предложение поделиться своими мыслями с Русской Америкой
Возможна ли Русская Калифорния?
Автор: Юрий Крупнов. Статья была написана для общества «Русская Америка», 2000 г.
«У нас, куда ни глянь, всюду Чечня», - в сердцах обронил Владимир Путин в сентябре 1999 года.
Так оно и есть. Разруха безраздельно царствует по всей России, и даже в достаточно благополучной Москве (не случайно Александр Зиновьев придумал этому вавилоноподобному острову особое имя - Гонконгия), если поскрести внешний лоск, на поверку найдешь уже не татар, а всё те же ржавые канализационные трубы и унылых людей, не верящих ни во что и не доверяющих никому.
Поэтому, в частности, никакое здоровое решение проблемы Чечни невозможно без общего кардинального подъема всей страны на всех ее территориях, во всех её «чечнях».
Особенно это касается восточных окраин России, её Северов и Дальнего Востока.
Они по-прежнему брошены страной: как федеральным правительством, так и российскими людьми во всех уголках России и мира. Они, самое страшное, уже давно оставлены и брошены в сознании самих жителей Севера и Дальнего Востока: и, кажется, только отсутствие средств не позволяет большинству бросить всё окончательно и уехать куда-нибудь и в какой-нибудь «центр».
Мерзость запустения и безысходное уныние - вот, к великому сожалению, обыденное состояние большинства окраин и границ России. Возникает устойчивое ощущение, что страна устала жить, люди ко всему почти привыкли и почти согласились на все, прежде всего, на тотальную африканизацию и разруху своей страны, своих родных мест.
И до тех пор, пока страна не захочет жить, а женщины - нормально, в радость, рожать, никакие реформы и преобразования ничего не достигнут.
Особенно это касается нашего Тихоокеанского побережья - для одних восточной окраины страны, для других - восточного начала России.
Не может страна нормально и достойно жить, если восточная часть ее тела до сих пор находится в неосвоенном состоянии, если грядущий 21-й век Азиатско-Тихоокеанского региона Россия встречает своим чрезвычайно слабым и малозаселенным востоком, если Дальний Восток с Восточной Сибирью сегодня уже в большей степени изучен Китаем и Японией, чем своей собственной страной.
Можно много и долго доказывать необходимость опережающего и интенсивного развития Дальнего Востока, но для нас лично очевидно: пока России не станет нужен - и приоритетно нужен - её Восток, пока Россия не решится превращать Дальний Восток в Ближний - до тех пор у России не будет никакой перспективы, а риторика великодержавности с каждым днем будет выглядеть все смешнее и гаже.
Сегодня крайне необходим своего рода «План Маршалла» для российского Востока, что есть все объективные предпосылки для принципиально новой постановки проблемы целостности и перспективности России через постепенное прочерчивание и наращивание «Восточного вектора» российской политики. Содержание плана может быть достаточно простым: надо создать на Тихоокеанском побережье на базе Хабаровского края и Амурской области Особый район развития - форпост опережающего развития всех базовых инфраструктур, «подтянутый» и «привязанный» ко всему телу России, прежде всего, через транспортные системы по всему Северо-Востоку России (см. стратегическую программу общественного движения «Партия Россия» «Русский транзит - трансевразийские магистрали» на сайте http://www.p-rossii.ru/prtrance.phtml ).
Необходим проект и план восстановления и развития России через опережающее развитие Дальнего Востока.
Подобный проект вполне можно было бы назвать «Русская Калифорния», поскольку в ходе его реализации придется по-хорошему во многом повторить подвиг всех первопроходцев - испанцев, русских и американцев - мужественно заселявших, к примеру, не столь гостеприимное как сегодня тихоокеанское побережье Северной Америки в 18-19 вв.
С другой стороны, в ходе русского освоения Дальнего Востока аналогии с той - заокеанской - Калифорнией с самого начала выглядят само собой разумеющимися.
Во-первых, к началу 19-го века на Аляске и в Калифорнии чрезвычайно активно - гораздо активнее, чем американцы, к примеру, действовала Русско-американская компания и для «восточных» русских тихоокеанская Америка являлась абсолютно своей территорией.
Во-вторых, с начала систематического Амурского освоения Дальнего Востока (1854 год), с одной стороны, ещё не была продана Аляска и входила в состав Амурского края, а, с другой стороны, большая часть необходимых для жизни товаров поступало на наше Тихоокеанское побережье и в Приамурье из Северо-Американских Штатов.
И вовсе не случайно знаменитый Н.Н. Муравьёв, получивший потом звание Амурского, писал в июле 1858 года в одном из рапортов в Санкт-Петербург: «Николаевск … представляет теперь уже порядочный город. От правительства будет теперь зависеть, чтобы город этот распространялся и процветал подобно Сан-Франциско, несмотря на суровость климата».
Здесь следует напомнить, что «процветанию» Сан-Франциско в те годы было от силы десять лет, а ещё в 30-е годы 19-го века никто бы и не смог поверить в какую-либо будущность этого захолустного тогда местечка.
Чуть позже, в 60-е - 70-е годы позапрошлого века в низовьях Амура и Амгуни случилась даже что-то навроде калифорнийской «золотой лихорадки».
И главное - и первое, и второе освоение Приамурья успешно происходило в несопоставимо, на порядки более худших условиях и технологических мощностях, чем сегодня.
Безусловным примером и образцом для нас в создании Русской Калифорнии на Дальнем Востоке могли бы выступить все первопроходцы и пионеры, делом и жизнью доказавшие себе, миру и всемирной истории, что не объективными причинами, а духом решаются проблемы развития стран и народов.
На пороге 21 века и 3 тысячелетия для русских во всем мире наступила, к счастью, полная ясность.
Либо мы пораженцы, то есть те, кто признал поражение тысячелетней российской традиции и истории - либо мы можем и должны рассмотреть себя - как живущих в России, так и живущих в других странах мира - как тотальную эмиграцию из СССР и из ельциновского десятилетия, тех свободных от внешних благоприятных обстоятельств людей, которые только и способны поставить себя нефиктивной силой и решиться заново, фактически, на пустом месте, начать воссоздавать российский стратегический организационный капитал, начать порождать власть и русское дело - из себя, а уже потом, собирая людей, организуя Собирание Русского Мира, ставить задачу превращения России трудом и добром в мировую державу.
Автор выражает благодарность Владимиру Георгиевичу Колычеву, президенту общества «Русская Америка», за его предложение поделиться своими мыслями с Русской Америкой