Тайна героев
Время действия моих "Золотых призраков смуты" 1918 год. Гражданская война, большая политика, вдруг пришедшая с газетных страниц в сонное захолустье, откуда "хоть полгода скачи...". Волей-неволей всё время приходится вспоминать "Неверное сокровище масонов". Мой первый роман, написанный 15 лет назад. Там ведь тоже завязка в 1918.
Многое пересекается, переплетается. Словно какой рок царит. Даже тот самый старый краевед, с рассказа которого и началась история сокровищ усадьбы Перси-Френч, был сыном кассира Госбанка, участника уже второй истории.
А я с огромным наслаждением снова переношусь на 15 лет назад, когда из моего журналистского расследования, рождалась история с вымышленными героями.
Помню, как тогда я впервые столкнулся с тем, что принято называть "бунтом героев".
Было с самого начала понятно, что поиск старинных сокровищ и постоянное обращение к делам давно минувших дней потребует не только энергичного искателя, хорошо знакомого с методами розыска. Понадобится и человек, хорошо и, самое главное, непринуждённо ориентирующийся во всяких исторических загадках, тайных обществах и мистических учениях.
Так и появился старый философ, бывший преподаватель научного коммунизма и боец идеологического фронта.
Появился со всем антуражем. Старая номенклатурная дача времён развитого социализма, громоздкий приёмник "Мир", массивная мебель, словно впитавшая в себя тяжесть прожитого и передуманного. И огромная домашняя библиотека - неизменный спутник интерьера интеллектуала старой закалки.
Задача бывшего преподавателя великой лженауки была непростой. Именно ему предстояло обрушивать на головы читателя бесконечные сведения о тайных обществах, исторических событиях, известных и неизвестных исторических личностях. Ему предстояло быть велеречивым и понятным одновременно. Просто говорить о вещах малопонятных, заумных и порой скучных.
Временами он даже оттеснял главного героя. Даже в ущерб повествованию. Но ничего поделать с этим самоуверенным и многознающим стариканом я не мог.
И вот однажды случилось то, чему я и по сей день не могу найти объяснения.
Философу моему задали вопрос, на который я сам не знал ответа. И он начал отвечать! Причём спокойно рассудительно аргументировано. Просто и понятно.
Но ведь я не знал этого ответа! Откуда он взялся?
Всё это говорил человек, который существовал только в моём воображении!
Как хотите, но я тогда крепко перепугался. Я столкнулся с тем, чему не мог дать никакого объяснения. Да и сейчас не могу. Как хотите, но я не могу понять, как мог человек, придуманный мной, знать то, что я не знаю.
С той самой поры я очень настороженно отношусь к художественному творчеству и тому, что мы привычно считаем вымыслом. Ощущение, что герои не выдумываются мною, а сами приходят из какого-то неведомого мной места не оставляет меня никогда.