Именины городничего
Сегодня Иван Постный. В этот день отмечал свои именины первый сызранский городничий Иван Гаврилович Дмитриев. Отец знаменитого поэта и дед не менее прославленного мемуариста, не оставил глубокого следа в истории России, зато пользовался любовью и уважением своих земляков. Сызрани тогда крупно повезло, что в начале Екатериниских реформ, прославившихся, помимо всего прочего, расцветом коррупции, у руля в городе встал человек честный и решительный.
Руины Богородицкой церкви в селе Троицком, в склепе под которой похоронен первый сызранский городничий
Ещё за 10 лет до этого дворянство и обыватели Сызрани обращались в Сенат с прошением, чтобы к нам поставили Дмитриева воеводой, но не были услышаны. И вот уже после Пугачёвского бунта правительство стало прислушиваться к голосам с мест. В 1778 году Дмитриева поставили в товарищи сызранского воеводы. Так тогда именовали городничих. Они ведали управлением города, в то время, как воевода отвечал ещё и за уезд. А после 1780 года городничий уже стал подчиняться только губернатору.
Во главе сызранской управы благочиния Дмитриев стоял до 1793 года. Будучи человеком честным и болезненно правдолюбивым, он обладал помимо всего прочего солидным отрядом вооруженных дворовых, являвших разительный контраст худосочной полиции и отставным солдатам из местной инвалидной команды. Даже часть делопроизводства поручал своим крепостным. Поэтому сызранцам, привыкшим жить по принципу: «До Бога высоко, до царя далеко», пришлось привыкать к жизни по законам Империи Российской.
А было это нелегко. Привычка обходиться по-свойски укоренялась веками. Внук Дмитриева вспоминал, как однажды дед, взбешённый бестолковостью местного судьи закричал на него в бешенстве:
- Да, ты, батюшка, законы-то хоть читал?
Тот только сконфуженно развёл руками
- Пробовал, батюшка. Ещё хуже выходит.
Однако за годы работы Ивана Гавриловича к порядку начали потихоньку привыкать. Открылась школа в городе, стало меньше разбоев в округе. Это особенно заметно, когда начинаешь просматривать журналы суда и магистрата после отставки Дмитриева. Резкий рост преступлений и явного неповиновения властям.
До 1795 года Дмитриев продолжал жить в Сызрани, и даже был уездным предводителем дворянства, а когда в большом пожаре сгорел его дом перебрался в село Троицкое. Там и умер 2 мая 1818 года.
А вот так описывал именины деда его внук Михаил Александрович Дмитриев:
«К его именинам съезжались к нам гости, иногда не из одной Симбирской губернии, а и из других. Как изобразить тогдашнее общество? Судьи, помещики, купцы - всё пировало вместе. Городничий, судья, соляной пристав, почтмейстер и прочие являлись к обедне в мундирах - и это в деревне, на именинах надворного советника! Купцы - в сертуках, в кафтанах и в тулупах на крымском меху, с малиновыми шёлковыми кушаками. Для отъезда к обедне подавались обыкновенно несколько карет четвернёй, и в каждой были лошади особой масти: гнедые, белые, чубарые (особенно любимые хозяином) и другие. Тотчас после обедни подавали завтрак: круглый пирог, кулебяку с осетром и вязигой, икру зернистую и паюсную, сыр и сельди. За обедом всегда были два горячих: стерляжья уха и суп, огромная кулебяка, огромная рыба, два холодных: ветчина и говядина; два соуса: фрикасе из цыплят и рагу. Пирожное и бланманже, потом дыни и арбузы, которыми изобиловали заволжские деревни и которые были столь различных сортов и вкуса, каких я после нигде не видывал. Вина подавались в изобилии, различных названий; но не думаю, чтоб они были порядочные, потому что покупались в Сызране, где и теперь вино прескверное.
Вечером одни гости усаживались играть до ужина в карты; другие вместе с купцами усаживались по стенке в столовой, и их беспрестанно обносили винами; таков был обычай. Однако я не помню, чтобы они бывали пьяны, кроме одного купца Петра Гаврилова Завороткова, который выходил к своей кибитке и тянул из бочонка привезённое им простое вино.»