А я вот пишу рассказики. Почитаешь - есть расхочется.
Однажды в безлюдной местности, в маршруте, наткнулся я на палатку чабана-киргиза. Он обрадовался - людей месяца два не видел, одни бараны да волкодавы кругом осточертели, - и чуть ли не силой затащил к достархану своему, горячую еще лепешку выложил, мяса жареного килограмма два и все под чай, не «московский», как у нас тогда говорили, то есть в третий раз заваренный, а ядреный, плиточный, с молоком и бараньим жиром. Ну, сел порубать, хоть маршрута еще на шесть часов было с лишком, у нас ведь в лагерном меню одна тушенка, да буханки каменные, молотком геологическим не разобьешь. Сижу, беседую, объедаюсь практически деликатно. Парная ягнятина - пальчики оближешь! А перед лицом палочка какая-то зазубренная маячит, с верхняка палаточного свисая. Я, проглотив очередной кусок мяса, спросил киргиза, что это за штука такая интересная, и видимо, нужная, если под рукой болтается. Он радостно мне объяснил: - Это, - говорит, - палочка чтобы ришта наматывать. Червяк такой есть, тонкий и длинный, метр почти. Живет под кожа у человек, и один раз в год из нога вылезает яичка ложить. Если сраза будешь этот червяк вытаскивать, как маленький риба из вода, парвется, сдохнет в тебя, и ты от его гной умрешь или табиб нога проста отрежет прямо от жопа. А палка эта как катушка для нитка: вилезет чуть-чуть, чуть-чуть намотаешь, к нога привяжешь, пока опять не вилезет, тогда опять намотаешь.
Короче, меня чуть не вынесло от такой прозы жизни, тем более, в детстве много ночей не спал, увидев в журнале "Здоровье" картинку, на которой червь выползал из ноги на волю, то есть ко мне; я малодушно бежал, ведь лучше со скал сорваться, чем червяка из себя наматывать.
Однажды в безлюдной местности, в маршруте, наткнулся я на палатку чабана-киргиза. Он обрадовался - людей месяца два не видел, одни бараны да волкодавы кругом осточертели, - и чуть ли не силой затащил к достархану своему, горячую еще лепешку выложил, мяса жареного килограмма два и все под чай, не «московский», как у нас тогда говорили, то есть в третий раз заваренный, а ядреный, плиточный, с молоком и бараньим жиром. Ну, сел порубать, хоть маршрута еще на шесть часов было с лишком, у нас ведь в лагерном меню одна тушенка, да буханки каменные, молотком геологическим не разобьешь. Сижу, беседую, объедаюсь практически деликатно. Парная ягнятина - пальчики оближешь! А перед лицом палочка какая-то зазубренная маячит, с верхняка палаточного свисая. Я, проглотив очередной кусок мяса, спросил киргиза, что это за штука такая интересная, и видимо, нужная, если под рукой болтается. Он радостно мне объяснил:
- Это, - говорит, - палочка чтобы ришта наматывать. Червяк такой есть, тонкий и длинный, метр почти. Живет под кожа у человек, и один раз в год из нога вылезает яичка ложить. Если сраза будешь этот червяк вытаскивать, как маленький риба из вода, парвется, сдохнет в тебя, и ты от его гной умрешь или табиб нога проста отрежет прямо от жопа. А палка эта как катушка для нитка: вилезет чуть-чуть, чуть-чуть намотаешь, к нога привяжешь, пока опять не вилезет, тогда опять намотаешь.
Короче, меня чуть не вынесло от такой прозы жизни, тем более, в детстве много ночей не спал, увидев в журнале "Здоровье" картинку, на которой червь выползал из ноги на волю, то есть ко мне; я малодушно бежал, ведь лучше со скал сорваться, чем червяка из себя наматывать.
Reply
Leave a comment