Записки Евы - 24
На следующей неделе мне все-таки удалось повидаться с Бранкой. Мы сидели в ресторанчике «Жванецкий» на берегу залива, пили кофе и хорошее вино, тарахтели, как две сороки, наперебой поверяя друг другу последние новости, а я злилась, что не могу поделиться с ней тысячью и одним необыкновенным приключением, которые случились со мной со времени нашей предыдущей встречи. О, как же мне хотелось рассказать ей обо всем, но…
Бранка была мне как старшая сестра - она вправду старше меня на два года. Высокая, белокожая блондинка с огромными голубыми глазами, она вызывала неизменный интерес у сильной половины человечества, особенно у брутальных кавказцев, но была очень рассудительна и куда более осторожна, чем я, всю жизнь оставаясь такой же пай-девочкой, какой была когда-то на самом деле и я - до той поры, пока не приняла безумное решение. У меня не было сомнений в том, что, узнав о моем секрете, она не перестанет общаться со мной, но я еще не была готова открыться. Бранка подозревала, что я о чем-то не договариваю, но старалась не лезть в душу - знала, что, рано или поздно, сама приду и поделюсь с ней.
Но я все-таки рассказала ей, что во время первой поездки в Петербург флиртовала с сыном миллиардера и оказалась с ним в постели. И даже немного описала вечеринку на яхте. Умолчав, естественно, о том, что пришлось переспать также и с его отцом, а еще - получить за то и за другое приличную сумму в баксах. Бранка была очарована моей историей, изложенной в изрядно урезанном виде, а мне заметно полегчало после того, как удалось поделиться хотя бы частью своих adventures[1]. Хотя меня просто распирало от желания поделиться и всем остальным.
На той же неделе я вновь встретилась с Эдгаром, парнем в инвалидной коляске. Сделав ему пятидесятипроцентную скидку, я объяснила это тем, что мне понравилось с ним, - в общем, ничего особенного: скидка для постоянного клиента. Честно говоря, с Эдгаром было действительно интересно поговорить вне постели. Я чувствовала, что, наверное, могла бы поделиться с ним буквально всем, что со мной случилось. Во всяком случае, я рассказала ему о своих встречах с Артемом, которому хотелось, чтобы я походила на блондинку с фотографии. Эдд предположил, что дама на фото - какая-то совершенно невозможная для этого мужчины любовь, например, сестра его жены или жена лучшего друга. Любое из этих предположений могло оказаться верным. Но меня все же беспокоило то, что Артем не допускал расспросов об этом. Неужели я так и не узнаю, что за незнакомка на снимке?
Я выслала маме несколько фотографий, и мама была в восторге, увидев мой новый облик. Она была приятно удивлена моей спортивной формой и тем, как я слежу за внешностью. Чего ты удивляешься, мамуля? Я работаю в салоне красоты и должна поддерживать имидж, соответствующий требованиям компании. Мать обмолвилась, что ей хотелось бы не только навестить меня, но и побывать на процедурах в нашем имидж-салоне. Она сказала об этом, будто бы обмолвившись, как бы между прочим, но я поспешила ее заверить, что обязательно устрою ей всякое такое. Мне, конечно, хотелось повидаться с мамой, но это означало для меня и новую проблему. Мама была не из тех, кто забудет о том, что единожды втемяшилось ей в голову. Эх, надо было придумать какую-то работу, на которой меня нельзя было бы навещать!
Артем и Эдгар оставались моими единственными постоянными клиентами. С Эдда я брала минимальную сумму, с Артема - повышенный гонорар. Во-первых, потому что он, видимо, мог себе это позволить - деньги, похоже, не были для него проблемой. А во-вторых, я продолжала злиться на него из-за этой загадочной фотографии. На деньги этих двоих я вполне могла бы жить припеваючи. Но во мне вдруг проснулась жадность, и я продолжала встречаться с новыми клиентами. Никогда бы не подумала, что мои руки окажутся настолько загребущими.
Аппетит приходит во время еды, мне понравилось жить в достатке. Я теперь питалась в дорогих ресторанах, покупала только брендовые вещи, и, вопреки своим прежним, как бы выстраданным рассуждениям, решила обзавестись машиной - для начала взяла в аренду небольшой джип Renault Duster.
Будучи не в силах больше сдерживать переполнявшее меня любопытство, однажды я поставила Артему ультиматум: он прямо сейчас раскроет мне тайну женщины на фотографии или мы больше не увидимся. Я знала, что поступаю жестоко, учитывая, что он, видимо, отчаянно нуждался во мне. «Да пошел он! - сказала я себе. - Каждый из нас в чем-то нуждается, а меня просто убивает любопытство».
Артем был удивлен моим ультиматумом. Он считал вопрос давно закрытым и надеялся, что я не буду спрашивать его о причинах одержимости незнакомкой с фотографии. Я была тверда в своем решении перестать с ним встречаться, если не будет объяснений, кто эта «она», которую мне приходится столь старательно изображать. Если бы все ограничивалось постелью, возможно, я не настаивала бы столь сильно. Но в некоторые субботы моему клиенту не нужен был секс. Он хотел, чтобы мы ходили в кино или чинно прогуливались по аллеям парка и ели мороженое. Ноябрь и мороженое - бред! Таким образом мы изображали обычную пару уже в течение полутора месяцев. Даже не верится, что столь долго…
Артем оказался между молотом и наковальней. Ему не хотелось обходиться без моих услуг, но и объяснять что-то было невмоготу. И все-таки он признался:
- Это моя жена. Но, пожалуйста, Ева, не надо больше вопросов. Я не стану ничего рассказывать.
Я ожидала любого ответа, кроме такого. Вопреки тому, что он просил не заговаривать вновь на эту тему, и рискуя разбередить его рану, я все-таки спросила:
- Она умерла? Твоя жена умерла, и ты до сих пор не можешь ее забыть?
Мой вопрос поразил его, словно удар грома. Он ответил с не свойственной ему агрессивностью:
- Нет, нет и еще раз нет! Моя жена не умерла. Она жива, понимаешь ты, черт бы тебя побрал!? И, может, хватит уже задавать свои дурацкие вопросы? Для шлюхи ты требуешь слишком много объяснений. Ты никакая мне не подружка и не любовница!
Наступило молчание, и через несколько секунд он извинился:
- Прости, Ева, мне жаль, что не сдержался. Просто мне не по силам говорить об этом…
Я молча оделась и ушла. Он спрашивал меня, увидимся ли мы еще раз, и умолял не уходить.
Надо сказать, признание Артема никак не прояснило ситуацию - лишь окончательно все запутало. Зачем при живой жене искать проститутку, которая будет гримироваться под эту самую жену? Почему он не может говорить о ней? Он же просто одержим ею… Разве что она сама разлюбила его? Завела любовника, и теперь муж таким извращенным способом пытается отомстить ей?
После этой встречи мне стало тяжело встречаться с Артемом. Но отчаянно хотелось узнать больше - это никуда не делось. И после его бесчисленных звонков я, наконец, ответила коротким сообщением: «То же место, то же время, в субботу». Мгновенно пришел ответ «Спасибо».
В ту же субботу я решила все-таки выяснить, в чем дело. Когда после секса в нашем привычном номере Артем пошел в ванную, я, воспользовавшись моментом, вытащила из его брюк бумажник, чтобы записать адрес, указанный в паспорте. Никаких вопросов на болезненную для него тему я больше не задавала, между нами все продолжалось, как прежде.
Наверное, я сошла с ума. «Ты же просто шлюха, Ева, - сказала я себе, - а не какой-нибудь Коломбо; у тебя нет права копаться в чужой жизни. Вспомни золотое правило проститутки: мы не лезем в сердечные дела клиентов, за это нам и платят». Но Артем стал моим клиентом вовсе не ради стандартных услуг. И мне позарез надо было выяснить, что стоит за этим.
Ранним утром я поехала к его дому и припарковалась через дорогу. Выслеживала его три дня, игнорируя звонки клиентов и полностью посвятив себя этому делу; но он всегда входил и выходил один. Наверное, я стала одержима его тайной... Так же, как Артем - поисками женщины, похожей на его жену.
Я ни разу не видела, чтобы она одна или с кем-то выходила из ворот. Можно было предположить, что Артем был врачом, потому что его распорядок дня всегда оставался неизменным: утром выходил из дома, пил кофе в одном и том же кафе, покупал газету и ехал в больницу. По вечерам он обедал в ресторане неподалеку от дома и никуда не выходил до следующего дня. А если от него ушла жена, и он отказался принять этот факт? Это могло бы все объяснить. Под конец моей спонтанной детективиады я почему-то стала сомневаться, что Артем работал врачом. Страшно было даже подумать, что бы это могло значить.
Не в силах противостоять собственному любопытству и рискуя быть обнаруженной, на четвертый день я не только сопровождала его до больницы, но и, выждав пять минут, направилась следом. В регистратуре спросила, в какие часы принимает доктор Штемлер - фамилию я не могла перепутать, так как выписала ее из паспорта вместе с адресом. Девушка удивилась, услышав незнакомую фамилию, но на всякий случай проверила по компьютеру.
- У нас нет доктора Штемлера, - ответила она. - Вы уверены, что правильно запомнили его фамилию? Вы записаны на прием к нему?
Растерявшись и не зная, что предпринять, я неожиданно для себя спросила:
- А у вас есть пациенты с такой фамилией? Это может быть женщина. Не могли бы вы проверить?
- Мы не имеем права давать подобную информацию, - раздраженно сказала медсестра. - Извините, меня ждут больные.
Я поняла, что зашла слишком далеко и вела себя как психопатка. Кроме того, я упустила из виду маленькую деталь, нарушавшую привычный распорядок Артема: в это утро он почему-то не подходил к киоску, чтобы купить газету, как делал это ежедневно. И когда я направилась к выходу, встретила его у больничного киоска с только что купленной газетой в руке. Лицо Артема побелело, а глаза налились яростью. Меня охватила паника, и я не могла сообразить, то ли сказать ему что-то, то ли просто убежать. Артем подошел ко мне и потянул за руку к выходу. В дверях он шепнул:
- Какого черта ты здесь вынюхиваешь, Ева?!
Дрожащим голосом и без особой уверенности я пробормотала, что провела здесь час у гастроэнтеролога.
- Ты следила за мной? - разъяренно спросил он, когда мы оказались на крыльце.
- Да. Прости, Артем. Мне ужасно жаль, но я хочу все-таки узнать, почему… - смущенно лепетала я.
Он не дал мне договорить:
- Ты желаешь знать, почему? Ну так, я скажу тебе, женщина, почему!
Я собиралась еще раз извиниться и сказать ему, что он не обязан ничего объяснять. Но он ведь собирался ответить, наконец, на давно мучавший меня вопрос, и я дала ему договорить.
- Там, на третьем этаже, любовь всей моей жизни, моя жена! - прохрипел он. - Она уже три года находится в коме, потому что ее муж, полный мудак, слишком быстро гнал, а она сидела рядом с ним на пассажирском сиденье. И теперь она останется овощем до конца своих дней. Ну что, теперь ты довольна?
Ошеломленная, я пыталась пробормотать извинения:
- Мне очень жаль, Артем. Невозможно было представить…
- Что? Что ты не могла себе представить? Ты - гребаная проститутка, и я платил тебе вовсе не за то, чтобы ты что-то себе представляла, а за то, чтобы ко мне хоть ненадолго возвращались переживания от близости с женой. А тебе, в отличие от меня, ничего и не надо представлять, тупая сука, - проорал он, потом неожиданно заплакал и, ссутулясь, несчастный и неожиданно ставший маленьким, порывисто зашагал обратно в больницу. А я оказалась одна на крыльце, ощущая себя последней дрянью во Вселенной.
Артем больше никогда не звонил, а у меня не хватило смелости отправить ему сообщение с извинениями. Но я усвоила важный урок: никогда, ни под каким предлогом нельзя вмешиваться в личную жизнь клиента. От меня зависело, принимать их или нет, но как только я соглашалась, моя работа становилась такой же, как любая другая: устное соглашение между двумя взрослыми людьми об обмене услуг на деньги, оставляющее каждому право на невмешательство в его частную жизнь. И мне не будет прощения, если я опять начну совать нос, куда меня не просят.
На следующей неделе со мной связался Эдгар и сказал, что начал встречаться с девушкой его возраста по имени Соня. Было понятно, что теперь ему не нужны будут услуги Евы. Но я поблагодарила его за то, что он позвонил и рассказал об этом. На самом деле Эдд был единственным, кто не плакался мне жилетку. Я понимала, что он сделал для меня столько же или даже больше, чем я для него, имне будет его не хватать. Он сказал, что мы останемся друзьями, а значит, будем иногда встречаться, чтобы выпить пива и поболтать, но оба знали, что это ложь во спасение. Больше я о нем не слышала.
Примечания
1. Приключения, авантюры, англ.