Вымерли мовы.
Читая словарь Даля, порой ужасаешься, сколько же мов угробили кляты москали! Сколько кобзарей не смогло стать основоположниками заволжской, смоленской, рязанской, воронежской и вятской самостийных литератур, а стали жертвами оголтелой русификации!
Шурка, постановь селезняк на бабурку, а сама полезай на верёх - (Кирилов, Вологодская губ . )
Мы-ка с евонова двёх копиёк не разбогатсиём - ( Бронницы, Новгородская губерния. )
Вот гапила нявеста, так гапила, дрянно ражо, дрянно жалобно - (Старица, Тверская губ.)
Насшей рици цисце в свити ниту! - (Бежецк. Тверская губ. )
Парень-от гож, да девка-та не баска, а уж сватьи-те больно не ражи.
Эка веть цистюнка, лацет ни лацёт из цяшки-то.
Цивера бы те села на езык-от, не стал бы горло-то пелить. (Вятская губерния.)
Экой целоэцык, только пришел, да опять на улку. (Суздаль, Владимирская)
Эй, малой, глянь-ко, вить-от наши? Коё? Вон-ин за логом митусятця! И то кыбыть наши! (Романов, Ярославская).
Ион приниматцы за дильцо-то дородно, ион займуетцы дилом, а ты що занилсы не путем вного. (Пошехонье, Ярославская).
Што сын-от? И не бай, такой недужной, што не станёшь говорить, так и всхизнёт, пойлом одолит, а из ёды ничёво не побажит. (Заволжье)
Вцара шабёр бакулял, Ягорий бат, на дваре, пара приниматча за саху. А Ягорий, старики бают, лянива саха. Нет, парь, ранняй пашни ня абрадуишься, ишь как падыливат на дваре-та.
Ну нёшто, не даром сват Офоня бал, што добру слышь не быць. Виш вёцор недоровым матом крыцал леший, приезжам знаш в дзеревню, ан Панфил и бат, робята, скоре на плотину, её бат прорвало! А знаш с цово? Где це знаць! Восподь спорыньи не дает.
Ну парнюга, бида, вусетта Калина баил с Зарешным, что таво и глиди пажар, собаки вайма воют нацью, инда страшна слышаць. И впрямь братисца у нас собацонка завываиц, да и ну над передзним углом рычча. (Нижегородские)
Тама-та есть стежка дажоненька, в лазнике-та, а туда не пустят тае так-та, а перёд тае глаза накрыет, да и паведет старый дед, - там слышь зляка такая, щё ну! там лог, а в логу-то дром, да бурялом, такой, що-й не прайдеш, а басому хадить незля, земля, слышь, каляная, а у канец вершины дверца железная к пагребу, и идти хатишь, снизаться надобить. (Мещовск, Калужская).
Иван чя-ты? Ти ты паедишь у поля? - А няж? - А кали паедишь, дак вели бабе спречь яечню, а я троху принису гарелки, тюкним па чарки да и баста. (Мосальск, Калужская)
Щё кажишь? Да щё, аб нуждачки сваей, мамушкя хварая, да взманилась ей кваскю испить. (Курск)
Здарова , дядя Алдоха! Що, ай пашеницу вазил у город? - А то що ж? - Ну а пачаму атдавал? - Па дисяти с двугривяным, восям у грябло! А наших рабят с пашаном видял, щой? -Дядя Митяй сустрелси на базаря, калачи рабятишкам вместя пакупали. Ну, послал жа нам Господь сухменная лета. Хлебушкя у поля как варам паварила. Солнушкя-та жаря, жаря, ажно невсутерпь приходя! (Воронеж)
Я ныня утрам зубыскалси, чуть брезжитца, и где-та ища на зорички вскачил. и все ганашился на базар свисти маченцу дисятак другой, читьвирика с три мучицы дикушнай, да патничишка рибяты надысь сваляли, прадать, а сибе купить таж пануждилась, та соли, та штё для дамашняга дела, павиденьи-ти наши вистимы, знашь. (Пенза).
Ды сягодни и у городи ни боли жидау нетуци, дык и торгу не. Хуць кажуць шта жиды худы, а бяз них и толку нетуци. Боль их знаиць, гдзе яны падзивались, кажуць шта свята их зайшла, дак я на базари и не прадався. (Смоленск).
На самом же деле перед нами всего лишь образцы русской диалектной речи, такой же, как и речь всеми нами почитаемого Тараса Григорьевича Шевченка.
Шурка, постановь селезняк на бабурку, а сама полезай на верёх - (Кирилов, Вологодская губ . )
Мы-ка с евонова двёх копиёк не разбогатсиём - ( Бронницы, Новгородская губерния. )
Вот гапила нявеста, так гапила, дрянно ражо, дрянно жалобно - (Старица, Тверская губ.)
Насшей рици цисце в свити ниту! - (Бежецк. Тверская губ. )
Парень-от гож, да девка-та не баска, а уж сватьи-те больно не ражи.
Эка веть цистюнка, лацет ни лацёт из цяшки-то.
Цивера бы те села на езык-от, не стал бы горло-то пелить. (Вятская губерния.)
Экой целоэцык, только пришел, да опять на улку. (Суздаль, Владимирская)
Эй, малой, глянь-ко, вить-от наши? Коё? Вон-ин за логом митусятця! И то кыбыть наши! (Романов, Ярославская).
Ион приниматцы за дильцо-то дородно, ион займуетцы дилом, а ты що занилсы не путем вного. (Пошехонье, Ярославская).
Што сын-от? И не бай, такой недужной, што не станёшь говорить, так и всхизнёт, пойлом одолит, а из ёды ничёво не побажит. (Заволжье)
Вцара шабёр бакулял, Ягорий бат, на дваре, пара приниматча за саху. А Ягорий, старики бают, лянива саха. Нет, парь, ранняй пашни ня абрадуишься, ишь как падыливат на дваре-та.
Ну нёшто, не даром сват Офоня бал, што добру слышь не быць. Виш вёцор недоровым матом крыцал леший, приезжам знаш в дзеревню, ан Панфил и бат, робята, скоре на плотину, её бат прорвало! А знаш с цово? Где це знаць! Восподь спорыньи не дает.
Ну парнюга, бида, вусетта Калина баил с Зарешным, что таво и глиди пажар, собаки вайма воют нацью, инда страшна слышаць. И впрямь братисца у нас собацонка завываиц, да и ну над передзним углом рычча. (Нижегородские)
Тама-та есть стежка дажоненька, в лазнике-та, а туда не пустят тае так-та, а перёд тае глаза накрыет, да и паведет старый дед, - там слышь зляка такая, щё ну! там лог, а в логу-то дром, да бурялом, такой, що-й не прайдеш, а басому хадить незля, земля, слышь, каляная, а у канец вершины дверца железная к пагребу, и идти хатишь, снизаться надобить. (Мещовск, Калужская).
Иван чя-ты? Ти ты паедишь у поля? - А няж? - А кали паедишь, дак вели бабе спречь яечню, а я троху принису гарелки, тюкним па чарки да и баста. (Мосальск, Калужская)
Щё кажишь? Да щё, аб нуждачки сваей, мамушкя хварая, да взманилась ей кваскю испить. (Курск)
Здарова , дядя Алдоха! Що, ай пашеницу вазил у город? - А то що ж? - Ну а пачаму атдавал? - Па дисяти с двугривяным, восям у грябло! А наших рабят с пашаном видял, щой? -Дядя Митяй сустрелси на базаря, калачи рабятишкам вместя пакупали. Ну, послал жа нам Господь сухменная лета. Хлебушкя у поля как варам паварила. Солнушкя-та жаря, жаря, ажно невсутерпь приходя! (Воронеж)
Я ныня утрам зубыскалси, чуть брезжитца, и где-та ища на зорички вскачил. и все ганашился на базар свисти маченцу дисятак другой, читьвирика с три мучицы дикушнай, да патничишка рибяты надысь сваляли, прадать, а сибе купить таж пануждилась, та соли, та штё для дамашняга дела, павиденьи-ти наши вистимы, знашь. (Пенза).
Ды сягодни и у городи ни боли жидау нетуци, дык и торгу не. Хуць кажуць шта жиды худы, а бяз них и толку нетуци. Боль их знаиць, гдзе яны падзивались, кажуць шта свята их зайшла, дак я на базари и не прадався. (Смоленск).
На самом же деле перед нами всего лишь образцы русской диалектной речи, такой же, как и речь всеми нами почитаемого Тараса Григорьевича Шевченка.