Свеже-Украинское
Украиство как открытая мерикратическая система... - однако лишь для тех, кто организует компрадорскую эксплуатацию подконтрольной территории для Обкома. Нация лагерных капо - с ограниченными элементами самоуправления.
Однако всё-таки нация. Именно в этой точке эрефийская илитка оказалась невписуемой в мировую систему несмотря на все свои старания и примерное функционирование баблобойки. Верхние парни захотели слишком многого, а прочие кряки оказались слишком не-национальными - потому могут находить себя лишь в мерзком подмахивающем заукраинстве...
//Продолжая «заметки вольного плотника» - от А. Чадаева
Будет неправильно, если не зафиксировать один системный, концептуальный провал российской политики, который сыграл, наверное, ключевую роль в нынешней украинской драме - но не только в ней.
Я имею в виду политику «своих сукиных сынов». Всех этих якобы «пророссийских» или «договорных» элитариев, на кабинетных тёрках с которыми наши начальники десятилетиями пытались выстроить систему отношений со странами-соседями. Кучма, Ахметов, Янукович, Порошенко, Тимошенко, Гепа-Допа, Медведчук, Курченко - все они в том или ином формате и в разное время участвовали в этой бесконечной кадрили. А в итоге оказалось, что единственные, кому там откликается идея идти дальше с Россией - это те, кто с самого начала был чужим на этом празднике жизни: так называемые «обычные люди»: те, кто сейчас воюет в донбасском ополчении или везёт гуманитарку в Херсон и Мариуполь.
Украина - в гораздо большей степени, чем даже Россия - всегда была государством для элит, а не для людей. Но элит (в отличие от) очень широко понимаемых - включая, например, и значительную часть городского прекариата, местных властей, «креативный класс» почти в полном составе и т.д. - короче, всех, кому в постсоветской Украине жить было лучше, чем пролам. Россия, кстати, чуть иначе: у нас, наоборот, все эти «верхне-средние» слои постоянно чувствовали свою ущемлённость, обиженность, вторичность. Условно, на Украине если ты владелец хотя бы трёх палаток с овощами - ты уже человек, можешь на что-то влиять; у нас даже если ты миллиардер, но не из «ближнего круга», а как какой-нибудь Тиньков-Чичваркин, ты, в общем, никто и звать никак, и мнение твоё ни по какому вопросу никого не интересует. Именно украинская элита сплотилась сейчас вокруг идеи защиты - не столько даже «своего государства», они его всегда презирали - сколько своего «добра» и статуса в этом государстве. А также своих «точек входа» в глобальный мир, тех возможностей, которые даёт статус колониальной периферии тем немногим счастливцам из местных, у кого они есть.
И именно поэтому единственный шанс получить на Украине надёжную точку опоры состоял не в том, чтобы находить «своих людей» в элитах и договариваться с ними, а в том, чтобы выращивать контрэлиту - из тех, кому в довольно-таки широком, надо признать, киевском элитном консенсусе заведомо не было места. Находить дерзких и отчаянных, готовых идти до конца не потому, что за Кремль, а потому, что нет у них места и нет жизни в незалежной-самостийной. Таких всегда было немало, и сейчас тоже. Но это требовало совсем другой политической логики, полностью отличной от той, которой по инерции следовали наши начальники все эти годы.
Вопрос в том, способны ли на такое вообще наши начальники. И будут ли когда-либо.//
Однако всё-таки нация. Именно в этой точке эрефийская илитка оказалась невписуемой в мировую систему несмотря на все свои старания и примерное функционирование баблобойки. Верхние парни захотели слишком многого, а прочие кряки оказались слишком не-национальными - потому могут находить себя лишь в мерзком подмахивающем заукраинстве...
//Продолжая «заметки вольного плотника» - от А. Чадаева
Будет неправильно, если не зафиксировать один системный, концептуальный провал российской политики, который сыграл, наверное, ключевую роль в нынешней украинской драме - но не только в ней.
Я имею в виду политику «своих сукиных сынов». Всех этих якобы «пророссийских» или «договорных» элитариев, на кабинетных тёрках с которыми наши начальники десятилетиями пытались выстроить систему отношений со странами-соседями. Кучма, Ахметов, Янукович, Порошенко, Тимошенко, Гепа-Допа, Медведчук, Курченко - все они в том или ином формате и в разное время участвовали в этой бесконечной кадрили. А в итоге оказалось, что единственные, кому там откликается идея идти дальше с Россией - это те, кто с самого начала был чужим на этом празднике жизни: так называемые «обычные люди»: те, кто сейчас воюет в донбасском ополчении или везёт гуманитарку в Херсон и Мариуполь.
Украина - в гораздо большей степени, чем даже Россия - всегда была государством для элит, а не для людей. Но элит (в отличие от) очень широко понимаемых - включая, например, и значительную часть городского прекариата, местных властей, «креативный класс» почти в полном составе и т.д. - короче, всех, кому в постсоветской Украине жить было лучше, чем пролам. Россия, кстати, чуть иначе: у нас, наоборот, все эти «верхне-средние» слои постоянно чувствовали свою ущемлённость, обиженность, вторичность. Условно, на Украине если ты владелец хотя бы трёх палаток с овощами - ты уже человек, можешь на что-то влиять; у нас даже если ты миллиардер, но не из «ближнего круга», а как какой-нибудь Тиньков-Чичваркин, ты, в общем, никто и звать никак, и мнение твоё ни по какому вопросу никого не интересует. Именно украинская элита сплотилась сейчас вокруг идеи защиты - не столько даже «своего государства», они его всегда презирали - сколько своего «добра» и статуса в этом государстве. А также своих «точек входа» в глобальный мир, тех возможностей, которые даёт статус колониальной периферии тем немногим счастливцам из местных, у кого они есть.
И именно поэтому единственный шанс получить на Украине надёжную точку опоры состоял не в том, чтобы находить «своих людей» в элитах и договариваться с ними, а в том, чтобы выращивать контрэлиту - из тех, кому в довольно-таки широком, надо признать, киевском элитном консенсусе заведомо не было места. Находить дерзких и отчаянных, готовых идти до конца не потому, что за Кремль, а потому, что нет у них места и нет жизни в незалежной-самостийной. Таких всегда было немало, и сейчас тоже. Но это требовало совсем другой политической логики, полностью отличной от той, которой по инерции следовали наши начальники все эти годы.
Вопрос в том, способны ли на такое вообще наши начальники. И будут ли когда-либо.//