Очень невнятный пост..
Периодически наблюдаю многотысячную очередь паломников, направляющихся в Храм Христа Спасителя на встречу с Поясом Богородицы. Лично для меня это очень пугающее и угнетающее зрелище... Но дело не в этом.
Несколько дней пытался понять, что же мне эта очередь напоминает? Оказалось - вот что:
...Юный хиппон Аркадиус воображал себе свидание с Моной Лизой несколько иначе. Почему-то ему казалось, что он со своими герлами останутся втроем в полутемном зале, что луч света будет направлен на шедевр, и они, Аркадиус и Эмка с Галкой, часа два будут стоять в гулком пустом зале и ловить кайф от созерцания загадочной улыбки. Он так и готовил своих подружек: чтобы ни звука, ни шороха, стойте неподвижно и углубляйтесь в медитацию, стремитесь к тайне Улыбки.
Все оказалось иначе. В зале было полно света то ли естественного, то ли искусственного - не понять. Останавливаться не рекомендовалось. Поток людей медленно двигался мимо вежливых милиционеров, и те тихо, монотонно повторяли:
- Граждане, просьба не останавливаться...
Тогда Аркадиус понял, что снова будет лажа, что никакой медитации не предвидится, что современный мир с его массовой тягой к шедеврам прошлого снова преподносит ему лажу, лажу и лажу.
Он увидел картину с бокового ракурса, и сердце вдруг заколотилось. Небольшая зеленоватая картина за пуленепробиваемым стеклом, окруженная драпировкой. Едва он увидел картину, как тут же понял, что это не лажа. Медленно влачилась толпа все ближе и ближе к картине, и Аркадиус, переставляя кеды, уже не помнил ничего вокруг, а только приближался и ощущал лишь свое приближение и страх встречи.
Он хотел было сразу сосредоточиться на Улыбке, чтобы не потерять ни секунды, но внимание его почему-то было отвлечено фоном, видом странной, будто опаленной неведомым огнем безжизненной долины. Улыбка! Улыбка, мысленно крикнул он себе и перевел взгляд на лицо, но тут эта герла Мона Лиза подняла руку и тыльной стороной кисти закрыла свои губы. Длинная тонкая девичья рука как бы рассекла портрет, тонкая кожа ладони с голубыми жилочками и линиями судьбы, казалось, написана была только вчера, ее не тронула порча времени. Боль наполнила грудь и живот Аркадиуса. Боль и смятение держались в нем те несколько минут, что он шел мимо портрета. Он понимал, что ладонь Джоконды - это чудо и счастье, которого хватит ему на всю жизнь, хотя в линиях судьбы он и не успел разобраться из-за подпиравших сзади тысяч, стремившихся к Улыбке.
Василий Аксенов, "В поисках жанра".
Вроде бы по сути одно и то же. Вот только почему юный хиппон из начала 70-х Аркадиус мне вполне понятен и симпатичен, а вот неподвижно застывшая на морозе толпа, начинающаяся где-то на Воробьевых горах, так сильно печалит и страшит? Потому, что я неверующий - "нам, гагарам, недоступно"? Или потому, что истерия экзальтация такого накала и такой массовости, скрывающаяся под безмолвным упорством, объективно страшна?..
Несколько дней пытался понять, что же мне эта очередь напоминает? Оказалось - вот что:
...Юный хиппон Аркадиус воображал себе свидание с Моной Лизой несколько иначе. Почему-то ему казалось, что он со своими герлами останутся втроем в полутемном зале, что луч света будет направлен на шедевр, и они, Аркадиус и Эмка с Галкой, часа два будут стоять в гулком пустом зале и ловить кайф от созерцания загадочной улыбки. Он так и готовил своих подружек: чтобы ни звука, ни шороха, стойте неподвижно и углубляйтесь в медитацию, стремитесь к тайне Улыбки.
Все оказалось иначе. В зале было полно света то ли естественного, то ли искусственного - не понять. Останавливаться не рекомендовалось. Поток людей медленно двигался мимо вежливых милиционеров, и те тихо, монотонно повторяли:
- Граждане, просьба не останавливаться...
Тогда Аркадиус понял, что снова будет лажа, что никакой медитации не предвидится, что современный мир с его массовой тягой к шедеврам прошлого снова преподносит ему лажу, лажу и лажу.
Он увидел картину с бокового ракурса, и сердце вдруг заколотилось. Небольшая зеленоватая картина за пуленепробиваемым стеклом, окруженная драпировкой. Едва он увидел картину, как тут же понял, что это не лажа. Медленно влачилась толпа все ближе и ближе к картине, и Аркадиус, переставляя кеды, уже не помнил ничего вокруг, а только приближался и ощущал лишь свое приближение и страх встречи.
Он хотел было сразу сосредоточиться на Улыбке, чтобы не потерять ни секунды, но внимание его почему-то было отвлечено фоном, видом странной, будто опаленной неведомым огнем безжизненной долины. Улыбка! Улыбка, мысленно крикнул он себе и перевел взгляд на лицо, но тут эта герла Мона Лиза подняла руку и тыльной стороной кисти закрыла свои губы. Длинная тонкая девичья рука как бы рассекла портрет, тонкая кожа ладони с голубыми жилочками и линиями судьбы, казалось, написана была только вчера, ее не тронула порча времени. Боль наполнила грудь и живот Аркадиуса. Боль и смятение держались в нем те несколько минут, что он шел мимо портрета. Он понимал, что ладонь Джоконды - это чудо и счастье, которого хватит ему на всю жизнь, хотя в линиях судьбы он и не успел разобраться из-за подпиравших сзади тысяч, стремившихся к Улыбке.
Василий Аксенов, "В поисках жанра".
Вроде бы по сути одно и то же. Вот только почему юный хиппон из начала 70-х Аркадиус мне вполне понятен и симпатичен, а вот неподвижно застывшая на морозе толпа, начинающаяся где-то на Воробьевых горах, так сильно печалит и страшит? Потому, что я неверующий - "нам, гагарам, недоступно"? Или потому, что истерия экзальтация такого накала и такой массовости, скрывающаяся под безмолвным упорством, объективно страшна?..