Уолкотт
I .
-- Облик Европы завершён был в девятнадцатом веке
газовыми лампами, томами энциклопедий, дымом вокзалов,
расплывшимися талиями империй, любовью к инвентарным
описям в романах, хаосом идей с крикливых базаров.
Переплетённые многотомья вторили параграфам городских кварталов
с вычурными дверями переплётов; толпы на полях ждали
перехода на другую страницу, голуби гулькали эпиграфы
к следующей главе, где старые булыжники обозначали
вход в лабиринт запутанного сюжета; разнообразные ереси витали
над анархическим кофе в дымных кафе (сидеть на улице холодно),
две зелёных бронзовых лошади против оперы с запертыми дверями
сторожат замкнутую площадь, как держалки для книг,
пока запахи разлагающегося столетья плывут над садами
вместе с запахом старых книг, прикованных цепями
в Национальной Библиотеке... Под взглядами средневековых святых
перейди через мост в наши дни - свет обернётся обычными фонарями -
оглянись на липы бульвара, окутанного зелёной и палевой
дымкой тумана, заглушившего цоканье лошадей,
на кареты оглянись, на шелковые шляпы, на широту морали
(скажем хоть бальзаковской), и тут же вернись к своей
эпохе пепелищ, опустошенных домов,
дальних фабричных труб, удлиненных столбами дымов.
-- Облик Европы завершён был в девятнадцатом веке
газовыми лампами, томами энциклопедий, дымом вокзалов,
расплывшимися талиями империй, любовью к инвентарным
описям в романах, хаосом идей с крикливых базаров.
Переплетённые многотомья вторили параграфам городских кварталов
с вычурными дверями переплётов; толпы на полях ждали
перехода на другую страницу, голуби гулькали эпиграфы
к следующей главе, где старые булыжники обозначали
вход в лабиринт запутанного сюжета; разнообразные ереси витали
над анархическим кофе в дымных кафе (сидеть на улице холодно),
две зелёных бронзовых лошади против оперы с запертыми дверями
сторожат замкнутую площадь, как держалки для книг,
пока запахи разлагающегося столетья плывут над садами
вместе с запахом старых книг, прикованных цепями
в Национальной Библиотеке... Под взглядами средневековых святых
перейди через мост в наши дни - свет обернётся обычными фонарями -
оглянись на липы бульвара, окутанного зелёной и палевой
дымкой тумана, заглушившего цоканье лошадей,
на кареты оглянись, на шелковые шляпы, на широту морали
(скажем хоть бальзаковской), и тут же вернись к своей
эпохе пепелищ, опустошенных домов,
дальних фабричных труб, удлиненных столбами дымов.