(no subject)
Давным-давно, когда в лесах еще водились звери, а по дорогам ездили повозки, по стране бродил охотник. Он был известен тем, что ни одна дичь не могла скрыться от него. Как бы ни было сложно ее поймать и выследить, у него всегда это получалось. Идя по следу, он мог обходиться без сна и пищи, потому что добыча была важнее всего.
И однажды он услышал про лань, живущую где-то в королевских угодьях. Если бы люди тогда чуть больше верили в чудеса, они бы легко убедили себя в том, что это вовсе и не лань, а настоящий единорог - потому что лань была белой. И белизна эта была не обычным светлым мехом лесного животного, а чем-то почти волшебным, ирреальным. И король, и его егеря испробовали почти все, но в последний момент она ускользала от них. Охотник испросил дозволения охотиться в королевских угодьях, и король согласился - он нервничал, когда встречал непокорность.
Охотник вышел еще затемно. Трава была влажная от росы, тревожно шуршали папоротники, лес жил своей, неведомой человеку жизнью. Было прохладно, потому что жаркий июльский день еще не вступил в свои права. Охотник внимательно огляделся и пошел по звериной тропе к водопою. И увидел ее - подняв маленькую голову, лань внимательно смотрела на него, как будто рассеивая окружающий мрак серебристым свечением. Он замер, боясь пошевельнуться, но ветер переменился и лань растворилась среди деревьев.
Началась охота. Охотник блуждал по лесу и еще несколько раз видел ее призрачный силуэт между деревьями. Его одежда изорвалась об острые ветки, сапоги прохудились, кожа потемнела, а волосы спутались от грязи. Он не мог вспомнить, когда толком спал или ел, потому что жизнь в нем поддерживала только надежда поймать лань. Отчаяние чередовалось с уверенностью, что завтра он непременно настигнет ее, но добыча все ускользала и ускользала.
В лесу уже начиналась осень: папоротники побурели, листья шелестели уже по-другому, вызревали ягоды и грибы. Охотник бесцельно брел по знакомым тропам и вышел на поляну. Посреди нее стояла лань. Охотник замер: он уже толком и не помнил, зачем охотился за ней. Лань повела ушами и тихонько подошла к нему. Потемневшая рука охотника странно выглядела на ее белой шерсти, но она не шевелилась, пока он проводил пальцами по теплому округлому боку, длинной шее, нервной мускулистой спине. Потом охотник убрал руку, улыбнулся и пошел вон из леса.
И однажды он услышал про лань, живущую где-то в королевских угодьях. Если бы люди тогда чуть больше верили в чудеса, они бы легко убедили себя в том, что это вовсе и не лань, а настоящий единорог - потому что лань была белой. И белизна эта была не обычным светлым мехом лесного животного, а чем-то почти волшебным, ирреальным. И король, и его егеря испробовали почти все, но в последний момент она ускользала от них. Охотник испросил дозволения охотиться в королевских угодьях, и король согласился - он нервничал, когда встречал непокорность.
Охотник вышел еще затемно. Трава была влажная от росы, тревожно шуршали папоротники, лес жил своей, неведомой человеку жизнью. Было прохладно, потому что жаркий июльский день еще не вступил в свои права. Охотник внимательно огляделся и пошел по звериной тропе к водопою. И увидел ее - подняв маленькую голову, лань внимательно смотрела на него, как будто рассеивая окружающий мрак серебристым свечением. Он замер, боясь пошевельнуться, но ветер переменился и лань растворилась среди деревьев.
Началась охота. Охотник блуждал по лесу и еще несколько раз видел ее призрачный силуэт между деревьями. Его одежда изорвалась об острые ветки, сапоги прохудились, кожа потемнела, а волосы спутались от грязи. Он не мог вспомнить, когда толком спал или ел, потому что жизнь в нем поддерживала только надежда поймать лань. Отчаяние чередовалось с уверенностью, что завтра он непременно настигнет ее, но добыча все ускользала и ускользала.
В лесу уже начиналась осень: папоротники побурели, листья шелестели уже по-другому, вызревали ягоды и грибы. Охотник бесцельно брел по знакомым тропам и вышел на поляну. Посреди нее стояла лань. Охотник замер: он уже толком и не помнил, зачем охотился за ней. Лань повела ушами и тихонько подошла к нему. Потемневшая рука охотника странно выглядела на ее белой шерсти, но она не шевелилась, пока он проводил пальцами по теплому округлому боку, длинной шее, нервной мускулистой спине. Потом охотник убрал руку, улыбнулся и пошел вон из леса.