Возвращение
… И тогда капитан Ульдемир сказал своим верным друзьям:
- Мы не сдадимся! Что бы ни случилось, мы будем защищать свою родину до конца! А воздушный галеон донесет весть о нашем мужестве на материк! Так вперед же…
- Сергей, прекрати немедленно! Возьми ложку и ешь нормально! Хватит заниматься всякой ерундой! Ну что за несносный ребенок…
Конфетный фантик, наполовину ставший воздушным галеоном, испуганно съежился с краю от глубокой суповой тарелки. Сергей, обиженно покосившись на бабушку, принялся нехотя возить ложкой в жидких зарослях разваренной капусты. Он не любил суп, особенно когда в нем плавала неровными кружочками противная вареная морковка.
- И не зыркай на меня! Подумай, что мама скажет… Она, бедняжка, работает, не разгибаясь, а сыночек, бездарь да неслух, двойки из школы таскает… Ешь суп, кому говорят!
Сережа тяжело вздохнул.
Капитан Ульдемир, стиснув зубы, гордо глянул в лицо врагам. Его волю не сломишь пытками и угрозами. Он будет верен своему Императору до конца!
Суп в тарелке все не кончался и не кончался…
Стемнело рано, около четырех. Декабрь в этом году выдался холодным, но бесснежным, и на улицах уже к пяти вечера стояла непроглядная темень. Сидя за столом в рыжеватом пятне света от настольной лампы, Сергей старательно выводил в тетради неопрятные закорючки. Ему куда удобнее было бы взять в левую руку цветной карандаш, но бабушка была неумолима - приличные дети пишут только правой рукой, лучше приучаться с самого начала, потом сам же спасибо скажешь. И выбрось уже свои карандаши, в школе пишут ручкой. Вот так.
В школе Сергею не нравилось. Учительница, строгая и сухая, с тугим пучком седых волос на затылке, была похожа на бабушку, когда та сердится - и Сергей, едва заслышав ее голос, инстинктивно втягивал голову в плечи, как будто опасаясь оплеухи. Уроки были скучными, приходилось подолгу сидеть неподвижно за партой, слушая визгливый, въедливый голос, или чертить в разлинованных тетрадях непонятные кружочки и загогулины. Даже уроки чтения были скучны - вместо увлекательных книжек с картинками и приключениями приходилось читать какой-то глупый букварь. Мама мыла раму… детский сад, честное слово.
Капитан Ульдемир с грустным вздохом склонился над картой. Путь домой так неблизок… Но ничего. Уже стоят под парами воздушные галеоны, и верные солдаты сгружают в трюмы последние мешки с припасами. В дорогу, в дорогу!
-Бабушка, можно, я пойду, поиграю наверху?
- Еще чего не хватало! А пыль и грязь кто потом убирать будет?! Нечего по чердаку шляться! Вот выброшу весь этот старый хлам… Уроки сделал?
- Сделал. Ну бабушка, ну пожалуйста! Я потом подмету лестницу… и даже пол на кухне помою… Ну бабулечка…
- Ладно уж, иди, горе ты мое луковое. Все равно под ногами крутишься, как юла… хоть полчаса покоя от тебя будет. Да смотри, окна там не открывай - весь дом застудишь!
Капитан Ульдемир торжествующе улыбнулся - хитрость удалась! Коварный враг ни о чем не подозревает! Теперь главное - осторожность…
На чердаке пахло пылью, старыми книгами, масляной краской, паутиной и свечными огарками. Сережа любил этот запах - так пах уют, беззаботное летнее счастье, свобода. Так же пахло от деда, когда он днями напролет рисовал на чердаке свои картины под добродушное бабушкино ворчание. Да вот только последние полгода, с тех пор, как деда не стало, бабушка все больше кричит. И чердак невзлюбила. Каждый день грозиться выбросить оттуда «старый хлам». Но это же его, Сергея, наследство от деда - так он решил в тот день, когда сбежал сюда от тоскливых людей в черном и долго плакал в темноте. И он никому не позволит все это выбросить - ни старый глобус с дырой на месте Австралии, ни подзорную трубу без линзы, ни модели парусников, ни старые дедовы башмаки, шнурки в которых давно уже сгрызли бестолковые мыши. Даже скелет в углу за креслом, от которого поначалу Сергею становилось не по себе, теперь кажется добрым приятелем. Сюда же, в дедову сокровищницу, перенес мальчик и свои нехитрые богатства - краски и цветные карандаши, старый магнитофон и фонарь, свечной огарок и фигурку мага с волшебным посохом. И еще свою любимую книгу - ту, что подарил ему дед, когда Сережа научился уверенно складывать буквы в слова и понимать прочитанное.
Капитан Ульдемир сглотнул, пытаясь сдержать непрошенные слезы. Нет-нет, он не стыдился их. Он понимал, что сила человека - в его истоках, и нет стыда в том, чтобы скорбеть об ушедших предках. Но слезы на холодном ветру ледяными иглами вгрызались в щеки, оставляя, казалось, глубокие уродливые шрамы…
Устроившись на полу, Сергей в который раз принялся разглядывать последнюю картину, которую оставил дед. Уходящая вдаль дорога, высокая гора на горизонте, зеленеют травы и плывут по небу облака… Казалось, от картины исходит какой-то особый свет - и хотя в узкое чердачное окошко заглядывали только блеклые декабрьские звезды, мальчику была видна каждая травинка, каждый булыжник. И на душе у него было светло. Сегодня он наконец-то понял, разгадал эту картину. Дорога - это значит нужно собираться в долгий путь! Он отправится вслед за дедом, туда, где степные ветра колышут высокую, в пояс, траву, где славные рыцари спешат вызволять прекрасных принцесс из лап драконов, где голубеет над головой летний небосвод, и чайки в портовых городках не устают тоскливо кричать о море… У него и вещи уже собраны. Все готово. Он понял. Он теперь знает, как…
Капитан Ульдемир ободряюще протянул руку:
- Добро пожаловать, юнга! Наш воздушный галеон счастлив принять на борт отважного юношу. Команда, приветствуйте Сержа Анри Карлена, нашего нового боевого товарища - отныне и навсегда!
И гулко отдается в ушах шум приветственных голосов, громкие возгласы и смех; рука немеет от крепких пожатий и отчего-то щиплет немного глаза… Наконец-то он дома.
This entry was originally posted at http://kroharat.dreamwidth.org/275058.html