Про дракона и песочные замки...
Маришке с любовью и надеждой...
Море шумело негромко. Шшшшшшш... Шшшшшшш... Шшшшшшшш... Волны пенными языками выкатывались на мокрый, плотный песок, а потом откатывались обратно, ничего не оставляя на берегу. Жадные волны. Откуда-то с верхушек сосен свистел призывно ветер - и чайки, слыша его, распахивали крылья и отзывались протяжно: "Киииийяаааааа...Киииийяаааа..." Солнце неслышно тонуло в зеленоватой воде, и зябкий сумрак сентябрьской ночи осторожно укутывал землю полой своего плаща.
Он сидел почти у самой кромки воды. Пенные волны, подсвеченные призрачно-прозрачной луной, азартно пытались дотянуться до его голых пяток - да только куда им... Он мрачно усмехался и снова смотрел вдаль. Вода уходила - отлив. Самое время строить замок...
Он занимался этим столько, сколько помнил себя. Каждую ночь во время отлива строил на берегу замок из черного, мокрого морского песка. Терпеливо возводил стены. Рыл ров. Строил башни и башенки. Навешивал изящный подвесной мост на легких цепях из неизвестного сплава. Вставлял в проемы окон кусочки цветного стекла. Копал колодец внутри крепостных стен. Прилаживал на крыши маленькие кусочки черепицы или крохотные вязаночки сухой травы. Летом втыкал в песок ветки цветущего шиповника - обустраивал сад. Осенью сваливал кучей в углу у крепостной стены крохотные яблочки-дички. Зимой устраивал маленький каток или украшал еловую ветку блестками и кусочками засахаренных фруктов... Он работал неторопливо. Иногда бормотал что-то себе под нос, иногда напевал чуть слышно, иногда угрюмо молчал. Иногда замирал на мгновенье. Иногда смотрел ввысь, словно сверяясь с планом, нарисованном звездами на бархатном покрывале неба. К утру замок обычно был готов - и сумрак, уходя, не раз и не два оборачивался, пытаясь словить в оконных кусочках цветного стекла свое отражение. А потом наступал прилив. Волны с радостным "Шшшшшшшшш...." накатывали на берег, все ближе и ближе подбираясь к крепостной стене. Сначала рушился мост. Ров, переполняясь соленой морской водой, подмывал такие прочные с виду стены - и он проседали вниз, словно таяли, оставляя замок беззащитным. Исчезали башенки и колодец, терялся в мутной воде цетущий шиповник. Дольше всех обычно держалась башня-донжон. Но в конце концов и она кривилась, чуть оседала, а потом заваливалась на бок. Замок рушился бесшумно, под негромкое "Шшшшшшш..." разорительных волн и тоскливые крики чаек - но в его голове стены рушились с грохотом и треском, с ржавым металлическим скрежетом падал в ров израненный мост, а башня оседала с неслышным, режущим уши ультразвуком "Нееееееееет..." И словно выдох - последняя волна, слизывающая остатки мокрого песка...
Потом он, прищурась, смотрел в лицо новорожденному солнцу. Потом уходил. Чешуйчатый хвост его, волочась, оставлял на мокром песке причудливый узор, а глубокие отпечатки мощных лап быстро наполнялись водой - словно цепочка крохотных голубоглазых озер у самой кромки прибоя... Море отпускало его с миром. Он уходил навсегда - до вечера, до самого отлива. Понурившись, не глядя по сторонам, медленно заползал в свою пещеру. И порою, уже свернувшись на жестком каменном ложе, думал, сколь странным проклятьем был награжден его драконий род - от одной границы вечности до другой строить в полосе прибоя песчаные замки...