Михаил Угаров продолжает публиковать
выступления драматургов Театра.doc в защиту Владимира Некляева, политического заключенного в Белоруссии. Весьма рекомендую.
Нина Беленицкая:
В принципе можно по-прежнему делать вид, что ничего не происходит. И в 30-е годы были те, кого совсем не коснулись репрессии, они были молоды и влюблены и совершенно не согласны с тем, что это подлое и темное время. Пока тебя не засунули в автозак или не возбудили уголовное дело на основе постов в жж, по большому счету ты не при чем. Ну так и занимайся своим делом.
И, главное, молчи. Во-первых, это благоразумно. Во-вторых, дальновидно. Потому что ежели вдруг что, всегда можно сойти за своего. Дескать, всей душой и телом гнулся вместе с линией… ну или какая там риторика будет - вместе с вертикалью власти.
А если молчать не получается, то ты хрюкни, как в «Чонкине». Только не формально, конечно, хрюкни, а с удовольствием, от души.
Найди доводы в пользу нового срока Ходорковского. Что он вор, что недрами торговал, что он еврей, в конце концов.
Поверь, что избитого поэта Владимира Некляева белорусские кагэбэшники унесли из реанимации для его же блага и на законных основаниях.
Не сомневайся, что Химкинский лес надо вырубить и дорогу построить, а центр Питера снести к чертовой матери, чтоб освободить место для современной архитектуры.
И журналистов, которые пытаются докопаться до того, что знать никому не положено, надо отстреливать заранее, сразу на выходе с соответствующего факультета.
Если хрюкать все же не получается, можно уехать. Дети постепенно забудут русский язык и начнут стесняться того, что они эмигранты. А ты будешь проклинать власти, врать, что, наконец-то свободен, перечитывать русскую классику и дико хотеть вернуться обратно.
А если все вышеперечисленное вам не подходит, то я даже не знаю, что делать. Я в полной растерянности, если честно. Вот я, лично я, понимаю, что в моей стране наступает фашизм. Как и в Белоруссии. Что инакомыслие возможно только на уровне кухни или каких-то локальных точек, куда еще не дотянулись клешни - несколько радиостанций, сайтов и театров. Мы их все знаем. Что людей убивают на улице за неформатную внешность - черные волосы, раскосые глаза. И тысячи это поддерживают. Что от власти этой мы не избавимся, даже если очень захотим. Что частной собственности не существует. Что моя жизнь ничего не стоит. Что мне могут пришить любое дело - что я японский шпион, или нефть украла, или убийца по громкому делу, или экстремистка - и никто ничего не докажет, как в случае с Сергеем Магнитским. Что милицейский беспредел - это и есть репрессии нашего времени. Что снова роем котлован, и под собою не чуем страны, и промолчи, попадешь в палачи... Ну, да, да, понимаю, а дальше - что? Наверное, все, что я могу сейчас - это публично выразить свое возмущение. Но этого чертовски мало.
Нина Беленицкая:
В принципе можно по-прежнему делать вид, что ничего не происходит. И в 30-е годы были те, кого совсем не коснулись репрессии, они были молоды и влюблены и совершенно не согласны с тем, что это подлое и темное время. Пока тебя не засунули в автозак или не возбудили уголовное дело на основе постов в жж, по большому счету ты не при чем. Ну так и занимайся своим делом.
И, главное, молчи. Во-первых, это благоразумно. Во-вторых, дальновидно. Потому что ежели вдруг что, всегда можно сойти за своего. Дескать, всей душой и телом гнулся вместе с линией… ну или какая там риторика будет - вместе с вертикалью власти.
А если молчать не получается, то ты хрюкни, как в «Чонкине». Только не формально, конечно, хрюкни, а с удовольствием, от души.
Найди доводы в пользу нового срока Ходорковского. Что он вор, что недрами торговал, что он еврей, в конце концов.
Поверь, что избитого поэта Владимира Некляева белорусские кагэбэшники унесли из реанимации для его же блага и на законных основаниях.
Не сомневайся, что Химкинский лес надо вырубить и дорогу построить, а центр Питера снести к чертовой матери, чтоб освободить место для современной архитектуры.
И журналистов, которые пытаются докопаться до того, что знать никому не положено, надо отстреливать заранее, сразу на выходе с соответствующего факультета.
Если хрюкать все же не получается, можно уехать. Дети постепенно забудут русский язык и начнут стесняться того, что они эмигранты. А ты будешь проклинать власти, врать, что, наконец-то свободен, перечитывать русскую классику и дико хотеть вернуться обратно.
А если все вышеперечисленное вам не подходит, то я даже не знаю, что делать. Я в полной растерянности, если честно. Вот я, лично я, понимаю, что в моей стране наступает фашизм. Как и в Белоруссии. Что инакомыслие возможно только на уровне кухни или каких-то локальных точек, куда еще не дотянулись клешни - несколько радиостанций, сайтов и театров. Мы их все знаем. Что людей убивают на улице за неформатную внешность - черные волосы, раскосые глаза. И тысячи это поддерживают. Что от власти этой мы не избавимся, даже если очень захотим. Что частной собственности не существует. Что моя жизнь ничего не стоит. Что мне могут пришить любое дело - что я японский шпион, или нефть украла, или убийца по громкому делу, или экстремистка - и никто ничего не докажет, как в случае с Сергеем Магнитским. Что милицейский беспредел - это и есть репрессии нашего времени. Что снова роем котлован, и под собою не чуем страны, и промолчи, попадешь в палачи... Ну, да, да, понимаю, а дальше - что? Наверное, все, что я могу сейчас - это публично выразить свое возмущение. Но этого чертовски мало.