Борис Раушенбах и Герман Оберт: как не допустить власти «Какократии»
В 1993 году академик Борис Раушенбах выпустил книгу с разбором идей немецкого ракетотехника Германа Оберта о Мировом Парламенте. Раушенбах пытался понять, как создать препятствия «Какократии» - власти худших, характерных для стран Второго и Третьего Мира. Он соглашался с Обертом, что идеальная - система кантонов, как в Швейцарии, когда все знают всех, и это знание не допускает во власть подлецов. Ещё одна система - Фрейбунд. Также Раушенбах советовал регулярно испытывать высший класс «детектором лжи».
Великий немецкий ракетотехник Герман Оберт в 1976 году написал книгу о глобальной системе управления, главным звеном которой должен был стать Мировой Парламент. В 1980-е советский академик, один из основоположников космонавтики Борис Раушенбах написал ответ Оберту, с дополнениями и пояснениями.
Мы приводим выдержки из книги Бориса Раушенбаха «Герман Оберт» (1993 год), в которых он размышляет о способах недопущения к власти «Какократии».
Термин «какократия» происходит от греческого слова «какос», что означает «плохо». Значит, какократия - это «власть плохих» (или, если угодно, «власть плохого»). Чтобы понять основную идею возникновения какократии, Оберт рассматривает следующий пример. Предположим, что появилась вакансия для занятия некоторого государственного или муниципального поста. Человек, претендующий на этот пост, должен обладать нужными знаниями, известными талантами, опытом работы в нужной области и так далее. Предположим, что на эту вакансию нашлось два претендента, причем во всех указанных выше отношениях (знания, талант, опыт) они совершенно равноценны. Единственное различие между претендентами сводится к тому, что один из них предельно честен и благороден, в то время как другой является законченным подлецом.
Нетрудно догадаться, кто займет вакантное место. Им, скорее всего, станет подлец, так как в борьбе за вакантный пост он будет совершенно спокойно применять недозволенные приемы: лгать, клеветать, обещать невозможное, т.е. делать все то, что порядочный человек себе никогда не позволит. Таким образом, шансы подлецов всегда выше, и в результате этой своеобразной фильтрации происходит закономерное насыщение властных структур негодяями. Поэтому некий средний этический уровень какой-либо общественной прослойки тем ниже, чем большею властью она обладает. Если бы это было иначе, Земля уже 5000 лет была бы раем. Гибель Древнего Рима связана, в частности, с тем, что огромные размеры Римской империи породили неограниченную власть какократии.
Размеры Римской империи были названы здесь не случайно. В небольшой общине, например, некоторого племени состоящего из пятидесяти человек, практически немыслимо, чтобы вождем племени стал наиболее законченный негодяй, по крайней мере, его подлость не должна быть направлена против членов племени. Это совершенно естественно, так как в маленьком племени ещё с детства все отлично знают друг друга и обман здесь немыслим. Совсем другое дело в современном государстве. Большинство граждан хорошо знают только тех людей, с которыми сталкиваются ежедневно, в то время как о политических деятелях они знают лишь то, что им говорят. Здесь уже полностью исключено то инстинктивное знание о людях, которое всё решает в маленьком племени и решает правильно.
В современном обществе политический деятель выступает не как личность, а как носитель идеи, и люди, голосуя за него, поддерживают идею, которую какократ проповедует, однако они ничего не знают о том, что он на самом деле думает и каковы будут его действия после избрания. Если государство достаточно велико, то какократы чувствуют себя отлично, вне зависимости от того, является ли государство капиталистическим, социал-демократическим или тоталитарным.
Есть ли какая-либо управа на какократию? Сначала мысль приходит о религиях и их учениях о посмертном воздаянии за грехи. Однако надежды здесь неосновательны, так как религии не доказывают своих догм, и поэтому всегда находятся люди, готовые не считаются с религиозными учениями. Много успешнее противодействует расцвету какократии кантонная система организации государства, как это имеет место в Швейцарии. Здесь это связано с отсутствием мощной центральной власти и малыми размерами кантонов. Поэтому в Швейцарии в какой-то мере может проявиться столь нужное интуитивное знание о людях (полностью проявляющееся в ещё более мелких организациях).
Другим относительно успешным средством борьбы против какократии является аристократическая форма правления. Её суть сводится к тому, что руководителями страны могут стать только те граждане, которые относятся к малочисленной группе аристократов (например, высшего дворянства). Так как круг людей, из которых следует выбирать руководителей мал, и так как избирают этих людей (необязательно путём голосования) тоже аристократы, то здесь вновь реализуется схема выбора из числа людей, хорошо знающих друг друга. Что касается народа, то остаётся надежда на то, что аристократ будет создавать ему сносные условия существования, поскольку народ его кормит и поит. Однако недостатки аристократической формы правления настолько хорошо известны, что говорить о её возрождении не имеет смысла. Наконец, можно было бы думать, что против какократии следует бороться, издавая надлежащие законы. Против этого наивного предположения говорят пословицы разных народов. Здесь будет приведена лишь норвежская: «невод удерживает лишь крупные рыбы, невод законов - лишь мелочь».
Разумным выходом из положения, характеризуемого засильем какократии, является, по мнению Оберта, государственная организация, основанная на принципах «Фрейбунда». Это наименование взято им из романа Нинкампа, написанного ещё до Первой мировой войны, где оно связано с фамилией главного героя- Фрей - и означает примерно следующее: «Союз Фрея». Основная идея Фрейбунда заключается в том, чтобы дать дорогу толковым и порядочным людям и тем самым закрыть дорогу тем, кого Оберт назвал какократами.
Действовать этот союз должен следующим образом. Повсеместно создаются местные группы из приблизительно 50-ти человек, которые постоянно общаются. После четырёх лет непрерывного взаимного знакомства они выбирают в качестве своего председателя наиболее достойного, руководствуясь столь нужным здесь инстинктивным знанием друг друга. Десять председателей местных групп составляют руководство более высокого уровня. Они возглавляют уже общину в 500 человек. Через четыре года эти 10 человек выбирают из своей среды наиболее достойного в руководство следующего уровня - района, которое составляется опять из десяти аналогично избранных людей. Этот процесс может быть продолжен.
Так как на каждом этапе выбирается человек, которого избирающие хорошо знают по совместной жизни и работе, то вероятность избрания горлопана и подлеца практически исключается. Надо только учесть, что права административного управления следует давать лишь достаточно высоким уровням этой системы Фрейбунда. Попытка Нинкампа осуществить идеи Фрейбунда на практике не увенчались успехом. Он совершил слишком много тактических ошибок и был никудышным организатором. Сама же идея продолжает представляться разумной.
Другим средством борьбы с какократией Оберт считает детектор лжи. Конечно, современные детекторы лжи ещё далеки от совершенства, но ведь и самолеты были в 1910 году весьма несовершенными. Если бы все политические лидеры постоянно (это можно делать и добровольно для увеличения популярности) проходили через детектор лжи, то очень многие какократы потеряли бы всякую власть. Неудивительно, что они сегодня ополчаются на идею использования детекторов лжи.
Надо надеяться, что в свое время признание важности детектора лжи возьмет верх. К тому же какократы вовсе не принципиальные любители дурного. Просто сегодня быть подлецом выгоднее, чем быть порядочным человеком. Когда подлость станет невыгодной, они к ней прибегать перестанут.
Что касается будущего политического устройства мира, то Оберт представляет себе его как демократию. Но он считает важным, чтобы демократические права имел бы политически образованный народ. В этом смысле он рассуждал об «избирательном праве идиота». Он считает неправильным, чтобы один голос имел и крупный политический деятель, и политически невежественный избиратель. Ему представляется разумным, чтобы активным избирательным правом обладал лишь тот, кто имеет некоторый минимум политических знаний.
Кроме того, следует разработать процедуры выбора руководителей и, что не менее важно, по возможности безболезненного способа отстранения их от работы, если выявилась их несостоятельность. Введение образовательного ценза для избирателей разумно лишь тогда, когда каждый при желании мог бы приобрести нужные знания вне зависимости от его социального положения или заработка. Чтобы избежать комплекса неполноценности у людей, не пользующихся избирательным правом, надо сделать так, чтобы такой человек сам и окружающие его люди считали, что он добровольно отказывается от участия в политической жизни и что он в любой момент может в неё включиться. И чтобы так это было на самом деле.
Великий немецкий ракетотехник Герман Оберт в 1976 году написал книгу о глобальной системе управления, главным звеном которой должен был стать Мировой Парламент. В 1980-е советский академик, один из основоположников космонавтики Борис Раушенбах написал ответ Оберту, с дополнениями и пояснениями.
Мы приводим выдержки из книги Бориса Раушенбаха «Герман Оберт» (1993 год), в которых он размышляет о способах недопущения к власти «Какократии».
Термин «какократия» происходит от греческого слова «какос», что означает «плохо». Значит, какократия - это «власть плохих» (или, если угодно, «власть плохого»). Чтобы понять основную идею возникновения какократии, Оберт рассматривает следующий пример. Предположим, что появилась вакансия для занятия некоторого государственного или муниципального поста. Человек, претендующий на этот пост, должен обладать нужными знаниями, известными талантами, опытом работы в нужной области и так далее. Предположим, что на эту вакансию нашлось два претендента, причем во всех указанных выше отношениях (знания, талант, опыт) они совершенно равноценны. Единственное различие между претендентами сводится к тому, что один из них предельно честен и благороден, в то время как другой является законченным подлецом.
Нетрудно догадаться, кто займет вакантное место. Им, скорее всего, станет подлец, так как в борьбе за вакантный пост он будет совершенно спокойно применять недозволенные приемы: лгать, клеветать, обещать невозможное, т.е. делать все то, что порядочный человек себе никогда не позволит. Таким образом, шансы подлецов всегда выше, и в результате этой своеобразной фильтрации происходит закономерное насыщение властных структур негодяями. Поэтому некий средний этический уровень какой-либо общественной прослойки тем ниже, чем большею властью она обладает. Если бы это было иначе, Земля уже 5000 лет была бы раем. Гибель Древнего Рима связана, в частности, с тем, что огромные размеры Римской империи породили неограниченную власть какократии.
Размеры Римской империи были названы здесь не случайно. В небольшой общине, например, некоторого племени состоящего из пятидесяти человек, практически немыслимо, чтобы вождем племени стал наиболее законченный негодяй, по крайней мере, его подлость не должна быть направлена против членов племени. Это совершенно естественно, так как в маленьком племени ещё с детства все отлично знают друг друга и обман здесь немыслим. Совсем другое дело в современном государстве. Большинство граждан хорошо знают только тех людей, с которыми сталкиваются ежедневно, в то время как о политических деятелях они знают лишь то, что им говорят. Здесь уже полностью исключено то инстинктивное знание о людях, которое всё решает в маленьком племени и решает правильно.
В современном обществе политический деятель выступает не как личность, а как носитель идеи, и люди, голосуя за него, поддерживают идею, которую какократ проповедует, однако они ничего не знают о том, что он на самом деле думает и каковы будут его действия после избрания. Если государство достаточно велико, то какократы чувствуют себя отлично, вне зависимости от того, является ли государство капиталистическим, социал-демократическим или тоталитарным.
Есть ли какая-либо управа на какократию? Сначала мысль приходит о религиях и их учениях о посмертном воздаянии за грехи. Однако надежды здесь неосновательны, так как религии не доказывают своих догм, и поэтому всегда находятся люди, готовые не считаются с религиозными учениями. Много успешнее противодействует расцвету какократии кантонная система организации государства, как это имеет место в Швейцарии. Здесь это связано с отсутствием мощной центральной власти и малыми размерами кантонов. Поэтому в Швейцарии в какой-то мере может проявиться столь нужное интуитивное знание о людях (полностью проявляющееся в ещё более мелких организациях).
Другим относительно успешным средством борьбы против какократии является аристократическая форма правления. Её суть сводится к тому, что руководителями страны могут стать только те граждане, которые относятся к малочисленной группе аристократов (например, высшего дворянства). Так как круг людей, из которых следует выбирать руководителей мал, и так как избирают этих людей (необязательно путём голосования) тоже аристократы, то здесь вновь реализуется схема выбора из числа людей, хорошо знающих друг друга. Что касается народа, то остаётся надежда на то, что аристократ будет создавать ему сносные условия существования, поскольку народ его кормит и поит. Однако недостатки аристократической формы правления настолько хорошо известны, что говорить о её возрождении не имеет смысла. Наконец, можно было бы думать, что против какократии следует бороться, издавая надлежащие законы. Против этого наивного предположения говорят пословицы разных народов. Здесь будет приведена лишь норвежская: «невод удерживает лишь крупные рыбы, невод законов - лишь мелочь».
Разумным выходом из положения, характеризуемого засильем какократии, является, по мнению Оберта, государственная организация, основанная на принципах «Фрейбунда». Это наименование взято им из романа Нинкампа, написанного ещё до Первой мировой войны, где оно связано с фамилией главного героя- Фрей - и означает примерно следующее: «Союз Фрея». Основная идея Фрейбунда заключается в том, чтобы дать дорогу толковым и порядочным людям и тем самым закрыть дорогу тем, кого Оберт назвал какократами.
Действовать этот союз должен следующим образом. Повсеместно создаются местные группы из приблизительно 50-ти человек, которые постоянно общаются. После четырёх лет непрерывного взаимного знакомства они выбирают в качестве своего председателя наиболее достойного, руководствуясь столь нужным здесь инстинктивным знанием друг друга. Десять председателей местных групп составляют руководство более высокого уровня. Они возглавляют уже общину в 500 человек. Через четыре года эти 10 человек выбирают из своей среды наиболее достойного в руководство следующего уровня - района, которое составляется опять из десяти аналогично избранных людей. Этот процесс может быть продолжен.
Так как на каждом этапе выбирается человек, которого избирающие хорошо знают по совместной жизни и работе, то вероятность избрания горлопана и подлеца практически исключается. Надо только учесть, что права административного управления следует давать лишь достаточно высоким уровням этой системы Фрейбунда. Попытка Нинкампа осуществить идеи Фрейбунда на практике не увенчались успехом. Он совершил слишком много тактических ошибок и был никудышным организатором. Сама же идея продолжает представляться разумной.
Другим средством борьбы с какократией Оберт считает детектор лжи. Конечно, современные детекторы лжи ещё далеки от совершенства, но ведь и самолеты были в 1910 году весьма несовершенными. Если бы все политические лидеры постоянно (это можно делать и добровольно для увеличения популярности) проходили через детектор лжи, то очень многие какократы потеряли бы всякую власть. Неудивительно, что они сегодня ополчаются на идею использования детекторов лжи.
Надо надеяться, что в свое время признание важности детектора лжи возьмет верх. К тому же какократы вовсе не принципиальные любители дурного. Просто сегодня быть подлецом выгоднее, чем быть порядочным человеком. Когда подлость станет невыгодной, они к ней прибегать перестанут.
Что касается будущего политического устройства мира, то Оберт представляет себе его как демократию. Но он считает важным, чтобы демократические права имел бы политически образованный народ. В этом смысле он рассуждал об «избирательном праве идиота». Он считает неправильным, чтобы один голос имел и крупный политический деятель, и политически невежественный избиратель. Ему представляется разумным, чтобы активным избирательным правом обладал лишь тот, кто имеет некоторый минимум политических знаний.
Кроме того, следует разработать процедуры выбора руководителей и, что не менее важно, по возможности безболезненного способа отстранения их от работы, если выявилась их несостоятельность. Введение образовательного ценза для избирателей разумно лишь тогда, когда каждый при желании мог бы приобрести нужные знания вне зависимости от его социального положения или заработка. Чтобы избежать комплекса неполноценности у людей, не пользующихся избирательным правом, надо сделать так, чтобы такой человек сам и окружающие его люди считали, что он добровольно отказывается от участия в политической жизни и что он в любой момент может в неё включиться. И чтобы так это было на самом деле.