Читая Бегбедера
"Уна и Сэлинджер":
...Отныне мир населён страшно независимыми, закомплексованными, неудовлетворёнными существами; влюблёнными, неспособными любить, овцами, которые не желают быть овцами, однако щиплют травку, предаваясь фантазиям в стороне от стада; короче, идеальными клиентами для Фрейда, Будды, Fashion TV и "Фейсбука"...
...избрали-таки "Glamour Girl", её фотография в окружении старичья при галстуках появилась на шестой странице "Нью-Йорк пост", что может быть вульгарнее? Это как если бы сегодня она согласилась поучаствовать в реалити-шоу...
...Актрисы больше чем женцины, актёры меньше чем мужчины. Трумен Капоте...
...Если луна круглая и жёлтая, как ломтик лимона, значит вся жизнь - коктейль...
...Сэлинджер пишет: "Love is a touch and yet not a touch", и я не знаю, как передать это выражение. "Любовь - это взять и не взять"? "Дотронуться и не дотронуться"? "Познать и не познать"? "Любовь - это достичь, не достигнув"? Одно могу сказать наверняка: это одно из самых совершенных определений зарождающейся любви, и звучит оно лучше по-английски. Оно напоминает название романа Хемингуэя To have and to have not...
...I hate movies like poison...
...подобный той бомбе, которую Капоте обрушит на них своими "Услышанными молитвами" в 1975 году ...
...Поверьте любителю гребли в Гетари, при волне высотой в полтора метра кого угодно запросто вывернет наизнанку, даже в мирное время. Слава богу, Джерри не был в первом эшелоне. Пересекая screen smoke (дымовую завесу, созданную американской армией, чтобы скрыть корабли), ему пришлось перешагивать через тела первых жертв, трупы, уже раздувшиеся в волнах. Секрет высадки в том, чтобы не высадиться первым. Роль первых высадившихся - умереть ради следующих. Накануне шестого июня один американский офицер заявил солдатам: "Не думайте об убитых на передовой, шагайте по трупам". Американские лётчики писали на своих самолётах девиз римских гладиаторов: "Morituri te salutant" ("Идущие на смерть приветствуют тебя"). Солдаты раскрашивали лицо на манер индейских воинов или обривали голову. Командир, назначая передовые эшелоны, знал, что посылает их на смерть. Стало полегче, когда первые немецкие батареи были сожжены из огнемётов горячими головами, взбодрёнными бензедрином или метедрином (амфетамины, прописываемые якобы для лечения астматиков, а на самом деле чтобы поднять боевой дух джи-ай). По трупам шагать быстрее, и потом, убитый солдат, по крайней мере, не может быть противопехотной миной. Некоторые джи-ай так и прыгали по мертвецам, точно горные козлы со скалы на скалу. Иные трупы были голые, одежду с них сорвало взрывной волной. Иногда тела стонали под их сапогами: тем лучше для них, к ним позовут санитаров. И повсюду - тонны развороченной техники, джипы и танки под водой, опрокинутые лодки, затонувшие грузовики и выпавший груз: новенькие коробки гуталина, груды уже негодных винтовок и снарядов, бритвы, зубные щётки, сапоги, Бибилии, брюки, радиоприёмники, сигареты, перевязочные пакеты... и множество плавающих в волнах апельсинов. Один друг моей матери жил близ Сент-Мари-дю-Мон: как и многие любопытные, назавтра после высадки он пошёл взгянуть на пляж. А потом рассказывал моей матери, что вода ещё была красной. Джерри Сэлинджер пересёк Красное море, как Моисей...
..."шерманам"-танкам-амфибиям... "шерманы" - слоны, чьи хоботы плюются расплавленным металлом, они доплыли до песчанного берега и распотрошили бетонные мышеловки, полные белокурых стрелков под первитином или изофаном, спрыснутыми шнапсом. Та война была ещё и войной амфетаминов и дури (русские моряки, например, употребляли "балтийский коктейль" - стопку водки с одним граммом чистого кокаина, - превращавший их в "army robots", пьяных от ярости, не знающих устали и нечувствительных к пулям). Дурь отшибает голод и сон, но в больших дозах сводит с ума, вызывает паранойю,депрессию, а может и довести до самоубийства. Гитлер, принимавший кокаин доктора Теодора Морелла в глазных каплях, а вдобавок и в инъекциях, кое-что об этом знал. Кто спит, проиграет войну: надо бодрствовать дольше врага и взять его в оборот, когда он задремлет. Джерри скоро поймёт, что в этой войне выживут страдающие бессоницей...
...под пулемётным огнём каждый спасает свою шкуру! У одного юнца разворочен живот, другой ищет свою правую руку, какой-то дурень смеется, что уцелел, и взрывается в следующую секунду, кому-то угодил в глаз оторванный палец, те, кто не молится вслух, пьяны вдрызг. Одно судно подрывается на мине, и десятки людей взлетают в воздух (тридцать девять погибших из шестидесяти пассажиров на борту), вода красная, волны красные, рыбы гибнут сотнями, повсюду на пляже рыбы между трупами и ручейками свежей крови. И шум, несмолкаемый шум, свист реактивных снарядов, залпы батарей, в глазах песок, рвутся 350-миллиметровые снаряды и лопаются барабанные перепонки (не надо пристёгивать каску, не то вибрация земли задушит, а то и сломает шею). Может кто-нибудь остановить этот хаос, ПОЖАЛУЙСТА? До самой смерти, тридцать лет или полвека спустя, ещё просыпались по ночам, подле своих тихонько подвывающих жён в бигуди, многие ветераны, оглохшие от несуществующей бомбёжки, крича и умоляя прекратить этот грохот...
...а потом бабах - и у тебя нет ног. Только что один бедолага услышал какой-то щелчок под сапогом и не мог больше сдвинуться с места, так и стоял, горько рыдая, остолбеневший, трясущийся, на железной тарелке - это всё равно что граната с выдернутой чекой, только плоская, - стоял и ждал, когда ему оторвёт яйца. С этой минуты о нём, хоть ещё и живом, можно было говорить в прошедшем времени. Потом я отвернулся, а после взрыва не осталось ничего, кроме пары его сапог, наполненных кишками, точно две кожанные вазы. Я не знаю, как звали этого парня. Ещё одна пакость - когда граната падает к твоим ногам. Надо быстро поднять её и отбросить. Иногда вместе с ней улетает и рука. Трудно объяснить, что чувствуешь среди этого хаоса. Страшно даже смотреть вокруг. Боишься привязаться к тому или иному парню, которого вскоре может и не стать. Странное ощущение: пригибаешь голову, сутулишь плечи, не прячась от огня, а чтобы не видеть, что происходит. Стадо страусов, бегущих зигзагами, - вот что такое эта высадка. Тысячи мужчин в мокрых носках отчаянно петляют, чтобы не стать мишенью. Я никогда не думал про себя: лишь бы попали в соседа. Никогда. Я думал так: забудьте обо мне, не стою я того, чтобы в меня целиться, не смотрите на меня, я никому не интересен и никого не хочу убивать. Не стреляйте в меня, и я не буду в вас стрелять. По-немецки "Live me alone" будет "Lass mich allein". В конце концов, перебегая от воронки к воронке через гейзеры артерий, которые окрашивали мою форму в алый цвет, я молился. Мысль, что умереть - случайность, а выжить - везение, слишком унизительна; молитва придаёт хаосу структуру...
...Мы что ни день чего-то счастиво избегаем. Айсберг - это мы, выжившие, а невидимая часть - наши мертвецы, все эти груды под толщей воды...
...Подобно тысячам других американцев, высадившихся во Франции в сорок четвёртом году, они делали вид, будто им всё нипочём. Алкоголь и чёрный юмор - только это и помогало выдержать. Так врачи скорой помощи в больницах, в самом страшном ожоговом отделении, заставляют себя шутить, не то катались бы по полу, вопя ещё пронзительнее пациентов...
...первые солдаты, вошедшие в лагерь, падали наземь и рыдали. Других рвало, а потом они протягивали свои винтовки выжившим, чтобы те расстреляли немногих взяты в плен охранников (некоторые эсэсовцы переоделись заключёнными, но их нетрудно было распознать по здоровому виду) Другие солдаты пятились от страха, когда выжившие хотели их обнять или просто прикоснуться к ним. Живые скелеты пытались аплодировать, но их бесплотные руки, стукаясь одна о другую, не производили ни малейшего звука...
..."Запах горелой человеческой плоти никогда не выветрится у меня из ноздрей, сколько бы я ни прожил" - скажет Джерри своей дочери Маргарет. Запах сожжёных трупов едкий, сладковатый, тошнотворный, он забивает нос, проникает под кожу, от него не отмыться...
...В той или иной стране, в ту или иную эпоху наступает такое время, когда люди как будто ждут судьбоносного и трагического события, которое разрешит все проблемы. Такие периоды обычно называют предвоенными.
Мир готовится к следующей войне. Новый мировой конфликт спишет долги, подстегнёт экономический рост, решит вопрос перенаселённости... Избалованные и беспамятные дети богатых родителей надеются, что новый катаклизм освободит место выжившим. Они хотят оставить след. Не признаваясь самим себе, мечтают, что История ещё не окончена. Ищут новой утопии, новых расколов. Жаждут нового врага для кровавой бойни. Они хотят быть травмированными не только очередной серией "Пилы" на Youtube. Молодежь 2014 года скорбит об отсутствии трагического выбора. Скучает по разрушениям. Предыдущие поколения оставили ей в наследство колоссальные долги, массовую безработицу и загрязнённую планету. Экзистенциальная тоска, чувство пустоты, глобальная разочарованность подпитывают эту страшную жажду, именуемую нигилизмом. Желание служить чему-то, сражаться за идеал, выбрать свой лагерь, рисковать жизнью, чтобы стать героем. Неудивительно, что иные становятся террористами: что такое терроризм, как не единственный шанс для антигероев устроить войну в мирное время? Нынешний период затишья на Западе самый долгий за всю его историю, и, очень может быть, что он подходит к концу...
...Ещё полгода после окончания войны Джерри не мог уснуть без барбитуратов и лежал в постели в позе эмбриона, скрючившись и обхватив согнутые колени руками. Иногда он плакал до утра и не мог остановится. После капитуляции Германии ему случалось задаваться вопросом, сошёл ли он с ума окончательно или временно. Все дни были одинаковы, и ночи длились дни напролёт. Время ничего не лечило - только тянулись одинаковые часы...
...Он ничего не ел и был убеждён, что никогда больше не сможет улыбнуться. Он походил теперь на те бесплотные тела, которые поднимал с земли в Дахау: скелет, обтянутый сморщенной кожей, запавшие глаза, ни тела, ни души - ничего не осталось, сломанная марионетка, монстр, зомби. Мода на фильмы о живых мертвецах пошла после войны. Нетрудно догадаться, где американские режиссёры черпали вдохновение. Нацисты сотворили монстров, оправдывавших их расизм: эти существа невозможно было видеть, от них пропадал сон. Зомби спасали зомби, созданных зомби. И нечего тут больше было делать человечеству. Устаревшее, опороченное понятие, которое скоро, в следующем веке, заменят сверхчеловечеством. Денафикация была задачей неразрешимой: нацисты сожгли все следы (аутодафе было их любимым видом спорта: они распространили его и на свои собственные дела). Как отличить военных преступников от тех, что были лишь немецкими жертвами Адольфа Гитлера? Командиры изображали себя шестёрками, объясняя, что настоящие командиры покончили с собой, а они, мол, делали всё возможное, чтобы помочь евреям. Убийцы надевали маску невинности...
...Весь мир - в огне пожара...
...Однажды ему удалось, наконец, выйти в сад. Весь вечер он просидел под деревом. Мухи садились на его закрытые глаза. Он постоянно видел то, чего видеть не хотел. Он слышал скрежет танковых гусениц, рёв пикирующих самлётов, щелчки мин-ловушек под ногами и свист пуль, разрывающих нутро. Он завидовал мухам. Ему хотелось быть мухой, которая, присев на его ладонь, чистилась, потирая лапки, взлетала и садилась на лицо. Он жалел, что убил много мух, когда был маленьким. Что такое посттравматический синдром ветерана? Это когда большой дурень просит прощения у мухи...
...Вернувшись в Нью-Йорк в сорок шестом, Джерри был окончательно сломлен при виде толстого консьержа своего дома, каждый день выгуливавшего собаку, как и до войны. Вот так, люди продолжали жить своей жизнью, завтракать, делать покупки в лавочке на углу и прогуливать псов вокруг квартала. Разрыв - вот главная причина депрессии ветеранов. Жизнь шла своим чередом, за эту жизнь они сражались, но, увидев всё того же невозмутимого старого привратника, Джерри полночи просидел в гараже, закрыв лицо руками, не в силах сдержать судорожные рыдания...
...В пятьдесят первом году Сэлинджер публикует роман "Над пропастью во ржи". Это отчаяние ветерана Второй мировой, пересаженное в сердце нью-йоркского подростка... Идея книги? Или вы приспособитесь к среднестатистическому образу жизни, или кончите в жёлтом доме. С пятьдесят первого года перспективой свободных умов в капиталистической системе стала психиатрическая больница...
...Чаплин вернётся в Лос-Анджелес только на вречение почётного "Оскара", получив в порядке исключения визу на пятнадцать дней; там его ждёт "standing ovation", по сей день остающаяся самой долгой за всю историю этой церемонии. Я настоятельно рекомендую всем желающим посмотреть эти кадры и припасти побольше носовых платков...
...Давным давно трубадуры в своих смешных нарядах поняли, что иные истории заслуживают большего, чем быть пережитыми; пропев свои оды недосягаемой прекрасной даме, они зачехляли мандолину и, вскочив на белого коня, отправлялись отдыхать в объятиях законной супруги. Они искали несчастья вне стен своего дома. Их жизнь была богата всеми этими историями любви, которых не было в жизни. Воздадим должное несостоявшимся встречам, заполняющим наше воображение: они не менее важны, чем наши удачные браки...
(с) Фредерик Бегбедер
...Отныне мир населён страшно независимыми, закомплексованными, неудовлетворёнными существами; влюблёнными, неспособными любить, овцами, которые не желают быть овцами, однако щиплют травку, предаваясь фантазиям в стороне от стада; короче, идеальными клиентами для Фрейда, Будды, Fashion TV и "Фейсбука"...
...избрали-таки "Glamour Girl", её фотография в окружении старичья при галстуках появилась на шестой странице "Нью-Йорк пост", что может быть вульгарнее? Это как если бы сегодня она согласилась поучаствовать в реалити-шоу...
...Актрисы больше чем женцины, актёры меньше чем мужчины. Трумен Капоте...
...Если луна круглая и жёлтая, как ломтик лимона, значит вся жизнь - коктейль...
...Сэлинджер пишет: "Love is a touch and yet not a touch", и я не знаю, как передать это выражение. "Любовь - это взять и не взять"? "Дотронуться и не дотронуться"? "Познать и не познать"? "Любовь - это достичь, не достигнув"? Одно могу сказать наверняка: это одно из самых совершенных определений зарождающейся любви, и звучит оно лучше по-английски. Оно напоминает название романа Хемингуэя To have and to have not...
...I hate movies like poison...
...подобный той бомбе, которую Капоте обрушит на них своими "Услышанными молитвами" в 1975 году ...
...Поверьте любителю гребли в Гетари, при волне высотой в полтора метра кого угодно запросто вывернет наизнанку, даже в мирное время. Слава богу, Джерри не был в первом эшелоне. Пересекая screen smoke (дымовую завесу, созданную американской армией, чтобы скрыть корабли), ему пришлось перешагивать через тела первых жертв, трупы, уже раздувшиеся в волнах. Секрет высадки в том, чтобы не высадиться первым. Роль первых высадившихся - умереть ради следующих. Накануне шестого июня один американский офицер заявил солдатам: "Не думайте об убитых на передовой, шагайте по трупам". Американские лётчики писали на своих самолётах девиз римских гладиаторов: "Morituri te salutant" ("Идущие на смерть приветствуют тебя"). Солдаты раскрашивали лицо на манер индейских воинов или обривали голову. Командир, назначая передовые эшелоны, знал, что посылает их на смерть. Стало полегче, когда первые немецкие батареи были сожжены из огнемётов горячими головами, взбодрёнными бензедрином или метедрином (амфетамины, прописываемые якобы для лечения астматиков, а на самом деле чтобы поднять боевой дух джи-ай). По трупам шагать быстрее, и потом, убитый солдат, по крайней мере, не может быть противопехотной миной. Некоторые джи-ай так и прыгали по мертвецам, точно горные козлы со скалы на скалу. Иные трупы были голые, одежду с них сорвало взрывной волной. Иногда тела стонали под их сапогами: тем лучше для них, к ним позовут санитаров. И повсюду - тонны развороченной техники, джипы и танки под водой, опрокинутые лодки, затонувшие грузовики и выпавший груз: новенькие коробки гуталина, груды уже негодных винтовок и снарядов, бритвы, зубные щётки, сапоги, Бибилии, брюки, радиоприёмники, сигареты, перевязочные пакеты... и множество плавающих в волнах апельсинов. Один друг моей матери жил близ Сент-Мари-дю-Мон: как и многие любопытные, назавтра после высадки он пошёл взгянуть на пляж. А потом рассказывал моей матери, что вода ещё была красной. Джерри Сэлинджер пересёк Красное море, как Моисей...
..."шерманам"-танкам-амфибиям... "шерманы" - слоны, чьи хоботы плюются расплавленным металлом, они доплыли до песчанного берега и распотрошили бетонные мышеловки, полные белокурых стрелков под первитином или изофаном, спрыснутыми шнапсом. Та война была ещё и войной амфетаминов и дури (русские моряки, например, употребляли "балтийский коктейль" - стопку водки с одним граммом чистого кокаина, - превращавший их в "army robots", пьяных от ярости, не знающих устали и нечувствительных к пулям). Дурь отшибает голод и сон, но в больших дозах сводит с ума, вызывает паранойю,депрессию, а может и довести до самоубийства. Гитлер, принимавший кокаин доктора Теодора Морелла в глазных каплях, а вдобавок и в инъекциях, кое-что об этом знал. Кто спит, проиграет войну: надо бодрствовать дольше врага и взять его в оборот, когда он задремлет. Джерри скоро поймёт, что в этой войне выживут страдающие бессоницей...
...под пулемётным огнём каждый спасает свою шкуру! У одного юнца разворочен живот, другой ищет свою правую руку, какой-то дурень смеется, что уцелел, и взрывается в следующую секунду, кому-то угодил в глаз оторванный палец, те, кто не молится вслух, пьяны вдрызг. Одно судно подрывается на мине, и десятки людей взлетают в воздух (тридцать девять погибших из шестидесяти пассажиров на борту), вода красная, волны красные, рыбы гибнут сотнями, повсюду на пляже рыбы между трупами и ручейками свежей крови. И шум, несмолкаемый шум, свист реактивных снарядов, залпы батарей, в глазах песок, рвутся 350-миллиметровые снаряды и лопаются барабанные перепонки (не надо пристёгивать каску, не то вибрация земли задушит, а то и сломает шею). Может кто-нибудь остановить этот хаос, ПОЖАЛУЙСТА? До самой смерти, тридцать лет или полвека спустя, ещё просыпались по ночам, подле своих тихонько подвывающих жён в бигуди, многие ветераны, оглохшие от несуществующей бомбёжки, крича и умоляя прекратить этот грохот...
...а потом бабах - и у тебя нет ног. Только что один бедолага услышал какой-то щелчок под сапогом и не мог больше сдвинуться с места, так и стоял, горько рыдая, остолбеневший, трясущийся, на железной тарелке - это всё равно что граната с выдернутой чекой, только плоская, - стоял и ждал, когда ему оторвёт яйца. С этой минуты о нём, хоть ещё и живом, можно было говорить в прошедшем времени. Потом я отвернулся, а после взрыва не осталось ничего, кроме пары его сапог, наполненных кишками, точно две кожанные вазы. Я не знаю, как звали этого парня. Ещё одна пакость - когда граната падает к твоим ногам. Надо быстро поднять её и отбросить. Иногда вместе с ней улетает и рука. Трудно объяснить, что чувствуешь среди этого хаоса. Страшно даже смотреть вокруг. Боишься привязаться к тому или иному парню, которого вскоре может и не стать. Странное ощущение: пригибаешь голову, сутулишь плечи, не прячась от огня, а чтобы не видеть, что происходит. Стадо страусов, бегущих зигзагами, - вот что такое эта высадка. Тысячи мужчин в мокрых носках отчаянно петляют, чтобы не стать мишенью. Я никогда не думал про себя: лишь бы попали в соседа. Никогда. Я думал так: забудьте обо мне, не стою я того, чтобы в меня целиться, не смотрите на меня, я никому не интересен и никого не хочу убивать. Не стреляйте в меня, и я не буду в вас стрелять. По-немецки "Live me alone" будет "Lass mich allein". В конце концов, перебегая от воронки к воронке через гейзеры артерий, которые окрашивали мою форму в алый цвет, я молился. Мысль, что умереть - случайность, а выжить - везение, слишком унизительна; молитва придаёт хаосу структуру...
...Мы что ни день чего-то счастиво избегаем. Айсберг - это мы, выжившие, а невидимая часть - наши мертвецы, все эти груды под толщей воды...
...Подобно тысячам других американцев, высадившихся во Франции в сорок четвёртом году, они делали вид, будто им всё нипочём. Алкоголь и чёрный юмор - только это и помогало выдержать. Так врачи скорой помощи в больницах, в самом страшном ожоговом отделении, заставляют себя шутить, не то катались бы по полу, вопя ещё пронзительнее пациентов...
...первые солдаты, вошедшие в лагерь, падали наземь и рыдали. Других рвало, а потом они протягивали свои винтовки выжившим, чтобы те расстреляли немногих взяты в плен охранников (некоторые эсэсовцы переоделись заключёнными, но их нетрудно было распознать по здоровому виду) Другие солдаты пятились от страха, когда выжившие хотели их обнять или просто прикоснуться к ним. Живые скелеты пытались аплодировать, но их бесплотные руки, стукаясь одна о другую, не производили ни малейшего звука...
..."Запах горелой человеческой плоти никогда не выветрится у меня из ноздрей, сколько бы я ни прожил" - скажет Джерри своей дочери Маргарет. Запах сожжёных трупов едкий, сладковатый, тошнотворный, он забивает нос, проникает под кожу, от него не отмыться...
...В той или иной стране, в ту или иную эпоху наступает такое время, когда люди как будто ждут судьбоносного и трагического события, которое разрешит все проблемы. Такие периоды обычно называют предвоенными.
Мир готовится к следующей войне. Новый мировой конфликт спишет долги, подстегнёт экономический рост, решит вопрос перенаселённости... Избалованные и беспамятные дети богатых родителей надеются, что новый катаклизм освободит место выжившим. Они хотят оставить след. Не признаваясь самим себе, мечтают, что История ещё не окончена. Ищут новой утопии, новых расколов. Жаждут нового врага для кровавой бойни. Они хотят быть травмированными не только очередной серией "Пилы" на Youtube. Молодежь 2014 года скорбит об отсутствии трагического выбора. Скучает по разрушениям. Предыдущие поколения оставили ей в наследство колоссальные долги, массовую безработицу и загрязнённую планету. Экзистенциальная тоска, чувство пустоты, глобальная разочарованность подпитывают эту страшную жажду, именуемую нигилизмом. Желание служить чему-то, сражаться за идеал, выбрать свой лагерь, рисковать жизнью, чтобы стать героем. Неудивительно, что иные становятся террористами: что такое терроризм, как не единственный шанс для антигероев устроить войну в мирное время? Нынешний период затишья на Западе самый долгий за всю его историю, и, очень может быть, что он подходит к концу...
...Ещё полгода после окончания войны Джерри не мог уснуть без барбитуратов и лежал в постели в позе эмбриона, скрючившись и обхватив согнутые колени руками. Иногда он плакал до утра и не мог остановится. После капитуляции Германии ему случалось задаваться вопросом, сошёл ли он с ума окончательно или временно. Все дни были одинаковы, и ночи длились дни напролёт. Время ничего не лечило - только тянулись одинаковые часы...
...Он ничего не ел и был убеждён, что никогда больше не сможет улыбнуться. Он походил теперь на те бесплотные тела, которые поднимал с земли в Дахау: скелет, обтянутый сморщенной кожей, запавшие глаза, ни тела, ни души - ничего не осталось, сломанная марионетка, монстр, зомби. Мода на фильмы о живых мертвецах пошла после войны. Нетрудно догадаться, где американские режиссёры черпали вдохновение. Нацисты сотворили монстров, оправдывавших их расизм: эти существа невозможно было видеть, от них пропадал сон. Зомби спасали зомби, созданных зомби. И нечего тут больше было делать человечеству. Устаревшее, опороченное понятие, которое скоро, в следующем веке, заменят сверхчеловечеством. Денафикация была задачей неразрешимой: нацисты сожгли все следы (аутодафе было их любимым видом спорта: они распространили его и на свои собственные дела). Как отличить военных преступников от тех, что были лишь немецкими жертвами Адольфа Гитлера? Командиры изображали себя шестёрками, объясняя, что настоящие командиры покончили с собой, а они, мол, делали всё возможное, чтобы помочь евреям. Убийцы надевали маску невинности...
...Весь мир - в огне пожара...
...Однажды ему удалось, наконец, выйти в сад. Весь вечер он просидел под деревом. Мухи садились на его закрытые глаза. Он постоянно видел то, чего видеть не хотел. Он слышал скрежет танковых гусениц, рёв пикирующих самлётов, щелчки мин-ловушек под ногами и свист пуль, разрывающих нутро. Он завидовал мухам. Ему хотелось быть мухой, которая, присев на его ладонь, чистилась, потирая лапки, взлетала и садилась на лицо. Он жалел, что убил много мух, когда был маленьким. Что такое посттравматический синдром ветерана? Это когда большой дурень просит прощения у мухи...
...Вернувшись в Нью-Йорк в сорок шестом, Джерри был окончательно сломлен при виде толстого консьержа своего дома, каждый день выгуливавшего собаку, как и до войны. Вот так, люди продолжали жить своей жизнью, завтракать, делать покупки в лавочке на углу и прогуливать псов вокруг квартала. Разрыв - вот главная причина депрессии ветеранов. Жизнь шла своим чередом, за эту жизнь они сражались, но, увидев всё того же невозмутимого старого привратника, Джерри полночи просидел в гараже, закрыв лицо руками, не в силах сдержать судорожные рыдания...
...В пятьдесят первом году Сэлинджер публикует роман "Над пропастью во ржи". Это отчаяние ветерана Второй мировой, пересаженное в сердце нью-йоркского подростка... Идея книги? Или вы приспособитесь к среднестатистическому образу жизни, или кончите в жёлтом доме. С пятьдесят первого года перспективой свободных умов в капиталистической системе стала психиатрическая больница...
...Чаплин вернётся в Лос-Анджелес только на вречение почётного "Оскара", получив в порядке исключения визу на пятнадцать дней; там его ждёт "standing ovation", по сей день остающаяся самой долгой за всю историю этой церемонии. Я настоятельно рекомендую всем желающим посмотреть эти кадры и припасти побольше носовых платков...
...Давным давно трубадуры в своих смешных нарядах поняли, что иные истории заслуживают большего, чем быть пережитыми; пропев свои оды недосягаемой прекрасной даме, они зачехляли мандолину и, вскочив на белого коня, отправлялись отдыхать в объятиях законной супруги. Они искали несчастья вне стен своего дома. Их жизнь была богата всеми этими историями любви, которых не было в жизни. Воздадим должное несостоявшимся встречам, заполняющим наше воображение: они не менее важны, чем наши удачные браки...
(с) Фредерик Бегбедер