6 марта - Томи вдул
- Вот я щас прям точно его возьму, - сказала Лозовская. - Нет, ну это же тридцать лева, да и зачем оно мне, не буду брать. Да, а куда я тогда дену всю эту пачку румынских денег, если его не куплю?
- Юлька, - сказала я. - Если б я его хотела - ты бы мне его купила?
- Да без вопросов вообще!
- Ну так давай я его тебе куплю, и дело с концом.
И мы пошли к кассе, пугая хохотом продавцов, и я купила Юльке платье, похожее немножко на ковёр, а немножко - на пряник.
Томис - он такой.
В нём хочется гулять красиво.
Дарить подарки, вгрызаться в сдобные плюшки, заниматься сексом, пить кофе, орать от счастья, покупать платья - и лучше бы не себе, - хохотать в голос.
И, кажется, вместо голубей у него - вОроны.
Я тот ещё орнитолог, но встреченные мною птицы были очень на них похожи.
Представляете себе, если правда птицы Констанцы - это гларусы и вОроны? Это же реально пралюбофффь двух совершенно невероятных невероятностей!
Томи, он же Томис, он же Констанца - город, где воздух наполнен любовью, в стране, где любовь течёт по венам местных жителей. Все разговоры - о любви, весь язык звучит как любовная песня, юноши на заправках улыбаются как Те Самые Стамбульские Мальчики (и даже ещё нежнее, потому что выглядят брутальнее), а женщины в магазинах делают всё, чтобы я таки да, обрела дорожную винетку - и обнимают меня на прощание сразу после того, как я прощаюсь с ними по-румынски.
Шесть дней дуолингвы сделали удивительную вещь: я нет, не стала легко понимать обращённую ко мне речь - но я стала понимать, что это именно речь, разделённая на слова, а не единый звуковой поток.
Когда в магазине девушки переговаривались - "этой даме нужна дорожная винетка," - я поняла каждое слово, хотя говорили они очень быстро.
Я могла поздороваться и попрощаться, поблагодарить тремя разными способами - в сочетании с выразительной мимикой и внятным английским это отлично работает.
- Всё-таки здесь гораздо больше Европа, чем у нас, - говорит Юлька примерно в десятый раз за поездку.
- Да нифига, - возражаю я. - Архитектура - да, более похожа на европейскую, потому что здесь не было перерыва в пятьсот лет, и Румыния прожила и романику, и готику, и всё остальное. А ощущение - нихрена не европейское.
- Ну строже же, чем у нас?
- Не соглашусь. Давай вспомним веер дорожных знаков "на телеге нельзя", "на лошади нельзя", "на ослике нельзя". Давай вспомним мужиков, которые разбирали машину на запчасти на обочине дороги, никуда особенно не торопясь.
- Может, это всё-таки была авария!
- Ага, без никаких следов, без ударов, без ничего, кроме машины на обочине, которую спокойно разбирают совершенно анекдотичного вида мужЫки. Тебе что говорили, когда ты в Румынию первый раз ехала?
- "Там цыгане твою машину на ходу на запчасти разберут". Ой!
- Вот. А девушку, которая шла с чемоданом, на ходу расспрашивая людей, не желают ли они подать ей немного денег - заметила? Нифига тут не Европа.
- Но ведь на Болгарию не похоже!
- Ни чуточки не похоже на Болгарию. Вообще всё другое. Мы можем использовать слово "строже", пока ничего лучше не нашли, главное - помнить, что мы под этим спрятали.
А спрятали мы - я лично спрятала, на самых видных местах, - пять картонных открыток с рыбами и словами любви на пяти языках.
И что вы думаете?
Завязав последнюю, наткнулась взглядом.
На асфальте. Мелом.
Даже не надпись.
Рисунок.
Герб города и подпись:
"Чудеса начинаются отсюда".
Томи вдул, чоуш.
Теперь дня три буду ходить в полусантиметре над землёй, отвечать невпопад, и рожа у меня будет такая, что впору спрашивать "тебе лимон в кофе выдавить - или так съешь?"
ПыСы: на румынской границе нас спросили цель визита и попросили написать словами.
Я написала: "Коврига с вишней, исторический музей, русское консульство". По-честному написала.
Но, когда мы пришли за ковригами, оказалось, что моих любимых, с вишней - нету.
Вообще нету ни одной.
А до того я на радость всей очереди репетировала фразу "Трез ковриг ку вишна, ва рог". А Юлька говорила, что возьмёт не три, а четыре, домой отвезёт.
Ну нет так нет. Сами молодцы, приехали на закате. Пекарня известная, очередь длинная...
...мы взяли по мешку всяких других ковриг (это такие тончайшие бублики из сдобного теста, обёрнутые спиралью вокруг собственной начинки). Отошли в сторону.
Открыли мой мешок.
Сверху лежала огромная тёплая коврига с вишней.
Когда пекарь говорила "нету, простите, все проданы" - она мне реально ничего не могла подложить. Я видела.
И сочувствующие лица кондитеров видела тоже.
Ковриге просто неоткуда было взяться.
Мы сожрали её, теплую, за полминуты. Рвали на части, перемазывались вишнёвым вареньем, в двух метрах от пекарни, посреди щебёнки, раскопа, ремонта дороги, вотэвер.
Следом за ковригой мы сожрали ещё одну штуку - толстый слой ванильно-яичного крема между двумя тончайшими слоями хрусткого теста, всё в сахарной пудре, мы в сахарной пудре поверх вишнёвого варенья, - и наконец смогли выдохнуть.
И тогда уже спокойно поели.
Будет кино, только я ещё даже не скачивала файлы; их миллиард, и все почти - про дорогу, потому что в самой Костанце было не до того.
ПыПыСы: на выезде из Румынии пограничник открыл мой совершенно новый паспорт и начал искать въездной штамп.
- Не ищите, - сказала я. - Его там нет. Ваш будет первым.
- Вы меняли паспорт? - спросил пограничник.
- Ага.
- ЧТО, СЕГОДНЯ?!
- Ага.
Пауза.
- Вот мой старый, въездной штамп - в нём.
Тыдык, тыдык - добро пожаловать домой.
- О зи буна! - румынскому пограничнику. - Лека ношт! - болгарскому.
- Юлька, - сказала я. - Если б я его хотела - ты бы мне его купила?
- Да без вопросов вообще!
- Ну так давай я его тебе куплю, и дело с концом.
И мы пошли к кассе, пугая хохотом продавцов, и я купила Юльке платье, похожее немножко на ковёр, а немножко - на пряник.
Томис - он такой.
В нём хочется гулять красиво.
Дарить подарки, вгрызаться в сдобные плюшки, заниматься сексом, пить кофе, орать от счастья, покупать платья - и лучше бы не себе, - хохотать в голос.
И, кажется, вместо голубей у него - вОроны.
Я тот ещё орнитолог, но встреченные мною птицы были очень на них похожи.
Представляете себе, если правда птицы Констанцы - это гларусы и вОроны? Это же реально пралюбофффь двух совершенно невероятных невероятностей!
Томи, он же Томис, он же Констанца - город, где воздух наполнен любовью, в стране, где любовь течёт по венам местных жителей. Все разговоры - о любви, весь язык звучит как любовная песня, юноши на заправках улыбаются как Те Самые Стамбульские Мальчики (и даже ещё нежнее, потому что выглядят брутальнее), а женщины в магазинах делают всё, чтобы я таки да, обрела дорожную винетку - и обнимают меня на прощание сразу после того, как я прощаюсь с ними по-румынски.
Шесть дней дуолингвы сделали удивительную вещь: я нет, не стала легко понимать обращённую ко мне речь - но я стала понимать, что это именно речь, разделённая на слова, а не единый звуковой поток.
Когда в магазине девушки переговаривались - "этой даме нужна дорожная винетка," - я поняла каждое слово, хотя говорили они очень быстро.
Я могла поздороваться и попрощаться, поблагодарить тремя разными способами - в сочетании с выразительной мимикой и внятным английским это отлично работает.
- Всё-таки здесь гораздо больше Европа, чем у нас, - говорит Юлька примерно в десятый раз за поездку.
- Да нифига, - возражаю я. - Архитектура - да, более похожа на европейскую, потому что здесь не было перерыва в пятьсот лет, и Румыния прожила и романику, и готику, и всё остальное. А ощущение - нихрена не европейское.
- Ну строже же, чем у нас?
- Не соглашусь. Давай вспомним веер дорожных знаков "на телеге нельзя", "на лошади нельзя", "на ослике нельзя". Давай вспомним мужиков, которые разбирали машину на запчасти на обочине дороги, никуда особенно не торопясь.
- Может, это всё-таки была авария!
- Ага, без никаких следов, без ударов, без ничего, кроме машины на обочине, которую спокойно разбирают совершенно анекдотичного вида мужЫки. Тебе что говорили, когда ты в Румынию первый раз ехала?
- "Там цыгане твою машину на ходу на запчасти разберут". Ой!
- Вот. А девушку, которая шла с чемоданом, на ходу расспрашивая людей, не желают ли они подать ей немного денег - заметила? Нифига тут не Европа.
- Но ведь на Болгарию не похоже!
- Ни чуточки не похоже на Болгарию. Вообще всё другое. Мы можем использовать слово "строже", пока ничего лучше не нашли, главное - помнить, что мы под этим спрятали.
А спрятали мы - я лично спрятала, на самых видных местах, - пять картонных открыток с рыбами и словами любви на пяти языках.
И что вы думаете?
Завязав последнюю, наткнулась взглядом.
На асфальте. Мелом.
Даже не надпись.
Рисунок.
Герб города и подпись:
"Чудеса начинаются отсюда".
Томи вдул, чоуш.
Теперь дня три буду ходить в полусантиметре над землёй, отвечать невпопад, и рожа у меня будет такая, что впору спрашивать "тебе лимон в кофе выдавить - или так съешь?"
ПыСы: на румынской границе нас спросили цель визита и попросили написать словами.
Я написала: "Коврига с вишней, исторический музей, русское консульство". По-честному написала.
Но, когда мы пришли за ковригами, оказалось, что моих любимых, с вишней - нету.
Вообще нету ни одной.
А до того я на радость всей очереди репетировала фразу "Трез ковриг ку вишна, ва рог". А Юлька говорила, что возьмёт не три, а четыре, домой отвезёт.
Ну нет так нет. Сами молодцы, приехали на закате. Пекарня известная, очередь длинная...
...мы взяли по мешку всяких других ковриг (это такие тончайшие бублики из сдобного теста, обёрнутые спиралью вокруг собственной начинки). Отошли в сторону.
Открыли мой мешок.
Сверху лежала огромная тёплая коврига с вишней.
Когда пекарь говорила "нету, простите, все проданы" - она мне реально ничего не могла подложить. Я видела.
И сочувствующие лица кондитеров видела тоже.
Ковриге просто неоткуда было взяться.
Мы сожрали её, теплую, за полминуты. Рвали на части, перемазывались вишнёвым вареньем, в двух метрах от пекарни, посреди щебёнки, раскопа, ремонта дороги, вотэвер.
Следом за ковригой мы сожрали ещё одну штуку - толстый слой ванильно-яичного крема между двумя тончайшими слоями хрусткого теста, всё в сахарной пудре, мы в сахарной пудре поверх вишнёвого варенья, - и наконец смогли выдохнуть.
И тогда уже спокойно поели.
Будет кино, только я ещё даже не скачивала файлы; их миллиард, и все почти - про дорогу, потому что в самой Костанце было не до того.
ПыПыСы: на выезде из Румынии пограничник открыл мой совершенно новый паспорт и начал искать въездной штамп.
- Не ищите, - сказала я. - Его там нет. Ваш будет первым.
- Вы меняли паспорт? - спросил пограничник.
- Ага.
- ЧТО, СЕГОДНЯ?!
- Ага.
Пауза.
- Вот мой старый, въездной штамп - в нём.
Тыдык, тыдык - добро пожаловать домой.
- О зи буна! - румынскому пограничнику. - Лека ношт! - болгарскому.