17 февраля
Сказано - сделано: хотела встать в семь тридцать, чтобы к восьми быть в силах включить радио и заслушать передачу об археологических находках 2017 года - и встала. В силах - была. Как говорит Молчанов - ну, молодец!
А что радио не включила и передачу не заслушала, потому что оценила свои силы реально, а не героически - про это в ТЗ речи не было. Выкурила сигаретку под утренним небом, да и легла досыпать. И ещё раз - ну, молодец (снова голосом Молчанова, прочно поселившимся в голове). Шесть с плюсом за реализм.
Или вот ещё - решила в выходные нахуячить блинов. Раз в году обязательно должен быть такой день, когда блины не пекут - на завтрак для двоих дочерей по три штуки и себе один с яичницей и сыром, - а хуячат, не столько от души или от сердца - а оттого, что тесто в кастрюле как бы самозародилось и дальше тоже само растёт; и надо, чтобы десяток мисочек со всяким разным на столе, и чтобы солнце в окна, и обязательно - обязательно! - пиздеть в процессе. Впрочем, тут заповедь нестрогая: можно болтать, можно и разговаривать, можно даже беседовать - хотя какие беседы, когда в лицо пышет сковородка, и на ней исходит пузырями ржаной кисловатый дышащий жизнью золотящийся по краям, чуть забеседовалась - и уже горит, горит, спасай, а то горчить будет, - и сковородку потом протереть салфеткой с растительным маслом, и сверху лить из бутылки - ноу-хау, я самый ленивый кулинар на свете, - растягивать по горячему, смотреть, как жидкое белое моментально плотнеет и раздырявливается кружевом нового блина, - словом, раз в год это надо, и никуда не денешься от потребности, которая внутри.
Проблема в том, что дома мне хуячить не с руки, как любой нормальной матери подростков, которая отработала борщеваром и блинопёком пятнадцать лет и внезапно обнаружила, что дети проводят время где-то ещё. Плюс у моей плиты только одна работающая конфорка - вторая при включении начинает дымиться изнутри, и надо звать Тео, чтобы он её исцелил, но тогда уж просить его сменить свет на кухне, перенести стирательную машинку в ванную, прикрутить разделочный стол к стене - а для этого нужно купить кухонную столешницу, и я даже её уже выбрала, но это же надо её купить и привезти домой, "да, вам нужен новый диван, а деду нужны сапоги". И даже если бы плита работала - хуячить блины дома не хочется.
Хочется так, чтобы потом дома посуду не мыть, подумала я, взяла большую сумку, прошла через Биллу - и, пошатываясь, как стебелёк на ветру, под тяжестью ржаной муки, молока, сухих дрожжей и наполнителей для десятка настольных мисочек, пошла к другу в мансарду.
- Я принесла сковородку, - сказала я вместо приветствия. - У тебя их всего две, а конфорок - четыре. Масленица на дворе. Пора блины хуячить.
- О, мы жарим блины? Что от меня требуется?
Ну и вот всем же ясно, что может один человек, бесподобный собеседник, дать другому, который пришёл со сковородкой и мукой. Поэтому мы трепались, болтали и даже немножечко поговорили между болтовнёй и трёпом. Дошли бы и до бесед, я думаю - как раз под ржаные блины с мясом, со сметаной, с селёдкой, с красной копчёной рыбой, с брынзой, с мёдом, с копчёной колбасой, с абрикосовым джемом и без чёрта лысого в ступе, потому что место на столе осталось только для чайника со сладким лимонным дарджилингом, - но солнце село и внезапно оказалось, что вечер уже поздний.
И мы решили, что выходной - это здорово и правильно. И я пошла домой - обниматься с книжкой.
Ужасно люблю в простуде этот момент - когда сил уже достаточно и координация уже тоже ок, но учиться ещё пока рано; организм требует книжек, таких, чтобы нырнуть - и гулять вместе с автором. Так что я прошлась с Лорой Белоиван по Южнорусскому Овчарову (охуительная книжка, купите себе обязательно, если ещё не - так и называется, "Южнорусское Овчарово", сборник рассказов) - а теперь иду к Дару Шаванахолы. После последней Чашки Фрая ужасно захотелось перечитать.
Книжка - любимая, простынка - тёплая, а счёт за электричество за январь пришёл сегодня, когда я уже сильная, но всё ещё не очень умная; и, пока буду выздоравливать - совершенно к нему привыкну.
А про блины в нашей с Максом Фраем кулинарной книге восемнадцать плюс целая глава есть, после выложу часть; в ней все мои любимые рецепты, и все - беспроигрышные.
ПыСы: Нёбель, я помню про заметку, к двадцать второму точно напишу. Сегодня искала информацию, много чего нашла, но не смогла прочесть - понималка иностранных языков показала мне неприличный жест и велела здравствовать. К этому и иду.
А что радио не включила и передачу не заслушала, потому что оценила свои силы реально, а не героически - про это в ТЗ речи не было. Выкурила сигаретку под утренним небом, да и легла досыпать. И ещё раз - ну, молодец (снова голосом Молчанова, прочно поселившимся в голове). Шесть с плюсом за реализм.
Или вот ещё - решила в выходные нахуячить блинов. Раз в году обязательно должен быть такой день, когда блины не пекут - на завтрак для двоих дочерей по три штуки и себе один с яичницей и сыром, - а хуячат, не столько от души или от сердца - а оттого, что тесто в кастрюле как бы самозародилось и дальше тоже само растёт; и надо, чтобы десяток мисочек со всяким разным на столе, и чтобы солнце в окна, и обязательно - обязательно! - пиздеть в процессе. Впрочем, тут заповедь нестрогая: можно болтать, можно и разговаривать, можно даже беседовать - хотя какие беседы, когда в лицо пышет сковородка, и на ней исходит пузырями ржаной кисловатый дышащий жизнью золотящийся по краям, чуть забеседовалась - и уже горит, горит, спасай, а то горчить будет, - и сковородку потом протереть салфеткой с растительным маслом, и сверху лить из бутылки - ноу-хау, я самый ленивый кулинар на свете, - растягивать по горячему, смотреть, как жидкое белое моментально плотнеет и раздырявливается кружевом нового блина, - словом, раз в год это надо, и никуда не денешься от потребности, которая внутри.
Проблема в том, что дома мне хуячить не с руки, как любой нормальной матери подростков, которая отработала борщеваром и блинопёком пятнадцать лет и внезапно обнаружила, что дети проводят время где-то ещё. Плюс у моей плиты только одна работающая конфорка - вторая при включении начинает дымиться изнутри, и надо звать Тео, чтобы он её исцелил, но тогда уж просить его сменить свет на кухне, перенести стирательную машинку в ванную, прикрутить разделочный стол к стене - а для этого нужно купить кухонную столешницу, и я даже её уже выбрала, но это же надо её купить и привезти домой, "да, вам нужен новый диван, а деду нужны сапоги". И даже если бы плита работала - хуячить блины дома не хочется.
Хочется так, чтобы потом дома посуду не мыть, подумала я, взяла большую сумку, прошла через Биллу - и, пошатываясь, как стебелёк на ветру, под тяжестью ржаной муки, молока, сухих дрожжей и наполнителей для десятка настольных мисочек, пошла к другу в мансарду.
- Я принесла сковородку, - сказала я вместо приветствия. - У тебя их всего две, а конфорок - четыре. Масленица на дворе. Пора блины хуячить.
- О, мы жарим блины? Что от меня требуется?
Ну и вот всем же ясно, что может один человек, бесподобный собеседник, дать другому, который пришёл со сковородкой и мукой. Поэтому мы трепались, болтали и даже немножечко поговорили между болтовнёй и трёпом. Дошли бы и до бесед, я думаю - как раз под ржаные блины с мясом, со сметаной, с селёдкой, с красной копчёной рыбой, с брынзой, с мёдом, с копчёной колбасой, с абрикосовым джемом и без чёрта лысого в ступе, потому что место на столе осталось только для чайника со сладким лимонным дарджилингом, - но солнце село и внезапно оказалось, что вечер уже поздний.
И мы решили, что выходной - это здорово и правильно. И я пошла домой - обниматься с книжкой.
Ужасно люблю в простуде этот момент - когда сил уже достаточно и координация уже тоже ок, но учиться ещё пока рано; организм требует книжек, таких, чтобы нырнуть - и гулять вместе с автором. Так что я прошлась с Лорой Белоиван по Южнорусскому Овчарову (охуительная книжка, купите себе обязательно, если ещё не - так и называется, "Южнорусское Овчарово", сборник рассказов) - а теперь иду к Дару Шаванахолы. После последней Чашки Фрая ужасно захотелось перечитать.
Книжка - любимая, простынка - тёплая, а счёт за электричество за январь пришёл сегодня, когда я уже сильная, но всё ещё не очень умная; и, пока буду выздоравливать - совершенно к нему привыкну.
А про блины в нашей с Максом Фраем кулинарной книге восемнадцать плюс целая глава есть, после выложу часть; в ней все мои любимые рецепты, и все - беспроигрышные.
ПыСы: Нёбель, я помню про заметку, к двадцать второму точно напишу. Сегодня искала информацию, много чего нашла, но не смогла прочесть - понималка иностранных языков показала мне неприличный жест и велела здравствовать. К этому и иду.