никто не услышит
ОКР (обсессивно-компульсивное расстройство) у меня с детства, открыто говорить об этом я начала с полгода назад, потому что полгода назад был развод, а в стрессе состояние обостряется, его невозможно игнорировать, проще предупредить окружающих: ребята, у меня о-кэ-эр, мне сложно с тем-то и тем-то.
(вообще крутая штука оказалась - медицинские сериалы; пара десятков лет, прошедшие со "Скорой помощью", "Анатомией Грей" и иже с ними, очень здорово изменила взгляд на людей с неврозами и психическими расстройствами в лёгкой степени; о частых вещах и частых состояниях начали говорить как о, ну, том, что встречается довольно часто; люди типа меня перестали прятаться или прикидываться чудаками перед другими людьми и стали плотнее и насыщеннее контактировать с собой; в частности - я не Шелдон Купер и мне не надо трижды стучать в дверь, но если я попросила дочку помыть посуду и та помыла, а стаканы на полку расставила не так - я буду истерически визжать; и моя зона ответственности - отслеживать своё состояние: если я норм - я могу отвизжаться внутри собственной головы, а потом спокойно сказать дочери: спасибо тебе за помощь, я тебя ужасно люблю, тебе не сложно будет в следующий раз поставить стаканы вниз донышком? - и спокойно же принять дочкино "стаканы должны стоять вверх донышком, чтобы вода стекала!"; а если я не норм - моё дело увести себя туда, где я смогу истерически визжать в своё собственное удовольствие, точно зная, что в данном конкретном случае дело во мне, а не в том, что окружающие нарочно делают мне плохо).
Вот что пишет Википедия о таких, как я:
"Наиболее характерна для ОКР хронизация. Эпизодическое проявление болезни и полное выздоровление встречается сравнительно редко (острые случаи могут не рецидивировать). У многих больных, особенно при развитии и сохранении одного какого-то типа проявлений (арифмомания, ритуальное мытьё рук), возможно длительно стабильное состояние. В таких случаях отмечаются постепенное смягчение психопатологической симптоматики и социальная реадаптация".
Я - хроник, сильно смягчивший симптоматику и хорошо адаптированный социально. У меня есть набор маркеров, которые означают обострение - и если они срабатывают (например, у меня начинает зудеть беспорядок в комнатах дочерей), я знаю, что со мной не всё в порядке и мне нужно разложить в голове тревожащие меня вещи (а не пойти налаживать те, которые зудят), проговорить некоторые мысли наружу, отсечь некоторые идеи внутри и обязательно, обязательно наладить режим: ранний отбой, непоздний подъём, длинные прогулки перед сном, правильное количество социальных контактов, правильная еда, правильные мысли осознанным возобновляемым потоком.
Компульсивная часть со мной всю жизнь, неизменная как цвет волос: можно спрятать, но невозможно избыть.
С обсессивной частью - навязчивыми мыслями, - я справилась, раскачав в себе умение забывать. С одной стороны - это жуть как неудобно в работе, да и в жизни тоже. Отдельная радость - когда умение забывать накладывается на потребность ОРКщика в порядке; ледяной столб пронзает меня от пяток до затылка всякий раз, когда я вспоминаю, что забыла сделать важное.
Но.
Я хорошо помню, как это было в детстве. Одна моя серьёзная ошибка, не приведшая ни к каким печальным последствиям - просто напугавшая другого человека, - крутилась у меня в голове больше двенадцати лет.
Больше двенадцати лет я всё время думала об этом.
Представьте себе, что у вас двенадцать лет подряд зудит зуб. В голове. И не физически. И зуд бывает более или менее сильным, но полностью не исчезает никогда. А теперь добавьте к этому компульсивную часть: трещинки в асфальте - нет ничего важнее, чем следить за тем, чтобы правой ступне доставалось на ходу столько же трещинок, сколько и левой, - прикосновения к предметам - обязательно равновесные, погладил нечто правой рукой - погладь и левой такое же, но не то же самое.
Мною было быть довольно тяжело и со мною было жить довольно тяжело. В юности, приходя в гости к незнакомым интересуюшим меня парням, я первым делом наводила свой порядок в их пространстве. Я могла прийти на репетицию к ребятам, из которых знала только одного - и вместо того, чтобы слушать рок, взяться мыть репетеционную базу, да ещё и всех присутствующих припахать. Понятно, что второй раз меня в гости не звали, и я долго не понимала, почему.
Сейчас же я глажу себя по голове, входя в комнаты своих дочерей: какой бардак, это совершенно не моё дело, как хорошо. И невероятно, нечеловечески горжусь собой каждый раз, когда пишу заказчикам: пожалуйста, напомните мне о наших договорённостях через пару недель, я очень рассеянна. Для ОКРщика быть рассеянным в важной для него области - это как для человека с ДЦП марафон пробежать: гигантская задача и невероятное достижение.
Самое главное в контроле ОКР, конечно, осознанность. Годы рефлексии, годы и годы разговоров. Понимание, где у процесса начало, где конец и что вообще происходит с кем конкретно - это работает даже лучше, чем умение забывать.
В любом деле я оцениваю прежде всего не результат, который с этого получу, а своё самочувствие в процессе. Потому что если в процессе мне будет плохо, если я перенапрягусь чуть выше допустимого, если выйду из зоны комфорта слишком далеко - результатом мне будет обострение ОКР, вот этот самый навязчивый мыслительный штопор плюс трещинки на асфальте, - из которого выходить будет занудно и хлопотно; я уже столько раз это делала, что совсем не хочу туда снова, мне мало какие вещи нужны с таким довеском. Долгие годы я училась чувствовать себя хорошо, это самоощущение целительно, как купание в минеральном бассейне.
С чего я вдруг об этом так плотно и подробно.
У Шинеад О'Коннор, бесподобной певицы, на песнях которой я выросла, оказалось биполярное расстройство. В нижней фазе биполярники впадают в чернейшую депрессию, в верхней - бесподобно обаятельны и невероятно продуктивны. В верхней фазе собирают вокруг себя толпы поклонников, в нижней чувствуют себя абсолютно одинокими.
Шинеад О'Коннор выложила в сеть видео, на котором говорит, что уже два года совершенно одна, что психическое расстройство работает как стигмат и отпугивает от неё людей и что такие, как она, ни в чём не виноваты и всячески заслуживают любви. Я совершенно одна, повторяет она, со мной только мой психиатр и я до сих пор не покончила с собой лишь потому, что он называет меня своим героем - а больше нет никого, я так щедро дарила свою любовь и где все эти люди, когда они мне так нужны!
Страшной искренностью веет от её слов. Живёт она в мотеле. Кто-то готовит для неё еду, где-то она покупает сигареты, как-то организовывает (или кто-то делает это для неё) смену грязной одежды на чистую, изношенного белья - на новое. В Америке, где смолл-ток - национальный вид спорта, причём по уровню вложения души он вполне сравним с советскими кухонными разговорами, а по уровню настроенности на собеседника - и превосходит их (я на себе проверила, абсолютно все встреченные мною американцы и большинство небалканских европейцев так вкладываются в смолл-ток, как большинство моих московских знакомых не вкладываются в приятельство).
То есть она не одна насколько это возможно для человека в нижней фазе биполярного расстройства. И чувствует себя тотально одинокой, человеком, от которого отвернулись все, в кого она вкладывалась.
Я ничего не знаю об её близких и о степени тяжести её состояния. Я могу говорить только за себя. Иногда психическое расстройство накладывается на говённый характер - и тогда рядом да, не остаётся вообще ничего живого, даже коты убегают жить на улицу.
Но ОКР в лёгкой степени, как и большинство неврозов, можно контролировать. А говённый характер - либо перестроить, либо отстроить так, чтобы не отпугивать окружающих.
Если этого хотеть.
А если хотеть чувствовать себя тотально, нечеловечески одиноким - тогда да, полный газ и ручку от себя: неадекватность - на максимум, внутреннее говно - потоком наружу на всех, кто пока ещё остаётся рядом. Так и правда никого не останется, и даже продавцы в супермаркете будут избегать контакта.
(вообще крутая штука оказалась - медицинские сериалы; пара десятков лет, прошедшие со "Скорой помощью", "Анатомией Грей" и иже с ними, очень здорово изменила взгляд на людей с неврозами и психическими расстройствами в лёгкой степени; о частых вещах и частых состояниях начали говорить как о, ну, том, что встречается довольно часто; люди типа меня перестали прятаться или прикидываться чудаками перед другими людьми и стали плотнее и насыщеннее контактировать с собой; в частности - я не Шелдон Купер и мне не надо трижды стучать в дверь, но если я попросила дочку помыть посуду и та помыла, а стаканы на полку расставила не так - я буду истерически визжать; и моя зона ответственности - отслеживать своё состояние: если я норм - я могу отвизжаться внутри собственной головы, а потом спокойно сказать дочери: спасибо тебе за помощь, я тебя ужасно люблю, тебе не сложно будет в следующий раз поставить стаканы вниз донышком? - и спокойно же принять дочкино "стаканы должны стоять вверх донышком, чтобы вода стекала!"; а если я не норм - моё дело увести себя туда, где я смогу истерически визжать в своё собственное удовольствие, точно зная, что в данном конкретном случае дело во мне, а не в том, что окружающие нарочно делают мне плохо).
Вот что пишет Википедия о таких, как я:
"Наиболее характерна для ОКР хронизация. Эпизодическое проявление болезни и полное выздоровление встречается сравнительно редко (острые случаи могут не рецидивировать). У многих больных, особенно при развитии и сохранении одного какого-то типа проявлений (арифмомания, ритуальное мытьё рук), возможно длительно стабильное состояние. В таких случаях отмечаются постепенное смягчение психопатологической симптоматики и социальная реадаптация".
Я - хроник, сильно смягчивший симптоматику и хорошо адаптированный социально. У меня есть набор маркеров, которые означают обострение - и если они срабатывают (например, у меня начинает зудеть беспорядок в комнатах дочерей), я знаю, что со мной не всё в порядке и мне нужно разложить в голове тревожащие меня вещи (а не пойти налаживать те, которые зудят), проговорить некоторые мысли наружу, отсечь некоторые идеи внутри и обязательно, обязательно наладить режим: ранний отбой, непоздний подъём, длинные прогулки перед сном, правильное количество социальных контактов, правильная еда, правильные мысли осознанным возобновляемым потоком.
Компульсивная часть со мной всю жизнь, неизменная как цвет волос: можно спрятать, но невозможно избыть.
С обсессивной частью - навязчивыми мыслями, - я справилась, раскачав в себе умение забывать. С одной стороны - это жуть как неудобно в работе, да и в жизни тоже. Отдельная радость - когда умение забывать накладывается на потребность ОРКщика в порядке; ледяной столб пронзает меня от пяток до затылка всякий раз, когда я вспоминаю, что забыла сделать важное.
Но.
Я хорошо помню, как это было в детстве. Одна моя серьёзная ошибка, не приведшая ни к каким печальным последствиям - просто напугавшая другого человека, - крутилась у меня в голове больше двенадцати лет.
Больше двенадцати лет я всё время думала об этом.
Представьте себе, что у вас двенадцать лет подряд зудит зуб. В голове. И не физически. И зуд бывает более или менее сильным, но полностью не исчезает никогда. А теперь добавьте к этому компульсивную часть: трещинки в асфальте - нет ничего важнее, чем следить за тем, чтобы правой ступне доставалось на ходу столько же трещинок, сколько и левой, - прикосновения к предметам - обязательно равновесные, погладил нечто правой рукой - погладь и левой такое же, но не то же самое.
Мною было быть довольно тяжело и со мною было жить довольно тяжело. В юности, приходя в гости к незнакомым интересуюшим меня парням, я первым делом наводила свой порядок в их пространстве. Я могла прийти на репетицию к ребятам, из которых знала только одного - и вместо того, чтобы слушать рок, взяться мыть репетеционную базу, да ещё и всех присутствующих припахать. Понятно, что второй раз меня в гости не звали, и я долго не понимала, почему.
Сейчас же я глажу себя по голове, входя в комнаты своих дочерей: какой бардак, это совершенно не моё дело, как хорошо. И невероятно, нечеловечески горжусь собой каждый раз, когда пишу заказчикам: пожалуйста, напомните мне о наших договорённостях через пару недель, я очень рассеянна. Для ОКРщика быть рассеянным в важной для него области - это как для человека с ДЦП марафон пробежать: гигантская задача и невероятное достижение.
Самое главное в контроле ОКР, конечно, осознанность. Годы рефлексии, годы и годы разговоров. Понимание, где у процесса начало, где конец и что вообще происходит с кем конкретно - это работает даже лучше, чем умение забывать.
В любом деле я оцениваю прежде всего не результат, который с этого получу, а своё самочувствие в процессе. Потому что если в процессе мне будет плохо, если я перенапрягусь чуть выше допустимого, если выйду из зоны комфорта слишком далеко - результатом мне будет обострение ОКР, вот этот самый навязчивый мыслительный штопор плюс трещинки на асфальте, - из которого выходить будет занудно и хлопотно; я уже столько раз это делала, что совсем не хочу туда снова, мне мало какие вещи нужны с таким довеском. Долгие годы я училась чувствовать себя хорошо, это самоощущение целительно, как купание в минеральном бассейне.
С чего я вдруг об этом так плотно и подробно.
У Шинеад О'Коннор, бесподобной певицы, на песнях которой я выросла, оказалось биполярное расстройство. В нижней фазе биполярники впадают в чернейшую депрессию, в верхней - бесподобно обаятельны и невероятно продуктивны. В верхней фазе собирают вокруг себя толпы поклонников, в нижней чувствуют себя абсолютно одинокими.
Шинеад О'Коннор выложила в сеть видео, на котором говорит, что уже два года совершенно одна, что психическое расстройство работает как стигмат и отпугивает от неё людей и что такие, как она, ни в чём не виноваты и всячески заслуживают любви. Я совершенно одна, повторяет она, со мной только мой психиатр и я до сих пор не покончила с собой лишь потому, что он называет меня своим героем - а больше нет никого, я так щедро дарила свою любовь и где все эти люди, когда они мне так нужны!
Страшной искренностью веет от её слов. Живёт она в мотеле. Кто-то готовит для неё еду, где-то она покупает сигареты, как-то организовывает (или кто-то делает это для неё) смену грязной одежды на чистую, изношенного белья - на новое. В Америке, где смолл-ток - национальный вид спорта, причём по уровню вложения души он вполне сравним с советскими кухонными разговорами, а по уровню настроенности на собеседника - и превосходит их (я на себе проверила, абсолютно все встреченные мною американцы и большинство небалканских европейцев так вкладываются в смолл-ток, как большинство моих московских знакомых не вкладываются в приятельство).
То есть она не одна насколько это возможно для человека в нижней фазе биполярного расстройства. И чувствует себя тотально одинокой, человеком, от которого отвернулись все, в кого она вкладывалась.
Я ничего не знаю об её близких и о степени тяжести её состояния. Я могу говорить только за себя. Иногда психическое расстройство накладывается на говённый характер - и тогда рядом да, не остаётся вообще ничего живого, даже коты убегают жить на улицу.
Но ОКР в лёгкой степени, как и большинство неврозов, можно контролировать. А говённый характер - либо перестроить, либо отстроить так, чтобы не отпугивать окружающих.
Если этого хотеть.
А если хотеть чувствовать себя тотально, нечеловечески одиноким - тогда да, полный газ и ручку от себя: неадекватность - на максимум, внутреннее говно - потоком наружу на всех, кто пока ещё остаётся рядом. Так и правда никого не останется, и даже продавцы в супермаркете будут избегать контакта.