Про выходные. Прошлые.
Началось все с того, что мои дорогие омские друзья позвали меня на свадьбу.
Я, естественно, не могла не поехать. Спешно разгребла всякие дела, уткнулась в расписание поездов, обнаружила, что они, сволочи, дорогие и страшно неудобные по времени, поскорбела по этому поводу, и тут возникла iliavein. Поехали, говорит, стопом. Я взялась отпираться, поездом спокойнее, привычнее, вся фигня... потом подумала и согласилась.
По случаю этого моего решения погода начала стремительно портиться. К четвергу мы присвоили погодным условиям почетное звание ВПЗД и стали задумываться о поездке на "ласточке". В пятницу посмотрели в окно, поняли, что от звания погода не отказывается, и поехали на вокзал. Купили билеты, купили в ростиксе ведро еды ("баскет" оно там называется, бумажное ведро, в котором ДОХРЕНАВСЕГООБОЖРАЦЦОПРОСТО), поняли, что у нас еще ведро времени до электрички, ждали посадку, истекали слюной. Объявили посадку, мы утекли вместе с народом на платформу. Стоим в толпе, двери не открывают. Обсуждаем всякое, народ подозрительно косится. Думаем про ведро еды, продолжаем истекать слюной.
Заползаем в вагон и видим чудное: наши места, хоть и соседние номера, находятся по разные стороны от прохода. Зато в конце вагона есть два места рядом, и они мне нравятся гораздо больше. "Кто тут у нас дипломат?" - вопрошает Юлия, я радостно занимаю нами эти места и приходящих владельцев отправляю на наши со словами "а не устроит ли вас больше вон те?"
Уселись, вгрызлись в ведро еды. Бабушка напротив долго на нас смотрела, потом извлекла из сумки бутерброд и стала его задумчиво жевать. "Раздразнили", решила я.
За время поездки мы распугали всех соседей и стали полноправными хозяйками пяти сидений. Жить стало немного легче,по крайней мере, позу иногда стало можно изменять.
Приехали, я поехала общать Рау на тему Сибирского Сияния, параллельно уперлась по ночному Омску в неизвестные места, вызывала такси. Приезжает, сажусь, и всю дорогу таксист интересуется: "а я вот щас на набережную выеду, скажете, как там быстрее проехать? а вот тут куда повернуть? а вот тут, скажите, как?" Я ехидно отвечала, что ничего ему не скажу. За пятьдесят метров до пункта назначения он... додумался включить навигатор.
есь следующий день я радовалась за друзей и наслаждалась их обществом, прятала бумажки с картинками, танцевала вальс и джигу-дрыгу, изображала пятящегося рака и снятие мерок с человека, а также смотрела в кино на челюсть Судьи Дредда. К вечеру было обнаружено, что у меня есть три с половиной варианта вписки на эту ночь у людей разной степени знакомства, а кроме того, незаконченные разговоры про Сибирское Сияние и метровое шило, которое зовет бродить по ночному полузнакомому городу, ездить в полупустых автобусах и общать незнакомых людей.
Поддавшись шилу, я позвонила Рау, услышала, что "вписка будет", и уехала на оную вписку. Давно мне в подобных квартирах бывать не приходилось - комната, закиданная одеялами и спальниками, кухня, в которой от дыма можно вешать топор, и толпа народу, которая рада тебе, только тебя увидев. "Ой, какая ты рыжая!" - подскочила ко мне одна из девушек. "Ой, а ты с огнем за деньги выступаешь! А я ни разу еще..." - протянул где-то в середине разговора смешной мальчик с пушистой гривой.
К середине ночи, обсудив все возможное по фесту и пообщав всех, кого было интересно, я поняла, что надо укладываться спать - разговоры на кухне могут продолжаться и до утра, но мне-то с утра на трассу. Я была уверена, что спать придется на одном из тех спальников, уткнувшись носом в угол - перспектива меня не смущала совершенно, но тем более приятно было то, что девушка, возлюбившая цвет моих волос, выдала мне одеяло и препроводила на свободный диван, попытавшись еще и выгнать из комнаты тех, кто в ней трындел. Трындящие, впрочем, меня не тревожили, я сначала присоединилась к трындежу, а потом благополучно уснула.
Перед тем, как уснуть, сообщила пушистогривому мальчику и еще одному, более гладкому, во сколько я планирую проснуться, и пожаловалась, что не надеюсь на будильник. Один пообещал пнуть, если сам в то время спать не будет, второй ничего не пообещал. Утром будильник меня таки подставил, хоть я и проснулась сама. Будить, однако, пришел необещавший. Еще и пришел через 15 минут проверить, не срубило ли меня обратно.
Сонно варила вареники, сонно играли в "я никогда не..." (ничотак игра, забавная) с теми, кто спать вообще не ложился... проснулась окончательно, закинула на плечо сумку и ушла к вокзалу - встречать iliavein.
Встретились, я оспорила у нее право владения розовым киселем в привокзальной столовой, поехали на трассу.
Стоим.
Фуру стопить сначала не хотели, ибо долго.
На трассе, как назло, набор: фуры и старые дребезжащие драндулеты с дедами за рулем, бабками на пассажирском сиденье и толпой хлама на заднем.
Из редких легковых машин останавливается одна. В салоне две настолько мерзкие рожи, что то, что с ними мы не поедем, становится ясно еще до полной остановки. "Вам куда?" "В Новосибирск!" "Неее, мы за грибами, покататься..." Уезжают, мы ржем. Проходит три минуты, и ситуация повторяется слово в слово, только рожи и машина поменялись. Стоим, нервно хихикаем, решаем за неимением вариантов стопить фуру. Вторая же останавливается, влезаем.
Водитель оказался трололо, причем весьма своеобразным. Удачными темами для разговора оказались рыбалка (хрен знает, как я на нее перешла в разговоре), то, какие я странные ношу перчатки, и еще яблоки с огорода его тещи, которыми он нас угощал. Яблоки, кстати, были в полтора кулака, всем яблокам яблоки.
Подъезжаем к Калачинску, по рации сообщают, что впереди авария и пробка, и вообще объезжайте. Водитель поворачивается к нам: "А если заблудимся?" "Ну как заблудимся, так и выблудимся", философски сообщаем мы, и следующий час упорно блуждаем по гребеням Калачинска, околоКалачинска, вокругКалачинска и т.д., пока кто-то из местных не подсказывает дорогу.
Пока ехали, я наконец смогла прочувствовать наступление осени, созерцая желто-красные деревья по сторонам дороги. Было, кстати, даже солнечно, пока не въехали в Новосибирскую область. ("Почему тут погода как погода, а у нас все ВПЗД какое-то?" (с) iliavein)
Подъезжали к развязке М-51-Северный объезд уже по темноте и ночером. Высадили нас на той самой развязке, мы решили стопить машину до толмачевского кольца. "Голосуй", сообщает Юлия и светит на меня фонариком. Темнота, не вижу ничерта, только: две фары, за ними еще две, за ними еще. Вскидываю руку, первые же две фары замедляют движение. "Не фуру же!" - шипит Юлия, но уже поздно. Фура (которую я разглядела только теперь), проезжает нас и останавливается метрах в тридцати за нами. Разворачиваемся, бежим к кабине, Юлия меня обгоняет... у меня подворачивается нога, слышу "хррррусть!", оставшиеся метры бегу, вопя и чертыхаясь, скорости не снижаю. Хромо забираюсь в кабину, едем до кольца...
От выходных еще оставалась ночь на понедельник и несостоявшиеся пельмени, но об этом я рассказывать уже не буду.
Да, нога цела, там растяжение. Что хрустело - непонятно.
Я, естественно, не могла не поехать. Спешно разгребла всякие дела, уткнулась в расписание поездов, обнаружила, что они, сволочи, дорогие и страшно неудобные по времени, поскорбела по этому поводу, и тут возникла iliavein. Поехали, говорит, стопом. Я взялась отпираться, поездом спокойнее, привычнее, вся фигня... потом подумала и согласилась.
По случаю этого моего решения погода начала стремительно портиться. К четвергу мы присвоили погодным условиям почетное звание ВПЗД и стали задумываться о поездке на "ласточке". В пятницу посмотрели в окно, поняли, что от звания погода не отказывается, и поехали на вокзал. Купили билеты, купили в ростиксе ведро еды ("баскет" оно там называется, бумажное ведро, в котором ДОХРЕНАВСЕГООБОЖРАЦЦОПРОСТО), поняли, что у нас еще ведро времени до электрички, ждали посадку, истекали слюной. Объявили посадку, мы утекли вместе с народом на платформу. Стоим в толпе, двери не открывают. Обсуждаем всякое, народ подозрительно косится. Думаем про ведро еды, продолжаем истекать слюной.
Заползаем в вагон и видим чудное: наши места, хоть и соседние номера, находятся по разные стороны от прохода. Зато в конце вагона есть два места рядом, и они мне нравятся гораздо больше. "Кто тут у нас дипломат?" - вопрошает Юлия, я радостно занимаю нами эти места и приходящих владельцев отправляю на наши со словами "а не устроит ли вас больше вон те?"
Уселись, вгрызлись в ведро еды. Бабушка напротив долго на нас смотрела, потом извлекла из сумки бутерброд и стала его задумчиво жевать. "Раздразнили", решила я.
За время поездки мы распугали всех соседей и стали полноправными хозяйками пяти сидений. Жить стало немного легче,по крайней мере, позу иногда стало можно изменять.
Приехали, я поехала общать Рау на тему Сибирского Сияния, параллельно уперлась по ночному Омску в неизвестные места, вызывала такси. Приезжает, сажусь, и всю дорогу таксист интересуется: "а я вот щас на набережную выеду, скажете, как там быстрее проехать? а вот тут куда повернуть? а вот тут, скажите, как?" Я ехидно отвечала, что ничего ему не скажу. За пятьдесят метров до пункта назначения он... додумался включить навигатор.
есь следующий день я радовалась за друзей и наслаждалась их обществом, прятала бумажки с картинками, танцевала вальс и джигу-дрыгу, изображала пятящегося рака и снятие мерок с человека, а также смотрела в кино на челюсть Судьи Дредда. К вечеру было обнаружено, что у меня есть три с половиной варианта вписки на эту ночь у людей разной степени знакомства, а кроме того, незаконченные разговоры про Сибирское Сияние и метровое шило, которое зовет бродить по ночному полузнакомому городу, ездить в полупустых автобусах и общать незнакомых людей.
Поддавшись шилу, я позвонила Рау, услышала, что "вписка будет", и уехала на оную вписку. Давно мне в подобных квартирах бывать не приходилось - комната, закиданная одеялами и спальниками, кухня, в которой от дыма можно вешать топор, и толпа народу, которая рада тебе, только тебя увидев. "Ой, какая ты рыжая!" - подскочила ко мне одна из девушек. "Ой, а ты с огнем за деньги выступаешь! А я ни разу еще..." - протянул где-то в середине разговора смешной мальчик с пушистой гривой.
К середине ночи, обсудив все возможное по фесту и пообщав всех, кого было интересно, я поняла, что надо укладываться спать - разговоры на кухне могут продолжаться и до утра, но мне-то с утра на трассу. Я была уверена, что спать придется на одном из тех спальников, уткнувшись носом в угол - перспектива меня не смущала совершенно, но тем более приятно было то, что девушка, возлюбившая цвет моих волос, выдала мне одеяло и препроводила на свободный диван, попытавшись еще и выгнать из комнаты тех, кто в ней трындел. Трындящие, впрочем, меня не тревожили, я сначала присоединилась к трындежу, а потом благополучно уснула.
Перед тем, как уснуть, сообщила пушистогривому мальчику и еще одному, более гладкому, во сколько я планирую проснуться, и пожаловалась, что не надеюсь на будильник. Один пообещал пнуть, если сам в то время спать не будет, второй ничего не пообещал. Утром будильник меня таки подставил, хоть я и проснулась сама. Будить, однако, пришел необещавший. Еще и пришел через 15 минут проверить, не срубило ли меня обратно.
Сонно варила вареники, сонно играли в "я никогда не..." (ничотак игра, забавная) с теми, кто спать вообще не ложился... проснулась окончательно, закинула на плечо сумку и ушла к вокзалу - встречать iliavein.
Встретились, я оспорила у нее право владения розовым киселем в привокзальной столовой, поехали на трассу.
Стоим.
Фуру стопить сначала не хотели, ибо долго.
На трассе, как назло, набор: фуры и старые дребезжащие драндулеты с дедами за рулем, бабками на пассажирском сиденье и толпой хлама на заднем.
Из редких легковых машин останавливается одна. В салоне две настолько мерзкие рожи, что то, что с ними мы не поедем, становится ясно еще до полной остановки. "Вам куда?" "В Новосибирск!" "Неее, мы за грибами, покататься..." Уезжают, мы ржем. Проходит три минуты, и ситуация повторяется слово в слово, только рожи и машина поменялись. Стоим, нервно хихикаем, решаем за неимением вариантов стопить фуру. Вторая же останавливается, влезаем.
Водитель оказался трололо, причем весьма своеобразным. Удачными темами для разговора оказались рыбалка (хрен знает, как я на нее перешла в разговоре), то, какие я странные ношу перчатки, и еще яблоки с огорода его тещи, которыми он нас угощал. Яблоки, кстати, были в полтора кулака, всем яблокам яблоки.
Подъезжаем к Калачинску, по рации сообщают, что впереди авария и пробка, и вообще объезжайте. Водитель поворачивается к нам: "А если заблудимся?" "Ну как заблудимся, так и выблудимся", философски сообщаем мы, и следующий час упорно блуждаем по гребеням Калачинска, околоКалачинска, вокругКалачинска и т.д., пока кто-то из местных не подсказывает дорогу.
Пока ехали, я наконец смогла прочувствовать наступление осени, созерцая желто-красные деревья по сторонам дороги. Было, кстати, даже солнечно, пока не въехали в Новосибирскую область. ("Почему тут погода как погода, а у нас все ВПЗД какое-то?" (с) iliavein)
Подъезжали к развязке М-51-Северный объезд уже по темноте и ночером. Высадили нас на той самой развязке, мы решили стопить машину до толмачевского кольца. "Голосуй", сообщает Юлия и светит на меня фонариком. Темнота, не вижу ничерта, только: две фары, за ними еще две, за ними еще. Вскидываю руку, первые же две фары замедляют движение. "Не фуру же!" - шипит Юлия, но уже поздно. Фура (которую я разглядела только теперь), проезжает нас и останавливается метрах в тридцати за нами. Разворачиваемся, бежим к кабине, Юлия меня обгоняет... у меня подворачивается нога, слышу "хррррусть!", оставшиеся метры бегу, вопя и чертыхаясь, скорости не снижаю. Хромо забираюсь в кабину, едем до кольца...
От выходных еще оставалась ночь на понедельник и несостоявшиеся пельмени, но об этом я рассказывать уже не буду.
Да, нога цела, там растяжение. Что хрустело - непонятно.