...
Папы нет уже месяц и четыре дня.
Я растерян и опустошён. Он был для меня всем, а теперь его нет. Я, может быть, до конца не верю. Я жду его звонка.
Я очень его люблю.
Меня всюду преследует запах морга и ладана. Мне снятся жуткие кошмары. Но самое страшное - я с ужасающей ясностью осознал, что я никого не смогу спасти, никого не смогу удержать. Мне так больно и страшно за всех, таких хрупких и беззащитных. И время идёт так быстро, слишком быстро.
Я жив сам только потому, что у меня есть кого нужно поддерживать и защищать, есть те, кого я люблю. И есть цель, к которой я пойду напролом, по головам. За которую я буду безжалостно рвать глотки. И я её достигну, будьте спокойны.
А к богу, даже если бы он и существовал, у меня нет ни вопросов, ни просьб. Много чести.
Я растерян и опустошён. Он был для меня всем, а теперь его нет. Я, может быть, до конца не верю. Я жду его звонка.
Я очень его люблю.
Меня всюду преследует запах морга и ладана. Мне снятся жуткие кошмары. Но самое страшное - я с ужасающей ясностью осознал, что я никого не смогу спасти, никого не смогу удержать. Мне так больно и страшно за всех, таких хрупких и беззащитных. И время идёт так быстро, слишком быстро.
Я жив сам только потому, что у меня есть кого нужно поддерживать и защищать, есть те, кого я люблю. И есть цель, к которой я пойду напролом, по головам. За которую я буду безжалостно рвать глотки. И я её достигну, будьте спокойны.
А к богу, даже если бы он и существовал, у меня нет ни вопросов, ни просьб. Много чести.