Знаккомая ситуация?

Feb 03, 2011 16:57



В последнее десятилетие с невероятной быстротой создавались грандиозные

предприятия. Возникали, как из воздуха, миллионные состояния. Из хрусталя

и цемента строились банки, мюзик-холлы, скетинги, великолепные кабаки, где

люди оглушались музыкой, отражением зеркал, полуобнаженными женщинами,

светом, шампанским. Спешно открывались игорные клубы, дома свиданий,

театры, кинематографы, лунные парки. Инженеры и капиталисты работали над

проектом постройки новой, не виданной еще роскоши столицы, неподалеку от

Петербурга, на необитаемом острове.

В городе была эпидемия самоубийств. Залы суда наполнялись толпами

истерических женщин, жадно внимающих кровавым и возбуждающим процессам.

Все было доступно - роскошь и женщины. Разврат проникал всюду, им был, как

заразой, поражен дворец.

И во дворец, до императорского трона, дошел и, глумясь и издеваясь,

стал шельмовать над Россией неграмотный мужик с сумасшедшими глазами и

могучей мужской силой.

Петербург, как всякий город,  жил единой жизнью,   напряженной   и

озабоченной. Центральная сила руководила этим движением, но она не была

слита с тем, что можно было назвать духом города: центральная сила

стремилась создать порядок, спокойствие и целесообразность, дух города

стремился разрушить эту силу. Дух разрушения был во всем, пропитывал

смертельным ядом и грандиозные биржевые махинации знаменитого Сашки

Сакельмана, и мрачную злобу рабочего на сталелитейном заводе, и вывихнутые

мечты модной поэтессы, сидящей в пятом часу утра в артистическом подвале

"Красные бубенцы", - и даже те, кому нужно было бороться с этим

разрушением, сами того не понимая, делали все, чтобы усилить его и

обострить.

То было время, когда любовь, чувства добрые и здоровые считались

пошлостью и пережитком; никто не любил, но все жаждали и, как отравленные,

припадали ко всему острому, раздирающему внутренности.

Девушки скрывали свою невинность, супруги - верность. Разрушение

считалось хорошим вкусом, неврастения - признаком утонченности. Этому

учили модные писатели, возникавшие в один сезон из небытия.   Люди

выдумывали себе пороки и извращения, лишь бы не прослыть пресными.

Таков был Петербург в 1914 году. Замученный бессонными   ночами,

оглушающий тоску свою вином, золотом, безлюбой любовью, надрывающими и

бессильно-чувственными звуками танго - предсмертного гимна, - он жил

словно в ожидании рокового и страшного дня. И тому были предвозвестники -

новое и непонятное лезло изо всех щелей.

Россия, А.Толстой

Previous post Next post
Up