Последняя запись
Этот журнал и так не больно-то радовал изобилием записей. А теперь я решил вовсе его бросить.
Наверное, первая причина в том, что последние недели заставили меня понять, как же это противно. Дело даже не в том, что ты выставляешься на всеобщее обозрение, и часто в минуты самой большой слабости. Противно то, что начинаешь невольно позировать, интересничать, делать загадочные недомолвки и привирать. Так не пишутся дневники.
Вторая... вторая - мне стыдно за то, что произошло. Кем я стал в глазах ленты за последнее время? Бесчувственный циничный эгоист. Никогда не хотел таким быть и не стремился. А оправдываться нету сил. Ветерок приятно продувает дыру в груди.
Что сказать по поводу?
Я знал, что однажды поплачусь за все. За проклятую невыразительность. За дурацкую практичность. За ослиное упрямство. Вот оно, возмездие. Все, ради чего я существовал, все, к чему я шел - пошло прахом.
Финальная шутка этого лета.
В декабре у меня истекает медицинский домашний арест после прошлого крестового похода. И тут же я хотел поступить в Питер, только бы быть поближе к любимой. Утешить ее хоть как-нибудь. Обнять, убаюкать. А то все грустная ходила, одиноко ей. Заранее решил ничего не говорить, не обнадеживать зря, да и сюрприз сделать. Нагрянуть внезапно с цветами, обрадовать... Все ждал, мечтал. Вот и дождался. Пустота внутри.
Ладно, все, все, закончил сопли распускать.
Друзья, простите. Если только можете, простите.
Спасибо вам за все.
Всех люблю, журнал закрыт.
Наверное, первая причина в том, что последние недели заставили меня понять, как же это противно. Дело даже не в том, что ты выставляешься на всеобщее обозрение, и часто в минуты самой большой слабости. Противно то, что начинаешь невольно позировать, интересничать, делать загадочные недомолвки и привирать. Так не пишутся дневники.
Вторая... вторая - мне стыдно за то, что произошло. Кем я стал в глазах ленты за последнее время? Бесчувственный циничный эгоист. Никогда не хотел таким быть и не стремился. А оправдываться нету сил. Ветерок приятно продувает дыру в груди.
Что сказать по поводу?
Я знал, что однажды поплачусь за все. За проклятую невыразительность. За дурацкую практичность. За ослиное упрямство. Вот оно, возмездие. Все, ради чего я существовал, все, к чему я шел - пошло прахом.
Финальная шутка этого лета.
В декабре у меня истекает медицинский домашний арест после прошлого крестового похода. И тут же я хотел поступить в Питер, только бы быть поближе к любимой. Утешить ее хоть как-нибудь. Обнять, убаюкать. А то все грустная ходила, одиноко ей. Заранее решил ничего не говорить, не обнадеживать зря, да и сюрприз сделать. Нагрянуть внезапно с цветами, обрадовать... Все ждал, мечтал. Вот и дождался. Пустота внутри.
Ладно, все, все, закончил сопли распускать.
Друзья, простите. Если только можете, простите.
Спасибо вам за все.
Всех люблю, журнал закрыт.