"Welcome to the Machine"
Вообще история длинная, запутанная и для непосвященных, возможно, непонятная. Намерения подробно разъяснять ситуацию не имею. Расскажу лишь об одном эпизоде.
О моем знакомстве с военкоматом и военным комиссаром Приморского района.
Не так давно мне довелось стать «доверенным лицом» одного борца за справедливость. Я представляю его интересы и имею право вести кое-какие дела, присутствовать при увлекательнейших мероприятиях типа медкомиссии, призывной комиссии, суда и т.д. Все это написано в официальном документе, заверенном у нотариуса.
Справедливости ради нужно сказать, что всего доверенных лиц вместе со мной имеется шесть штук. И мы «все вместе и каждый по отдельности» (ключевая фраза) уполномочены представлять интересы нашего Доверителя везде, где только потребуется.
Сложная эта конструкция нужна для эффективного, продуктивного взаимодействия с военной системой. Ну и для подстраховки - мало ли что.
Итак, день «икс». В повестке стоит время 9 часов утра.
Я, еще одно доверенное лицо (далее Виктор) из списка и Доверитель (так и буду его называть для удобства) в указанное время стоим перед проходной военкомата.
Наша цель - добиться рассмотрения заявления об АГС (альтернативная гражданская служба) специальной комиссией ДО прохождения медкомиссии, как положено по закону. У работников же военкомата планы прямо противоположные.
Через пятнадцать минут выясняем, что к 9 утра пришли все те, кто идет на медкомиссию. Нашего Доверителя приглашают пройти в кабинет 3 (т.е. медкомиссию), но без нас - доверенных лиц. В наши планы это не входит.
После непродолжительных препирательств и объяснений охранник позвал Марину Геннадьевну (непонятно кто такая, но видимо фигура в местном масштабе влиятельная).
Марина Геннадьевна, мельком выслушав все наши сбивчивые объяснения, сказала, прийти к 12. В это время будет работать комиссия.
Мы послушно ушли.
В 12 часов на проходной нас пропускают без проблем. Внутри не протолкнуться - все сплошь усеяно молоденькими мальчиками, «призывными ресурсами», как официально называют потенциальных служащих в приказах от Минобороны. Несмотря на огромные очереди, нам мигом делают «запрос на дело» и тут же вызывают в кабинет к САМОМУ. К Байдарову С., как я потом уже поняла.
Мы вошли в кабинет.
- А вы кто такие?
- Доверенные лица - резво отвечаем мы.
- Хорошо, доверенные лица остались, а Доверитель шагом марш в коридор - скомандовал полковник.
Доверитель ушел, а мы с Виктором остались тет-а-тет с грозным военным начальником.
Байдаров попросил нас показать документы. Мы предъявили доверенность. Полковник долго изучал ее, подробно расспрашивал, кто есть кто в доверенности. Попросил наши паспорта, что-то записал у себя на листочки (видимо наши ФИО).
Дальше начался «разговор со стенкой». Который более всего и поразил меня своей почти гротескной бессмысленностью и абсурдностью.
Албанское «убей себя об стену» приобрело новый синоним - «пообщайся с Байдаровым». Так же в результате данной беседы родился термин «байдаровщина» по аналогии с «обломовщиной».
Первым делом товарищ Байдаров огорошил нас заявлением, что для разговора с ним и комиссией должны явиться ВСЕ доверенные лица, заявленные в доверенности. Иначе он отказывается признавать нас как доверенных лиц: «Вот соберитесь все и тогда поговорим, а пока нам не о чем с вами разговаривать».
На попытки возразить и указать на незаконность данного требования (см. выше - «все вместе и каждый по отдельности»), полковник реагировал однозначно: «Приходите ВСЕ, тогда и поговорим, а пока я с вами разговаривать вообще не обязан».
На наше вежливое замечание, что Доверитель не будет разговаривать ни с кем без доверенных лиц, то бишь нас, Байдаров невозмутимо отвечал, что Доверитель обязан явиться по повестке. В противном случае (если он не явится на разговор) будет составлен акт в прокуратуру о неявке.
Разговор принял достаточно неприятный оттенок практически с первых минут нашего пребывания в кабинете. Да что там неприятный… да что там оттенок!
Со стороны товарища Байдарова звучало откровенное хамство и даже некоторые угрозы: «Вы вообще читать умеете, вот и читайте… еще раз читайте», «Ваш родной язык русский? Так чего тут тогда непонятного? Я же вам на русском языке говорю», «Вы московские, с вами вообще все ясно (в мой огород камень, типа народ борзый, наглый), я вот хочу с молодым человеком поговорить (на Виктора) как с земляком», «У вас все нормально со слухом?», «Я повышаю голос, потому что у меня голос такой, командирский… не то что вы там себе под нос что-то мямлите», «Мне наплевать что вы думаете, читайте законы, идите учитесь», «Я проверю, почему вы не служили, подниму архивы и проверю (не единожды возвращался к этой теме)». И это далеко не все выпады уважаемого полковника С. Байдарова. Были замечания и о нашей непонятливости, наглости, безграмотности. «Что вы тут из себя юристов изображаете».
При всем при этом держались мы уважительно и не сдавали позиций. Пытались найти хоть какие-то зацепочки взаимопонимания, апеллируя к здравому смыслу, логике и законам, но тщетно.
Когда дело дошло до главного вопроса, ради которого все собственно и было затеяно, вопроса об АГС товарищ Байдаров начал нам рисовать схемы, показывать, как работает призывная комиссия и т.д.
Основной мыслью всех его стараний и разъяснений было утверждение, что медкомиссию нужно проходить ДО рассмотрения заявления на альтернативную гражданскую службу. Тогда как в законе об АГС порядок действий установлен иной.
На все наши попытки вернуть полковника в правовое русло, ссылаясь на закон об АГС, мы получали немотивированный отказ в стиле «вы ничего не понимаете, слушайте, что Я говорю».
Более того, Байдаров сообщил, что специальных повесток для АГСников не существует и, собственно, порядок призыва для всех одинаковый. И вообще, есть закон о воинской службе. (Мы даже не рискнули напоминать ему о существовании Гражданского Кодекса и Конституции).
Наконец я принесла Закон об АГС, забрав его у ожидающего в коридоре нашего «дефективного призывного ресурса» и ткнула пальцем в нужно место. Байдаров долго изучал документ. На мою попытку что-то сказать, грубо оборвал: «Можете помолчать хоть чуть-чуть? Может водички принести?».
Я таки соблаговолила замолчать, но это выглядело очень смешно)) Было полное ощущение, что мы его уже достали.
Полковник долго мурыжил указанную мною статью и - тадам! - придумал ход.
Дело в том, что в статье 10 части первой «Закона об АГС» сказано:
«Направление гражданина на альтернативную гражданскую службу включает:
• подачу им заявления о замене военной службы по призыву альтернативной гражданской службой (далее также - заявление);
• рассмотрение заявления гражданина на заседании призывной комиссии и вынесение указанной комиссией заключения о замене гражданину военной службы по призыву альтернативной гражданской службой либо решения об отказе в такой замене;
• явку гражданина на медицинское освидетельствование и на заседание призывной комиссии для принятия решения о направлении его на альтернативную гражданскую службу;
• явку гражданина в военный комиссариат и получение предписания с указанием места прохождения альтернативной гражданской службы».
Так вот Байдаров отдал нам Закон и велел читать вслух. Виктор начал читать эту статью сначала. Байдаров: «дальше, дальше читайте». Виктор читает по порядку. Байдаров: «да что вы все не то читаете, отсюда читайте» - и указывает на абзац о необходимости прохождения медкомиссии. На наше возмущенное: «Так это же после рассмотрения заявления», Байдаров невозмутимо твердил одну и ту же мысль - утором деньги, вечером стулья, т.е. сначала медкомиссия, а потом как пойдет.
В конце концов, полковник сказал, что мы и так отняли у него кучу времени, что он вообще не обязан с нами беседовать и только из собственных чисто гражданских, человеческих побуждений пытался разъяснить нам истину. И что он собственно нас не вызывал к себе, а вызывал к себе Доверителя, а значит и разговаривать намерен только с ним.
На этом мы собрали все свои документы, книжки и покинули кабинет грозного военного комиссара.
Написали акт о том, что нас не приняли, сами его подписали. Предложили, для очистки совести, подписаться под ним г-ну Байдарову, но естественно безрезультатно. Вручить ему копию нам тоже не удалось.
Так и ушли ни с чем. А копию акта в тот же день отправили почтой в канцелярию военкомата.
Еще был один забавный момент. В коридоре какая-то тетечка раздавала призывникам объяснительные записочки для предъявления на местах работы и учебы. Она громко и весело болтала с призывниками, шутила, заигрывала. И между делом, как продавщица пирожков на вокзале, зазывно оповещала молодых людей о том, что это последний раз призывают на год, следующий призыв уже будут на полтора года, а потом и вовсе три. Так что служите сейчас - не прогадаете.
Дайте две.
О моем знакомстве с военкоматом и военным комиссаром Приморского района.
Не так давно мне довелось стать «доверенным лицом» одного борца за справедливость. Я представляю его интересы и имею право вести кое-какие дела, присутствовать при увлекательнейших мероприятиях типа медкомиссии, призывной комиссии, суда и т.д. Все это написано в официальном документе, заверенном у нотариуса.
Справедливости ради нужно сказать, что всего доверенных лиц вместе со мной имеется шесть штук. И мы «все вместе и каждый по отдельности» (ключевая фраза) уполномочены представлять интересы нашего Доверителя везде, где только потребуется.
Сложная эта конструкция нужна для эффективного, продуктивного взаимодействия с военной системой. Ну и для подстраховки - мало ли что.
Итак, день «икс». В повестке стоит время 9 часов утра.
Я, еще одно доверенное лицо (далее Виктор) из списка и Доверитель (так и буду его называть для удобства) в указанное время стоим перед проходной военкомата.
Наша цель - добиться рассмотрения заявления об АГС (альтернативная гражданская служба) специальной комиссией ДО прохождения медкомиссии, как положено по закону. У работников же военкомата планы прямо противоположные.
Через пятнадцать минут выясняем, что к 9 утра пришли все те, кто идет на медкомиссию. Нашего Доверителя приглашают пройти в кабинет 3 (т.е. медкомиссию), но без нас - доверенных лиц. В наши планы это не входит.
После непродолжительных препирательств и объяснений охранник позвал Марину Геннадьевну (непонятно кто такая, но видимо фигура в местном масштабе влиятельная).
Марина Геннадьевна, мельком выслушав все наши сбивчивые объяснения, сказала, прийти к 12. В это время будет работать комиссия.
Мы послушно ушли.
В 12 часов на проходной нас пропускают без проблем. Внутри не протолкнуться - все сплошь усеяно молоденькими мальчиками, «призывными ресурсами», как официально называют потенциальных служащих в приказах от Минобороны. Несмотря на огромные очереди, нам мигом делают «запрос на дело» и тут же вызывают в кабинет к САМОМУ. К Байдарову С., как я потом уже поняла.
Мы вошли в кабинет.
- А вы кто такие?
- Доверенные лица - резво отвечаем мы.
- Хорошо, доверенные лица остались, а Доверитель шагом марш в коридор - скомандовал полковник.
Доверитель ушел, а мы с Виктором остались тет-а-тет с грозным военным начальником.
Байдаров попросил нас показать документы. Мы предъявили доверенность. Полковник долго изучал ее, подробно расспрашивал, кто есть кто в доверенности. Попросил наши паспорта, что-то записал у себя на листочки (видимо наши ФИО).
Дальше начался «разговор со стенкой». Который более всего и поразил меня своей почти гротескной бессмысленностью и абсурдностью.
Албанское «убей себя об стену» приобрело новый синоним - «пообщайся с Байдаровым». Так же в результате данной беседы родился термин «байдаровщина» по аналогии с «обломовщиной».
Первым делом товарищ Байдаров огорошил нас заявлением, что для разговора с ним и комиссией должны явиться ВСЕ доверенные лица, заявленные в доверенности. Иначе он отказывается признавать нас как доверенных лиц: «Вот соберитесь все и тогда поговорим, а пока нам не о чем с вами разговаривать».
На попытки возразить и указать на незаконность данного требования (см. выше - «все вместе и каждый по отдельности»), полковник реагировал однозначно: «Приходите ВСЕ, тогда и поговорим, а пока я с вами разговаривать вообще не обязан».
На наше вежливое замечание, что Доверитель не будет разговаривать ни с кем без доверенных лиц, то бишь нас, Байдаров невозмутимо отвечал, что Доверитель обязан явиться по повестке. В противном случае (если он не явится на разговор) будет составлен акт в прокуратуру о неявке.
Разговор принял достаточно неприятный оттенок практически с первых минут нашего пребывания в кабинете. Да что там неприятный… да что там оттенок!
Со стороны товарища Байдарова звучало откровенное хамство и даже некоторые угрозы: «Вы вообще читать умеете, вот и читайте… еще раз читайте», «Ваш родной язык русский? Так чего тут тогда непонятного? Я же вам на русском языке говорю», «Вы московские, с вами вообще все ясно (в мой огород камень, типа народ борзый, наглый), я вот хочу с молодым человеком поговорить (на Виктора) как с земляком», «У вас все нормально со слухом?», «Я повышаю голос, потому что у меня голос такой, командирский… не то что вы там себе под нос что-то мямлите», «Мне наплевать что вы думаете, читайте законы, идите учитесь», «Я проверю, почему вы не служили, подниму архивы и проверю (не единожды возвращался к этой теме)». И это далеко не все выпады уважаемого полковника С. Байдарова. Были замечания и о нашей непонятливости, наглости, безграмотности. «Что вы тут из себя юристов изображаете».
При всем при этом держались мы уважительно и не сдавали позиций. Пытались найти хоть какие-то зацепочки взаимопонимания, апеллируя к здравому смыслу, логике и законам, но тщетно.
Когда дело дошло до главного вопроса, ради которого все собственно и было затеяно, вопроса об АГС товарищ Байдаров начал нам рисовать схемы, показывать, как работает призывная комиссия и т.д.
Основной мыслью всех его стараний и разъяснений было утверждение, что медкомиссию нужно проходить ДО рассмотрения заявления на альтернативную гражданскую службу. Тогда как в законе об АГС порядок действий установлен иной.
На все наши попытки вернуть полковника в правовое русло, ссылаясь на закон об АГС, мы получали немотивированный отказ в стиле «вы ничего не понимаете, слушайте, что Я говорю».
Более того, Байдаров сообщил, что специальных повесток для АГСников не существует и, собственно, порядок призыва для всех одинаковый. И вообще, есть закон о воинской службе. (Мы даже не рискнули напоминать ему о существовании Гражданского Кодекса и Конституции).
Наконец я принесла Закон об АГС, забрав его у ожидающего в коридоре нашего «дефективного призывного ресурса» и ткнула пальцем в нужно место. Байдаров долго изучал документ. На мою попытку что-то сказать, грубо оборвал: «Можете помолчать хоть чуть-чуть? Может водички принести?».
Я таки соблаговолила замолчать, но это выглядело очень смешно)) Было полное ощущение, что мы его уже достали.
Полковник долго мурыжил указанную мною статью и - тадам! - придумал ход.
Дело в том, что в статье 10 части первой «Закона об АГС» сказано:
«Направление гражданина на альтернативную гражданскую службу включает:
• подачу им заявления о замене военной службы по призыву альтернативной гражданской службой (далее также - заявление);
• рассмотрение заявления гражданина на заседании призывной комиссии и вынесение указанной комиссией заключения о замене гражданину военной службы по призыву альтернативной гражданской службой либо решения об отказе в такой замене;
• явку гражданина на медицинское освидетельствование и на заседание призывной комиссии для принятия решения о направлении его на альтернативную гражданскую службу;
• явку гражданина в военный комиссариат и получение предписания с указанием места прохождения альтернативной гражданской службы».
Так вот Байдаров отдал нам Закон и велел читать вслух. Виктор начал читать эту статью сначала. Байдаров: «дальше, дальше читайте». Виктор читает по порядку. Байдаров: «да что вы все не то читаете, отсюда читайте» - и указывает на абзац о необходимости прохождения медкомиссии. На наше возмущенное: «Так это же после рассмотрения заявления», Байдаров невозмутимо твердил одну и ту же мысль - утором деньги, вечером стулья, т.е. сначала медкомиссия, а потом как пойдет.
В конце концов, полковник сказал, что мы и так отняли у него кучу времени, что он вообще не обязан с нами беседовать и только из собственных чисто гражданских, человеческих побуждений пытался разъяснить нам истину. И что он собственно нас не вызывал к себе, а вызывал к себе Доверителя, а значит и разговаривать намерен только с ним.
На этом мы собрали все свои документы, книжки и покинули кабинет грозного военного комиссара.
Написали акт о том, что нас не приняли, сами его подписали. Предложили, для очистки совести, подписаться под ним г-ну Байдарову, но естественно безрезультатно. Вручить ему копию нам тоже не удалось.
Так и ушли ни с чем. А копию акта в тот же день отправили почтой в канцелярию военкомата.
Еще был один забавный момент. В коридоре какая-то тетечка раздавала призывникам объяснительные записочки для предъявления на местах работы и учебы. Она громко и весело болтала с призывниками, шутила, заигрывала. И между делом, как продавщица пирожков на вокзале, зазывно оповещала молодых людей о том, что это последний раз призывают на год, следующий призыв уже будут на полтора года, а потом и вовсе три. Так что служите сейчас - не прогадаете.
Дайте две.