«Мечел» и три мальчика
Originally posted by 3mother2011 at «Мечел» и три мальчика
Я не ищу справедливости. Я требую законности.
Мой муж работал ревизором в крупном многопрофильный холдинге «Мечел».
Ревизор в холдинге находится между молотом и наковальней: с одной стороны - интересы собственников, с другой - интересы высшего менеджмента. Здесь и провокации, и угрозы, и «палки в колеса», и древний гэбэшный приём: «Если не можешь остановить весть - надо оболгать вестника». Всё это мы испытали на собственной шкуре.
Муж давал неплохие результаты, «по хвостам» не бил и очень скоро стал мешать неэффективным руководителям. В итоге, результаты ревизий перестали докладываться руководству в Москву, и муж скоропостижно был уволен по оргштатным мероприятиям. Увольнение было столь стремительным, что производилось, несмотря на явные нарушения Трудового кодекса РФ: от неверного уведомления о сокращении его должности, до выдачи трудовой книжки и приказа об увольнении, только через неделю после увольнения. Имеющиеся на предприятии вакантные должности моему мужу не предлагались, однако впоследствие на данные должности были приняты сотрудники со стороны. К слову - на замечательном сайте www.hh.ru «Мечел» до сих пор обновляет вакансии ревизоров и аудиторов.
Преимущественное право оставления на работе мужу предоставлено не было. И как специалист с более высокой квалификацией, как военнослужащий в запасе на первом месте работы после увольнения из вооруженных сил, и как единственный кормилец беременной жены и двоих несовершеннолетних детей он был выброшен на улицу в маленьком сибирском городке, в который три года назад мы всей семьёй переехали из Москвы в интересах компании.
Для того чтобы получить трудовую книжку и успеть в двухнедельный срок встать на учёт в службе занятости по месту прописки, мой муж срочно улетел в Москву. Третьего сына я рожала одна. Возвращение папы из Москвы и мамы из роддома два старших сына (одному семь лет, другому - один год) ожидали у соседей.
Несколько позже из послания Президента Федеральному собранию я узнала, что «наша политика в области детства базируется на общепринятых международных нормах... А Конвенция о правах ребёнка установила приоритетность интересов детей перед интересами общества и государства». Мой жизненный опыт научил меня тому, что интересы Капитала выше интересов детей, а значит выше интересов общества и государства.
Живописным подтверждением тому служит беседа моего мужа с вице-президентом по кадрам «Мечела» Селивановой Е.В.:
Селиванова Е.В.: - Чего хотите?
Муж: - Работать.
Селиванова Е.В.: - Работать не будете.
Муж: Почему?
Селиванова Е.В.: Новое руководство не видит Вас сотрудником компании.
Муж: Почему? С новым руководством я ещё не работал. Со стороны старого нареканий не было, акты проверок были результативными, схемы вывода активов выявлялись и т. д.
Селиванова Е.В.: У нового руководства свои взгляды и требования. Ну, хотя бы Вы не подходите по цвету волос, глаз.
Муж: А как же Трудовой кодекс?
Селиванова Е.В.: К сожалению, Трудовой кодекс несовершенен. Сотрудника, который не пьёт, приходит на работу вовремя и выполняет свои обязанности уволить трудно, практически невозможно.
Муж: У меня на иждивении двое детей и беременная жена. Мне надо кормить троих детей. Я буду отстаивать свои права в суде.
Селиванова Е.В.: В нашей компании руководство при принятии решения не интересуют личные проблемы сотрудников. «Мечел» не обязан кормить Ваших детей. Будете судиться - будет война.
Беседа так и не прояснила нам причин увольнения. Осталось лишь недоумение: «Неужели такая махина, мегахолдинг так испугался собственного ревизора, что для того, чтобы избавиться от него готов идти на нарушение закона?»
Тем не менее воевать одному с холдингом - трудно. Основная надежда была на защиту со стороны государства, а именно Государственной инспекции по труду. Обнадеживали слова из послания Президента Федеральному Собранию:
«Деятельность всех должностных лиц не должна дискредитировать государство. Их главная задача - улучшать условия жизни».
Но оказалось, что в Государственной инспекции по труду города Москвы мы не можем получить не только защиту и разъяснение своих прав, но даже просто зарегистрировать обращение.
Имея на руках почтовое уведомление о получении жалобы, обращение мужа не было зарегистрировано в течении трёх месяцев, инспектор не назначен, ответ один: «Ждите когда начальник наложит резолюцию». Попытки попасть на приём к любому должностному лицу трудовой инспекции не увенчались успехом; все двери были накрепко закрыты домофонной сигнализацией. Муж, проскользнув к начальнику отдела кадров и автоматизации, чьи подчиненные ответственны за регистрацию обращений, попытался «отыскать концы» своей жалобы. Ответ начальника его ошарашил: оказывается - книги регистрации входящих обращений не существует. Донес ли курьер до инспекции полученную корреспонденцию или выбросил половину в мусорную урну - сказать никто не может. Далее все обращения первоначально попадают на стол руководителя инспекции и только после его резолюции отправляются на компьютерную регистрацию. Самое странное, что на столе у начальника обращение может пролежать и пол года (дословно). В Трудовом кодексе для государственных инспекций по труду чёрным по белому определены сроки ответов на обращения граждан. В зависимости от темы обращения на ответ даётся от десяти до тридцати дней. Но Трудовой кодекс у чиновников из государственной инспекции по труду не в чести.
Помимо этого сотрудники инспекции открыто заявляют о том, что инспектор может не захотеть заниматься вашей жалобой, и более того, на вопрос: «Может ли инспектор принять участие в судебном споре?» был получен прямой ответ: «Как договоритесь с инспектором...».
После знакомства с работой Государственной инспекцией по труду странно видеть на её официальном сайте номер телефона доверия для сообщения информации о случаях коррупции в инспекции. О каких «случаях» может идти речь, когда весь документооборот организации - прямой путь к коррупции!
Следующая инстанция по восстановлению нарушенных прав наёмного работника - Савёловский районный суд г.Москвы. Конечно нас настораживало то, что даже президент в Послании отметил, что «Вокруг судов и других государственных органов вьётся множество проходимцев, заверяющих, что они знают, как решить любое дело, кому и сколько для этого «занести». К тому же московские злые языки утверждают, что некоторые холдинги оказывают давление на судей, и даже за свой счёт регулярно отправляют судей и их молодых помощников в романтические путешествия на Кубу, надеясь взамен получить «нужное» судебное решение. Но мы верили, что «Мечел» не такой.
На втором заседании суда нам стало ясно, что мы ошиблись. На вопрос судьи к ответчику «Где запрашиваемые судом документы?» представитель от «Мечела» Гребенщикова Е.Ю. ответила «Ваша Честь! Ну как же! Я ведь приносила Вам все документы, когда приходила к Вам консультироваться!». Недовольная ходом того же судебного заседания Гребенщикова Е.Ю. с укором в сторону судьи выпалила: «Руководство „Мечела“ будет очень расстроено!». Комментарии здесь излишне.
Что мы хотим? Мы хотим только соблюдения Трудового кодекса. Выражаясь юрюдическим языком: «Восстановиться, работать в компании и законно отстаивать интересы собственника».
Что же в сухом остатке? Униженные, оскарблённые и бесправные в своей стране ни муж, ни я не знаем куда податься. Тупик: законы написаны только для нас, для них - действует право сильного.
Только эхом звучит на Манежной площади: «Как аукнется, так и откликнется». Кому-то видится,что «Мечел» незаконно уволил какого-то рядового ревизора. Нет, он «пережевал и выплюнул» трёх его сыновей, трёх маленьких мальчиков. Для них с рождения не нашлось закона в родной стране. Значит жить они будут по законам своим.
Смотрю я в зелёные и голубые глаза своих мальчиков, глажу их волосы цвета степного ковыля и вижу, что растут у меня не инженер, не врач, не художник. Растут Иван, Степан да Флор Разины. И сердце матери болит.
Дробышевская О.А.
Междуреченск - Москва
Я не ищу справедливости. Я требую законности.
Мой муж работал ревизором в крупном многопрофильный холдинге «Мечел».
Ревизор в холдинге находится между молотом и наковальней: с одной стороны - интересы собственников, с другой - интересы высшего менеджмента. Здесь и провокации, и угрозы, и «палки в колеса», и древний гэбэшный приём: «Если не можешь остановить весть - надо оболгать вестника». Всё это мы испытали на собственной шкуре.
Муж давал неплохие результаты, «по хвостам» не бил и очень скоро стал мешать неэффективным руководителям. В итоге, результаты ревизий перестали докладываться руководству в Москву, и муж скоропостижно был уволен по оргштатным мероприятиям. Увольнение было столь стремительным, что производилось, несмотря на явные нарушения Трудового кодекса РФ: от неверного уведомления о сокращении его должности, до выдачи трудовой книжки и приказа об увольнении, только через неделю после увольнения. Имеющиеся на предприятии вакантные должности моему мужу не предлагались, однако впоследствие на данные должности были приняты сотрудники со стороны. К слову - на замечательном сайте www.hh.ru «Мечел» до сих пор обновляет вакансии ревизоров и аудиторов.
Преимущественное право оставления на работе мужу предоставлено не было. И как специалист с более высокой квалификацией, как военнослужащий в запасе на первом месте работы после увольнения из вооруженных сил, и как единственный кормилец беременной жены и двоих несовершеннолетних детей он был выброшен на улицу в маленьком сибирском городке, в который три года назад мы всей семьёй переехали из Москвы в интересах компании.
Для того чтобы получить трудовую книжку и успеть в двухнедельный срок встать на учёт в службе занятости по месту прописки, мой муж срочно улетел в Москву. Третьего сына я рожала одна. Возвращение папы из Москвы и мамы из роддома два старших сына (одному семь лет, другому - один год) ожидали у соседей.
Несколько позже из послания Президента Федеральному собранию я узнала, что «наша политика в области детства базируется на общепринятых международных нормах... А Конвенция о правах ребёнка установила приоритетность интересов детей перед интересами общества и государства». Мой жизненный опыт научил меня тому, что интересы Капитала выше интересов детей, а значит выше интересов общества и государства.
Живописным подтверждением тому служит беседа моего мужа с вице-президентом по кадрам «Мечела» Селивановой Е.В.:
Селиванова Е.В.: - Чего хотите?
Муж: - Работать.
Селиванова Е.В.: - Работать не будете.
Муж: Почему?
Селиванова Е.В.: Новое руководство не видит Вас сотрудником компании.
Муж: Почему? С новым руководством я ещё не работал. Со стороны старого нареканий не было, акты проверок были результативными, схемы вывода активов выявлялись и т. д.
Селиванова Е.В.: У нового руководства свои взгляды и требования. Ну, хотя бы Вы не подходите по цвету волос, глаз.
Муж: А как же Трудовой кодекс?
Селиванова Е.В.: К сожалению, Трудовой кодекс несовершенен. Сотрудника, который не пьёт, приходит на работу вовремя и выполняет свои обязанности уволить трудно, практически невозможно.
Муж: У меня на иждивении двое детей и беременная жена. Мне надо кормить троих детей. Я буду отстаивать свои права в суде.
Селиванова Е.В.: В нашей компании руководство при принятии решения не интересуют личные проблемы сотрудников. «Мечел» не обязан кормить Ваших детей. Будете судиться - будет война.
Беседа так и не прояснила нам причин увольнения. Осталось лишь недоумение: «Неужели такая махина, мегахолдинг так испугался собственного ревизора, что для того, чтобы избавиться от него готов идти на нарушение закона?»
Тем не менее воевать одному с холдингом - трудно. Основная надежда была на защиту со стороны государства, а именно Государственной инспекции по труду. Обнадеживали слова из послания Президента Федеральному Собранию:
«Деятельность всех должностных лиц не должна дискредитировать государство. Их главная задача - улучшать условия жизни».
Но оказалось, что в Государственной инспекции по труду города Москвы мы не можем получить не только защиту и разъяснение своих прав, но даже просто зарегистрировать обращение.
Имея на руках почтовое уведомление о получении жалобы, обращение мужа не было зарегистрировано в течении трёх месяцев, инспектор не назначен, ответ один: «Ждите когда начальник наложит резолюцию». Попытки попасть на приём к любому должностному лицу трудовой инспекции не увенчались успехом; все двери были накрепко закрыты домофонной сигнализацией. Муж, проскользнув к начальнику отдела кадров и автоматизации, чьи подчиненные ответственны за регистрацию обращений, попытался «отыскать концы» своей жалобы. Ответ начальника его ошарашил: оказывается - книги регистрации входящих обращений не существует. Донес ли курьер до инспекции полученную корреспонденцию или выбросил половину в мусорную урну - сказать никто не может. Далее все обращения первоначально попадают на стол руководителя инспекции и только после его резолюции отправляются на компьютерную регистрацию. Самое странное, что на столе у начальника обращение может пролежать и пол года (дословно). В Трудовом кодексе для государственных инспекций по труду чёрным по белому определены сроки ответов на обращения граждан. В зависимости от темы обращения на ответ даётся от десяти до тридцати дней. Но Трудовой кодекс у чиновников из государственной инспекции по труду не в чести.
Помимо этого сотрудники инспекции открыто заявляют о том, что инспектор может не захотеть заниматься вашей жалобой, и более того, на вопрос: «Может ли инспектор принять участие в судебном споре?» был получен прямой ответ: «Как договоритесь с инспектором...».
После знакомства с работой Государственной инспекцией по труду странно видеть на её официальном сайте номер телефона доверия для сообщения информации о случаях коррупции в инспекции. О каких «случаях» может идти речь, когда весь документооборот организации - прямой путь к коррупции!
Следующая инстанция по восстановлению нарушенных прав наёмного работника - Савёловский районный суд г.Москвы. Конечно нас настораживало то, что даже президент в Послании отметил, что «Вокруг судов и других государственных органов вьётся множество проходимцев, заверяющих, что они знают, как решить любое дело, кому и сколько для этого «занести». К тому же московские злые языки утверждают, что некоторые холдинги оказывают давление на судей, и даже за свой счёт регулярно отправляют судей и их молодых помощников в романтические путешествия на Кубу, надеясь взамен получить «нужное» судебное решение. Но мы верили, что «Мечел» не такой.
На втором заседании суда нам стало ясно, что мы ошиблись. На вопрос судьи к ответчику «Где запрашиваемые судом документы?» представитель от «Мечела» Гребенщикова Е.Ю. ответила «Ваша Честь! Ну как же! Я ведь приносила Вам все документы, когда приходила к Вам консультироваться!». Недовольная ходом того же судебного заседания Гребенщикова Е.Ю. с укором в сторону судьи выпалила: «Руководство „Мечела“ будет очень расстроено!». Комментарии здесь излишне.
Что мы хотим? Мы хотим только соблюдения Трудового кодекса. Выражаясь юрюдическим языком: «Восстановиться, работать в компании и законно отстаивать интересы собственника».
Что же в сухом остатке? Униженные, оскарблённые и бесправные в своей стране ни муж, ни я не знаем куда податься. Тупик: законы написаны только для нас, для них - действует право сильного.
Только эхом звучит на Манежной площади: «Как аукнется, так и откликнется». Кому-то видится,что «Мечел» незаконно уволил какого-то рядового ревизора. Нет, он «пережевал и выплюнул» трёх его сыновей, трёх маленьких мальчиков. Для них с рождения не нашлось закона в родной стране. Значит жить они будут по законам своим.
Смотрю я в зелёные и голубые глаза своих мальчиков, глажу их волосы цвета степного ковыля и вижу, что растут у меня не инженер, не врач, не художник. Растут Иван, Степан да Флор Разины. И сердце матери болит.
Дробышевская О.А.
Междуреченск - Москва