Аллея славы. Азин.
Интересная запись в свердловской блогосфере - о герое Гражданской войны Азине. Рекомендую к прочтению.
Оригинал взят у cheremnykh_ivan в Аллея славы. Азин.
Сегодня 26 сентября. В этот день в 1895 году родился Азин Владимир Михайлович. Он уроженец Белоруссии, латыш по национальности (урождённый Вольдемар Мартинович). У нас в Свердловской области он известен, как освободитель от Колчака.
Но в этих сухих строках нет трагедии эпохи, нет человека.
Азин - красный командир, который всё время был на передовой: на коне, или в пешей цепи. Даже став командиром дивизии, он продолжал сам водить людей в атаку. В самой гуще боя солдаты узнавали его по красному шарфу, который он всегда надевал.
Азин не был профессиональным военным. Он совсем немного нюхнул пороху в Первую Мировую войну. Формирование революционной армии, начиная с рабочих дружин и красногвардейских отрядов, которые собирали местные военные комиссары, до полноценной военной структуры - все это прошло вместе с Азиным. Он сам формировался вместе с армией, изживая непрофессионализм, партизанщину и все недуги, свойственные ополчению.
Так, летом 1918, после нескольких первых удачных боев Азин с батальоном, собранным в Вятке, двигался к занятой белыми Казани. Отряд Азина вышел в открытое поле в походных колоннах, без разведки и боевого охранения. И - был накрыт ружейно-пулеметным огнем с Высокой горы, последнего населенного пункта перед Казанью, который белые укрепили по всем правилам военного искусства. Возникла паника, которую с трудом остановили Азин и другие командиры. Это был жестокий урок за пренебрежение азами военного дела. В этом эпизоде мы можем видеть, что Азин не является подготовленным, образованным командиром. Но это свойство таких эпох, когда из самых низов может прийти человек не профессиональный, но очень талантливый.
И его талант проявился сразу. Поражение подавило людей. Азин понял: чтобы восстановить боевой дух у людей, сейчас же необходима решительная победа, над тем же противником. Решено было брать Высокую Гору ночью. Ночной бой - один из самых сложных видов боя, а бойцы его были после поражения, да и довольно слабо обученные. Но всё же они берут этот населённый пункт. А после - двигаются к Казани и участвуют в её взятии.
Екатеринбург Азин берет, уже командуя дивизией, закаленной в боях - и прозванной за свою стойкость «Железной». К этому времени город как год (с 25 июня 1918) находился под белыми. Путь к Екатеринбургу шёл через хорошо укреплённые линии заводов, часто господствующие над окружающими территориями. Белые надеялись, что, не сумев с ходу прорвать линии укреплений, наступающие остановятся. Но Азин не стал ввязываться в тяжёлые бои и, используя охваты, обходы и глубокие кавалерийские рейды, вёл дивизию дальше, оставляя отдельные отряды в качестве заслонов.
Благодаря успешным действиям под Билимбаем и в районе Уткинского завода были захвачены 20 эшелонов (с оружием, снарядами), а также санитарный поезд, которые белые не успели вывезти. Теперь вся вторая армия, в которую входила 28-ая дивизия, подходила к Екатеринбургу. Противнику удалось закрепиться чуть западнее на подготовленных позициях. Тогда командарм Шорин приказал Азину обойти город с юга. Выполняя приказ, одна бригада азинцев через труднопроходимые места вышла к железной дороге Челябинск-Екатеринбург и перерезала её.
Рейд азинцев в тылы вражеских войск внёс растерянность в белые ряды, и те стали оставлять позиции и уходить в город. Азиным была отправлена конная разведка с приказанием - при благоприятной обстановке врываться в город. Эскадрон Лобанова подошёл к городу без единого выстрела, и отправил следующие донесения: «Начдиву-28 товарищу Азину. Второй эскадрон достиг Верх-Исетского завода. На станции Екатеринбург два эшелона белых. 23 часа 10 минут 14 июля 1919 года». Эта дата вошла в историю, хотя фактически город был взят 15 июля одновременным наступлением с юга и запада.
Последний день своего пребывания в Екатеринбурге белые попытались разрушить всё, что смогли. Подожгли здание вокзала, электростанцию, мукомольную фабрику. Озверевшие палачи сожгли заживо запертых в товарном вагоне пленных красноармейцев.
С Советской властью приходил суровый порядок, поджигателей и мародеров расстреливали на месте. К утру в Екатеринбурге установилась тишина, которую нарушали только патрули красноармейцев. В 10:30 утра 15 июля на центральной площади состоялся митинг, на котором выступали два героя-начдива: Азин и Овчинников.
Показательной характеристикой Азина является его ответ на запрос штаба армии об отличившихся: «Докладываю, отличившихся у меня нет... Весь командный состав - комиссары и красноармейцы - сражались в цепи.»
Дальнейшая судьба 28-ой «Железной» была следующей. Вместе со своим несменным начдивом она была переброшена на южный фронт. Сначала под Царицын, где участвовала в осаде и штурмах города. Жесточайшие бои развернулись там - враг использовал против красных танки, броневики, авиацию и даже химическое оружие. Потери 28-ой дивизии с 5 по 9 сентября 1919 года составили до 8 тысяч убитыми и ранеными. Сам Азин в одном из боев был тяжело ранен в правую руку, во время штыковой атаки. По такому ранению он мог подлежать демобилизации.
Но не мог он принять такую судьбу. Это какая-то общая черта людей той огненной эпохи, которая эхом сквозь годы доносится до нас, через книги, обрывки воспоминаний. Огромная воля к продолжению борьбы, к тому, чтобы не оставаться в стороне помогла Азину снова пойти в бой - уже левшой. Он скоро вернулся в строй.
К этому времени Царицин был уже взят, а его родная 28-ая направилась к Дону. В течение января дивизия рвалась вперёд, азинцы несли большие потери в жестоких схватках с казачьими частями. Сотнями валила бойцов эпидемия тифа. В феврале уже сильно поредевшая дивизия с боем прорвалась через реку Маныч, отбросив кавалерийскую бригаду генерала Голубенцева. Но, не получив поддержки, вынуждена была вернуться.
Азин чувствовал, что его бойцам необходим отдых, ведь они с августа находились в непрестанных боях. Но его просьба к командованию получила отказ. Азину было приказано снова переправиться через Маныч и овладеть станцией Целина. Но Целину взять ему было не суждено. На поредевшую дивизию внезапно обрушилась конница генерала Павлова в одинадцать тысяч сабель. Почти все азинцы оказались перебиты. Сам начдив на полном скаку упал с лошади, которая провалилась в укрытую снегом канаву, и был пленён. В плену белые обещали ему высокий пост, так как считали его бывшим офицером. Ему предлагали подписать листовки - воззвания к красноармейцам. Но он всё отвергал, требуя скорее себя расстрелять.
Смерть Азина была такой же геройской, как и вся его жизнь. Измученного пытками и избиениями начдива привязали к коням и погнали их в степь. Потом полуживого ( а возможно, и мёртвого) Азина повесили на станции Тихорецкой.
Жить каждый день, как будто живешь последний, отдавать делу всего себя, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы»… Так жили те огненные люди.
Товарищ Азин, ты не зря прожил свою жизнь, - отдав ее всю революции и сложив голову в свои 24 года.
Оригинал взят у cheremnykh_ivan в Аллея славы. Азин.
Сегодня 26 сентября. В этот день в 1895 году родился Азин Владимир Михайлович. Он уроженец Белоруссии, латыш по национальности (урождённый Вольдемар Мартинович). У нас в Свердловской области он известен, как освободитель от Колчака.
Но в этих сухих строках нет трагедии эпохи, нет человека.
Азин - красный командир, который всё время был на передовой: на коне, или в пешей цепи. Даже став командиром дивизии, он продолжал сам водить людей в атаку. В самой гуще боя солдаты узнавали его по красному шарфу, который он всегда надевал.
Азин не был профессиональным военным. Он совсем немного нюхнул пороху в Первую Мировую войну. Формирование революционной армии, начиная с рабочих дружин и красногвардейских отрядов, которые собирали местные военные комиссары, до полноценной военной структуры - все это прошло вместе с Азиным. Он сам формировался вместе с армией, изживая непрофессионализм, партизанщину и все недуги, свойственные ополчению.
Так, летом 1918, после нескольких первых удачных боев Азин с батальоном, собранным в Вятке, двигался к занятой белыми Казани. Отряд Азина вышел в открытое поле в походных колоннах, без разведки и боевого охранения. И - был накрыт ружейно-пулеметным огнем с Высокой горы, последнего населенного пункта перед Казанью, который белые укрепили по всем правилам военного искусства. Возникла паника, которую с трудом остановили Азин и другие командиры. Это был жестокий урок за пренебрежение азами военного дела. В этом эпизоде мы можем видеть, что Азин не является подготовленным, образованным командиром. Но это свойство таких эпох, когда из самых низов может прийти человек не профессиональный, но очень талантливый.
И его талант проявился сразу. Поражение подавило людей. Азин понял: чтобы восстановить боевой дух у людей, сейчас же необходима решительная победа, над тем же противником. Решено было брать Высокую Гору ночью. Ночной бой - один из самых сложных видов боя, а бойцы его были после поражения, да и довольно слабо обученные. Но всё же они берут этот населённый пункт. А после - двигаются к Казани и участвуют в её взятии.
Екатеринбург Азин берет, уже командуя дивизией, закаленной в боях - и прозванной за свою стойкость «Железной». К этому времени город как год (с 25 июня 1918) находился под белыми. Путь к Екатеринбургу шёл через хорошо укреплённые линии заводов, часто господствующие над окружающими территориями. Белые надеялись, что, не сумев с ходу прорвать линии укреплений, наступающие остановятся. Но Азин не стал ввязываться в тяжёлые бои и, используя охваты, обходы и глубокие кавалерийские рейды, вёл дивизию дальше, оставляя отдельные отряды в качестве заслонов.
Благодаря успешным действиям под Билимбаем и в районе Уткинского завода были захвачены 20 эшелонов (с оружием, снарядами), а также санитарный поезд, которые белые не успели вывезти. Теперь вся вторая армия, в которую входила 28-ая дивизия, подходила к Екатеринбургу. Противнику удалось закрепиться чуть западнее на подготовленных позициях. Тогда командарм Шорин приказал Азину обойти город с юга. Выполняя приказ, одна бригада азинцев через труднопроходимые места вышла к железной дороге Челябинск-Екатеринбург и перерезала её.
Рейд азинцев в тылы вражеских войск внёс растерянность в белые ряды, и те стали оставлять позиции и уходить в город. Азиным была отправлена конная разведка с приказанием - при благоприятной обстановке врываться в город. Эскадрон Лобанова подошёл к городу без единого выстрела, и отправил следующие донесения: «Начдиву-28 товарищу Азину. Второй эскадрон достиг Верх-Исетского завода. На станции Екатеринбург два эшелона белых. 23 часа 10 минут 14 июля 1919 года». Эта дата вошла в историю, хотя фактически город был взят 15 июля одновременным наступлением с юга и запада.
Последний день своего пребывания в Екатеринбурге белые попытались разрушить всё, что смогли. Подожгли здание вокзала, электростанцию, мукомольную фабрику. Озверевшие палачи сожгли заживо запертых в товарном вагоне пленных красноармейцев.
С Советской властью приходил суровый порядок, поджигателей и мародеров расстреливали на месте. К утру в Екатеринбурге установилась тишина, которую нарушали только патрули красноармейцев. В 10:30 утра 15 июля на центральной площади состоялся митинг, на котором выступали два героя-начдива: Азин и Овчинников.
Показательной характеристикой Азина является его ответ на запрос штаба армии об отличившихся: «Докладываю, отличившихся у меня нет... Весь командный состав - комиссары и красноармейцы - сражались в цепи.»
Дальнейшая судьба 28-ой «Железной» была следующей. Вместе со своим несменным начдивом она была переброшена на южный фронт. Сначала под Царицын, где участвовала в осаде и штурмах города. Жесточайшие бои развернулись там - враг использовал против красных танки, броневики, авиацию и даже химическое оружие. Потери 28-ой дивизии с 5 по 9 сентября 1919 года составили до 8 тысяч убитыми и ранеными. Сам Азин в одном из боев был тяжело ранен в правую руку, во время штыковой атаки. По такому ранению он мог подлежать демобилизации.
Но не мог он принять такую судьбу. Это какая-то общая черта людей той огненной эпохи, которая эхом сквозь годы доносится до нас, через книги, обрывки воспоминаний. Огромная воля к продолжению борьбы, к тому, чтобы не оставаться в стороне помогла Азину снова пойти в бой - уже левшой. Он скоро вернулся в строй.
К этому времени Царицин был уже взят, а его родная 28-ая направилась к Дону. В течение января дивизия рвалась вперёд, азинцы несли большие потери в жестоких схватках с казачьими частями. Сотнями валила бойцов эпидемия тифа. В феврале уже сильно поредевшая дивизия с боем прорвалась через реку Маныч, отбросив кавалерийскую бригаду генерала Голубенцева. Но, не получив поддержки, вынуждена была вернуться.
Азин чувствовал, что его бойцам необходим отдых, ведь они с августа находились в непрестанных боях. Но его просьба к командованию получила отказ. Азину было приказано снова переправиться через Маныч и овладеть станцией Целина. Но Целину взять ему было не суждено. На поредевшую дивизию внезапно обрушилась конница генерала Павлова в одинадцать тысяч сабель. Почти все азинцы оказались перебиты. Сам начдив на полном скаку упал с лошади, которая провалилась в укрытую снегом канаву, и был пленён. В плену белые обещали ему высокий пост, так как считали его бывшим офицером. Ему предлагали подписать листовки - воззвания к красноармейцам. Но он всё отвергал, требуя скорее себя расстрелять.
Смерть Азина была такой же геройской, как и вся его жизнь. Измученного пытками и избиениями начдива привязали к коням и погнали их в степь. Потом полуживого ( а возможно, и мёртвого) Азина повесили на станции Тихорецкой.
Жить каждый день, как будто живешь последний, отдавать делу всего себя, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы»… Так жили те огненные люди.
Товарищ Азин, ты не зря прожил свою жизнь, - отдав ее всю революции и сложив голову в свои 24 года.