Каменный квартал - исторический микрорайон Красноярска. Часть 2. Суриков
Ладейки - забытое суриковское место
Продолжаю собирать и представлять сведения об историческом прошлом микрорайона Каменный квартал г. Красноярска. На этот раз о том, как он связан со знаменитым живописцем, земляком красноярцев, Василием Ивановичем Суриковым.
Вероника Ануфриева в статье, которую я цитировала в предыдущей публикации, излагая свои надежды на увековечивание памяти о славном селе Ладейки, географическим преемником которых стал Каменный квартал, поделилась, что набросала проект «Восстановление забытых суриковских мест». Не так давно вышла ее книга «Отрада суриковская» (Красноярск, 2007), где Вероника Владимировна представила своего рода отчет об исполнении проекта.
К ЗАБЫТЫМ суриковским местам относится место, где прежде было казачье селение Ладейки, прежде всего потому, что имеет непосредственное отношение к созданию Суриковым знаменитой картины «Взятие снежного городка».
Впрочем, не одна картина сегодня соединяет великого живописца с современным Каменным кварталом. Но об этом позже.
Автор книги «Отрада суриковская» досадует, что не смогли уберечь ни одного старинного дома Ладеек: «Горько, но в суетности дел, тяжести нынешних проблем люди об особенностях подобных селений почти не знали, а иные не замечали. Досадно, что среди них и нынешние музейщики дома-усадьбы В. И. Сурикова. Они допустили исчезновение бывшей казачьей станицы Ладейская, в простонародье Ладеек. Можно было бы оставить под филиал музея какой-либо из старинных домов. Тут, известно, любил с братом бывать Василий Иванович» (С. 6).
В тяжелое время для Василия Сурикова была написана картина «Взятие снежного городка». Весной 1888 г. скончалась жена художника Елизавета Августовна. И картина стала спасением от горя.
В это время Суриков пишет родным в Красноярск: «8 апреля … ее, голубки, не стало. Страдания были невыносимы, и скончалась, как праведница, с улыбкой на устах. Она еще во время болезни всех простила и благословила детей. Теперь четырнадцатый день, как она умерла. Я заказал сорокауст. Тяжко мне, брат, Саша. … Вот, Саша, жизнь моя надломлена; что будет дальше, и представить себе не могу.» (Суриков В. И. Письма. Воспоминания о художнике. - Л. : Искусство, 1977. - С. 76-77.). Спустя год: «Об Лилиньке каждое воскресенье подаю просфору и езжу на кладбище иногда отслужить панихиду, хоть по зимнему времени часто нельзя детей возить. Думаю сегодня или завтра отслужить панихиду о моей незабвенной милочке. Память о ней не только не ослабляется, но с каждым днем, по милости божией, все яснее делается» (Там же. С. 79).
Каким был внутренний мир Василия Сурикова этого периода мы видим и на страницах романтической были Натальи Кончаловской «Дар бесценный»: «Камня на камне не оставил от своей прежней жизни Василий Иванович. Он тосковал и бушевал вместе. Выбросил всю мебель из комнат, и они стояли пустые и холодные. Как островок среди бурного разлива, осталась нетронутой одна только детская - в ней все было по-прежнему. А в мастерской он поставил широкую скамью, крытую тюменским ковром, чтоб спать на ней, стол со стулом, знаменитый сундук с этюдами да повесил небольшое зеркало на стене.
Он пристрастился к Библии и вечерами, сидя один в своей мастерской, читал ее, подчеркивая изречения из книги Юдифи, казавшейся ему истиной: «Если б я и ожидать стал, то преисподня - дом мой, во тьме постелю я постель мою», «Гробу скажу - ты отец мой, червю - ты мать моя, сестра моя». … Он знал, что у него не будет ни другой жены, ни других детей» (Кончаловская Н. П. Дар бесценный : романтическая быль. - М. : Детская литература, 1964. - С. 167-168. Из этого же издания акварельный портрет Елизаветы Суриковой.).
Брат Василия Александр Суриков приехал в Москву осенью. «… и было удивительно странно и радостно для них обоих чувствовать, как нерешительный, всегда во всем уступающий младший принял на себя всю тяжесть морального опустошения старшего. Он стал для Василия Ивановича поддержкой и утешением» (Там же. С. 168).
«Александр Иванович чуял, что как только он уедет домой, брат снова впадет в свое тягостное оцепенение.
- А что бы тебе, Вася, не переехать на годик или на два домой - в Красноярск? Олечку и Леночку отдали бы в пашу гимназию… - говорил он брату, с надеждой поглядывая в его измученное, похудевшее лицо. - Подумай, то-то хорошо будет! … То ли дело дома! Писать начнешь. (Вот уже два года Суриков ничего не пишет - k) Поедем с тобой по Енисею, хочешь - вниз, хочешь - вверх, к минусинцам!.. Право, осчастливь ты нас с мамой, Васенька! Займете верх дома. То-то радость будет!..
И Василий Иванович согласился. Это и в самом деле был единственный выход. Домой, в Сибирь! Она породила его, она воспитала, она же и обездолила его жестоко, она и возродит!..» (Там же.).
Александр Иванович Суриков пишет в воспоминаниях о брате: «В мае 1889 года Вася с девочками приехал в Красноярск. Девочек устроили в гимназию, где они учились хорошо. Таким образом у Васи главная забота о детях отпала. Я в свою очередь занялся развлечением его и подал ему мысль написать картину «Городок» (это всем известная старинная игра). Мне сильно хотелось, чтобы он после смерти жены не бросал свое художество. Поехали мы с ним в с. Ладейское, где и наняли молодых ребят сделать снежный городок, с которого была им написана в последний день на масленице картина «Взятие снежного городка». За работой этой картины Вася уже менее стал скучать о жене…» (Суриков В. И. Письма. Воспоминания о художнике. - Л. : Искусство, 1977. - С. 222.).
«После смерти жены я «Исцеление слепорожденного» написал. Лично для себя написал. Не выставлял. А потом в том же году уехал в Сибирь. Встряхнулся. И тогда от драм к большой жизнерадостности перешел. У меня все такие скачки к жизнерадостности бывали. Написал я тогда бытовую картину - «Городок берут»» (Там же. С. 187-188.).
В феврале этого года kraevushka уже писала о старинной казачьей забаве: "Взятие снежного "городка" - старинная казачья игра. В Енисейской губернии "городки" были распространены почти повсеместно. Самые ранние сведения о них дает Гмелин в ХVIII в. Обычно "городок" имел определенную форму: две стены и между ними ворота, или двойные ворота в виде арок, одни против других, с верхними перекладинами. На воротах ставились из снега разные фигуры, в зависимости от фантазии скульптора, особенно часто красовались петух, бутылка и рюмка. Защитники ворот были и пешие и конные. Взять "городок" - значило разрушить его.
В казачьих селах Ладейке, Березовке, Есаулово, Торгашино и др. "городки" были обычным явлением. В "прощеный день" (последний день масленицы) часам к трем около "городка" в Ладейке собиралась масса народа. "Городок" устраивался преимущественно на потеху красноярских горожан, которые съезжались поразвлечься зрелищем; за это они вносили добровольные пожертвования в пользу устроителей "городка". Из-за многочисленности народа и экипажей иногда трудно было рассмотреть, что происходит. Играла музыка - гармоника иди скрипка. В Ладейке существовал обычай: перед началом штурма "городничий" кланялся собравшимся и читал стихотворения под названием "Начатие и прибытие прошедшей масленицы". На последней рифме "городничий" подавал знак, и осаждающие бросались на приступ».
Взятие городка в казачьей среде связывалось с памятью покорения Сибири Ермаком.
В Красноярском краевом краеведческом музее среди экспонатов экспозиции, посвященной В. И. Сурикову, на круговом стенде, представляющем картину «Взятие снежного городка», кроме текста об обстоятельствах создания картины и о казачьей игре, можно увидеть фотографию, изображающую строительство снежного городка в Ладейках (внизу):
Вот она:
Фотографию позаимствовала с процитированной выше публикации kraevushka: она, несомненно гораздо лучшего качества, чем сделанная мной в музее. Следующий снимок оттуда же. (Спасибо kraevushkе и сайту «Красное место»! На последнем много фотографий старого Красноярска и Енисейской губернии. Исторические фотографии города также рекомендую искать на сайтах «История Красноярска и Красноярского края в фотографиях и репродукциях» да фотогалерея на сайте «KrasPoisk.ru». На последнем качество снимков, как правило, великолепное.)
Ладейки. На снимке можно разглядеть и острова, и высокий берег современной Зеленой Рощи вдали.
Именно в Ладейках игра продержалась дольше, чем где-либо. Последний настоящий «Городок» в Красноярске был устроен в Ладейках в 1922 г. Братья Суриковы сначала попытались уговорить построить городок торгашинскую молодежь. «Да куда там! Отказались парни, они уже не умели ладить снежную крепость, не то что их деды.
- Уходят традиции с годами, - сокрушался Василий Иванович», - писала Наталья Кончаловская («Дар бесценный»).
Марина Москалюк в статье «Свет во тьме светит…» (Тобольск и вся Сибирь : альманах. - Тобольск : Возрождение Тобольска, 2004 - . № 8 : Красноярск / [сост. М. В. Москалюк]. - 2007. - 331 с.) приводит описание игры Марией Красноженовой: «Стена из снега и льда сооружалась заранее, причем в каждой местности имелись свои «архитектурные» особенности постройки. В Енисейской губернии были широко распространены двойные ворота в форме арок. Играющие делились на две группы: защитники, вооруженные трещотками, хворостинами и комьями снега, и осаждающие молодые казаки верхом. Съезжались многочисленные жители из окрестных сел, принаряженные, возбужденные предстоящим зрелищем. Выезжал «городничий», во весь голос читая шутливые стихи «Начатие и прибытие прошедшей масленицы», и вдруг неожиданно подавал сигнал, по которому начинался штурм. Всадники прорывались сквозь толпу неистово оборонявшихся защитников, лошади вставали на дыбы от шума и крепких ударов. Зрители встречали неудачников солеными шутками, но уж победителя чествовали от всей души, стаскивали с коня, щедро угощали вином» (С. 78).
Вероника Ануфриева в книге «Отрада суриковская» приводит воспоминания потомственного казака родом из Ладеек Александра Иосифовича Пуртова о том, как его дед побывал в Ладейках на взятии снежного городка: «В дом к Прошке и Федьке пришел сосед, казак в отставке Трофим Ковальчук и отправил ребят в Нижние Ладейки на взятие снежного городка. И вот что они увидели.
По всей дороге на Нижние Ладейки тянулись чуть ли не сплошным потоком люди, на лошадях, пешие. Всем хотелось посмотреть интересное зрелище. Трофим поехал в объезд, заметил место посвободнее на пригорке. На большом поле выделялся круг, огороженный снежным забором, с воротами, в центре снежная тумба, а на ней - флаг. Узнали - победит тот наездник, который прорвется в городок, схватит флаг и выскочит в другие ворота. Призы хорошие бывали, купцы не скупились. Вот только добывались нелегко - и снегом смельчаков осыпали, и ветками хлестали, и свистели, и шумели, коней пугали…
Много наездников пытались преодолеть преграду, но неудачно. Вдруг со стороны деревни показался всадник - Михайло, сын ладейского казака. Про него говорили: «Сам добрый забулдыга, но хитер, силен и ловок, и лошадь у него такая же». И вот лошадь с неистовым всадником промчалась в ворота. Из-под копыт густо летит снег. На какое-то мгновение защитники городка оказались им засыпаны и словно ослеплены. Этого было достаточно, чтобы седок схватил флаг.
Зрители шумно выражали восторг, а парнишки видели, как староста подносит победителю чарку водки и приз…» (С. 111-112).
Более подробные сведения об игре в Енисейской губернии можно получить из следующего издания: Красноженова М. В. Взятие «Снежного городка» в Енисейской губернии // Сибирская живая старина : этнографический сборник : [в 4 томах : в 9 выпусках / под ред. М. К. Азадовского, Г. С Виноградова]. - Репринтное издание 1923-1924 годов. - Санкт-Петербург : Альфарет. - Т. 1, вып. 1, 2. - С. 21-37. (В Краевой библиотеке книгу можно почитать в отделе редких книг.)
Во времена детства Василия Сурикова особым размахом славились городки в селе Торгашино, откуда родом мать художника Прасковья Федоровна. Мария Красноженова отмечает, что «особенно много горожан в 50-60-е годы в прощенный день уезжало в Торгашино, а в 80-90-е годы - в село Ладейское» смотреть старинную игру». Где же впервые ее видел Суриков, где его впечатлил черный конь, изображенный впоследствии на знаменитой картине, для меня остается неясным… Вот как он описывает впечатления от поездки на правобережье и от наблюдения за казачьей игрой.
Из воспоминаний В. И. Сурикова, пересказанных Максимилианом Волошиным: «А первое мое воспоминание, это как из Красноярска в Торгашино через Енисей зимой с матерью ездили. Сани высокие. Мать не позволяла выглядывать. А все-таки через край посмотришь: глыбы ледяные столбами кругом стоймя стоят, точно дольмены. Енисей на себе сильно лед ломает, друг на друга их громоздит. Пока по льду едешь, то сани так с бугра на бугор и кидает. А станут ровно идти - значит, на берег выехали.
Вот на том берегу я в первый раз видел, как «Городок» брали. Мы от Торгашиных ехали. Толпа была. Городок снежный. И конь черный прямо мимо меня проскочил, помню. Это, верно, он-то у меня в картине и остался. Я потом много городков снежных видел. По обе стороны народ стоит, а посредине снежная стена. Лошадей от нее отпугивают криками и хворостинами бьют: чей конь первый сквозь снег прорвется. А потом приходят люди, что городок делали, денег просить: художники ведь. Там они и пушки ледяные, и зубцы - все сделают…» (Суриков В. И. Письма. Воспоминания о художнике. - Л. : Искусство, 1977. - С. 173.).
В комментариях к предложению «Вот на том берегу я в первый раз видел, как «Городок» брали» в указанном издании приведено: «По-видимому, на правом берегу Енисея, у селения Ладейки» (С. 324). При этом Наталья Кончаловская пишет, что впервые «Городок» в жизни Василия Сурикова был в Торгашино, и все тот же конь черный: «Однажды дед Александр Степанович повез его в Торгошино (именно так, с «о» было прежнее название селения - k) поглядеть на эту игру. На всю жизнь запомнил тогда Вася взмыленного коня, который, проломив снежную стену, проскочил совсем рядом с их кошевой и комьями снега закидал и его и деда» (Кончаловская Н. П. Дар бесценный : романтическая быль. - М. : Детская литература, 1964. - С. 174.).
Все-таки, Ладейки или Торгашино впервые удивили Василия Сурикова старинной казачьей забавой?..
Суриков сам выбрал в Ладейке место для постройки городка. В 1926 г. Мария Красноженова записала разговор с 76-летним крестьянином села Ладейки М. Д. Нашивошниковым, который хорошо помнил художника, изобразившего его в толпе зрителей: «Он это все картины писал. А сначала это он все матерьял собират, все пишет по отдельности, а потом начнет это их на листе бумаги распределять - кому куда ловчее… Ведь даст же Бог дарование человеку». (Марина Москалюк «Свет во тьме светит…» // Тобольск и вся Сибирь : альманах. - Тобольск : Возрождение Тобольска, 2004 - . № 8 : Красноярск / [сост. М. В. Москалюк]. - 2007. - С. 79.)
Вообще, для «Взятия снежного городка», по сравнению с другими полотнами, этюдов сохранилось не так уж много. Картина писалась от начала и до конца в родном доме. (Обратите внимание, в экспозиции Музея-усадьбы В. И. Сурикова копия картины, как в те времена, стоит в самой просторной и светлой комнате.)
Позировали красноярцы - знакомые, родня, торгашинские и ладейские казаки.
А. А. Кузнецова-Ярилова вспоминала: «Помню я и тот «городок», с которого Суриков писал свою картину. Он был устроен за Торгашино близ селения Ладеек, на открытом месте. Группировка толпы очень хорошо передана художником, он несколько лишь видоизменил костюмы, взяв более старинные для некоторых персонажей. Для одной из женских фигур, насколько помнится, ему позировала Екатерина Александровна Рачковская, жившая в Красноярске. Ее он, кажется, рисовал несколько раз» (Суриков В. И. Письма. Воспоминания о художнике. - Л. : Искусство, 1977. - С. 236.).
Тогда, в Ладейках, Сурикову удалось сделать несколько зарисовок, но движения коня казака, налетевшего на крепость, он так и не успел ухватить.
М. В. Красноженова записала 24 октября 1927 г., со слов брата художника, рассказ о том, что Василий Иванович «всегда брал с натуры и ему необходимо было схватить лошадь, бросающуюся вперед грудью; чтобы уловить реализм этого момента Александр Иванович с каким-то товарищем раз пять делали городок в своем дворе и звали казака с лошадью, который, настегивая лошадь, летел на городок. И только один раз удалось наблюдать лошадь, которая шла грудью (а не головой), разбрасывая снег» (цит. по: Суриков В. И. Письма. Воспоминания о художнике. - Л. : Искусство, 1977. - С. 307.).
Так Наталья Кончаловская все в той же романтической были описывает эту стадию создания знаменитого полотна:
«Дмитрий уже ездил по Благовещенской взад и вперед на красивом гнедом коне, разогревая его и подзадоривая для штурма крепости. Казаки шумно спорили - с какой стороны лучше начинать. Как воробьи, налетели на глухой забор соседские мальчишки, а иные устроились на крышах ближних сараев.
И вот началось. Отложив в сторону акварельные наброски, Василий Иванович вооружился карандашом и попросил Дмитрия несколько раз проскакать галопом и поднять коня на дыбы перед крепостью - хотелось уловить движение коня на скаку. Все было подготовлено, ребят кликнули во двор занять места возле городка. Казаки, вооружившись хворостинами, палками и кнутами, стояли в дальнем углу огорода.
Дмитрий начал издалека, с Благовещенской, проскакал ее, завернул в ворота дома, обошел крепость до группы казаков. Они с гиканьем и свистом стали махать хворостинами, посылая гнедого на штурм снежной стены, вокруг которой горланили и метались мальчишки, отпугивая коня.
- Давай, гей!.. Давай налетай!.. - кричали казаки.
Дмитрий развернул коня и во весь опор пустил его на городок. Сидя на крыльце, Василий Иванович ловил каждое движение коня и набрасывал его на бумагу. Конь начал плясать, а потом взвился на дыбы. В страшном напряжении Дмитрий пригнулся и, сильно хлестнув его плеткой, заставил рывком, всей грудью налететь на крепость. Словно богатырь, с разбегу раскрыл плечом закрытые ворота. Мальчишки, крича, шарахнулись в стороны.
Суриков был удовлетворен: он уловил движение коня, сильные, выпуклые плечевые мышцы под лоснящейся шерстью и разламывающуюся под напором на куски снежную стену. Четкими штрихами карандаша он изобразил на бумаге это движение и теперь повторил его в деталях по памяти. Взмыленный конь стоял среди комьев разрушенного сооружения, две снежных конских головы лежали под его ногами.
- Ну как, Василий Иванович, получилось? - спросил Дмитрий, тяжело дыша.
- Великолепно! Просто удивительно удачно! Все было видно как на ладони. Спасибо тебе, Дмитрий! Спасибо вам, ребята! Здорово мне помогли. - Он все еще продолжал рисовать, то и дело поглядывая на всадника, щурясь и улыбаясь».
Картина «Взятие снежного городка» c XIX Передвижной выставкой вместе с другими полотнами из Санкт-Петербурга оказалась в Москве, затем в Харькове, в Полтаве, Елизаветграде, Кишиневе, Одессе, Киеве, Полтаве.
В начале 1891 г. Суриков пишет в Красноярск: «Картину я вставил в раму золотую. Очень красиво теперь. Скоро, в начале или середине февраля, надо посылать на выставку в Петербург. Не знаю, какое она впечатление произведет. Я, брат, ее еще никому не показывал».
В следующем письме (февраль 1891 г.): «Картину недели через две будут отсылать, бог даст, в Питер на выставку, которая откроется 3 марта». (Суриков В. И. Письма. Воспоминания о художнике. - Л. : Искусство, 1977. - С. 82-83.).
Картина долгое время оставалась непроданной. В мае 1899 года ее купил В. В. Фон Мекк за 10 000 рублей.
Из письма Сурикова в Красноярск (11 декабря 1891 г.): «Картину еще не продал. Она находится в путешествии по России. Шансов на продажу мало. Что делать! Не унываю; покуда есть еще средства работать - работаю» (Там же. С. 85).
Из письма, написанного уже в 1892 г.: ««Городок» еще не продан. Картина путешествует по России на выставках передвижной. Хочу коня переписать. Тогда может быть она лучше». (Там же. С. 86-87).
В 1900-м году картина была представлена на Всемирной выставке в Париже и получила именную серебряную медаль (у П. Н. Мешалкина в кн. «Енисейская губерния на всемирных выставках» (1997) - бронзовую ?), которая сейчас хранится в Красноярске, в Музее-усадьбе В. И. Сурикова.
Фотография со стенда суриковской экспозиции в Красноярском краевом краеведческом музее.
Это та самая выставка, на которой золотой медали был удостоен железнодорожный мост через Енисей, построенный в 1899 г. Выставка проходила с 15 апреля по 11 ноября 1900 г. В ней приняли участие 35 государств, Россия была представлена 2400 экспонентами. Сибирь представляла свои экспонаты в павильоне «Окраины России». «По богатству, разнообразию и оригинальности этот отдел был одним из самых интересных». (Мешалкин П. Н. Енисейская губерния на всемирных выставках. - Красноярск, 1997. - С. 23-24.)
Фотография из книги П. Н. Мешалкина
С 1908 г. картина Василия Ивановича Сурикова «Взятие снежного городка» хранится в Государственном Русском Музее (Санкт-Петербург).
В XXI веке Красноярск тоже берет «Снежный городок». На масленицу, по случаю празднования юбилея знаменитого земляка.
24 февраля 2008 г. на острове Татышев в Красноярске состоялись народные гуляния, посвященные 160-летию со дня рождения Василия Сурикова. Под конец гуляния казаки показали театрализованное шоу - «Взятие снежного городка».
В марте 2010 г. в селе Сухобузимское состоялся первый краевой спортивно-туристический фестиваль "Взятие снежного городка". Кульминацией праздника стало взятие снежного городка с участием казачьего отряда и федерации мультиспорта Красноярского края.
А зимой 1998 года картина «Взятие снежного городка» побывала в Красноярске. Она была выставлена в Культурно-историческом центре на Стрелке. Тогда тысячи красноярцев пришли лицезреть знаменитое полотно. Оригинальная картина, написанная маслом, масштабна - около полутора метров в высоту и почти три в ширину (156 x 282). Несомненно, такой размер усиливает впечатление, способствует погружению в сюжет, в атмосферу, в колорит. Я была тогда с теми зрителями. Атмосфера была такая, будто редкая святая икона оказалась в Красноярске. Если бы картину привезли еще раз, обязательно пошла бы смотреть. И смотрела бы теперь долго и внимательно. Смотрела бы и через призму сведений о казачьем селе Ладейки, которое находилось так близко от того места, где я прожила большую часть своей жизни. О селе, последние несколько домов которой мне довелось вчера (впервые!) увидеть. (Но об этом позже.)