Ниже ада уголь есть
После ареста генерала Корсуня в истории антифашизма на Украине поставлена точка или, по крайней мере, многоточие. Это означает, что Д-ЛНР не станет плацдармом для общеукраинской борьбы против €врофашистской хунты, а превратится в своеобразный концлагерь для недостаточно европейских украинцев. Обратим особое внимание, что договор о создании концлагеря, назначенные из Москвы лидеры «народных» республик заключили непосредственно с €врофашистским главарем украинского олигархата Петром Порошенко. Вернее не так, они просто расписались под документом о своем назначении начальниками лагерей. А договорились обо всем Путин и Порошенко, при посредничестве фрау канцлер.
Отметим также, тот факт, что якобы отстраненный и «затравленный» провокатор Гиркин, деятельность которого и привела, собственно, к войне и локализации антифашистского сопротивления на ограниченной территории Донбасса, по-прежнему пользуется влиянием внутри гетто. Ведь это именно он отговорил Мозгового от участия в создании объединенной армии "Новороссии", которая была нацелена на продожение революционной борьбы, вплоть до полного свержения хунты на всей территории Украины. Стрелков - идейный контрревоюционер и принципиальный противник классовой борьбы. Других же способов расширения территории "Новороссии" просто не существует. И Стрелкову это прекрасно известно. Все шапкозакидательные обещания захватить Галицию военным путем - не более чем пустопорожний треп.
Таким образом "Новороссия" останется в тех границах, в которых она существует в настоящее время. Однако, многие еще верят, что это будет не концлагерь и не гетто, а некая «независимая», пусть и непризнанная, но зато «свободная», «народная» республика, может быть даже с «элементами социализма». Насколько это возможно? Разберемся.
На территории образовавшейся Нуворишии до войны проживало около 3 млн. человек. И в принципе, этой численности населения вполне достаточно для создания очередного «независимого государства», находящегося под пятой международного финансового капитала. Ничем не хуже какой-нибудь Молдовы, Албании или Македонии. Проблема состоит только в том, что в отличие от той же Молдовы с Приднестровьем, Донбасс - край индустриальный, край развитой промышленности. И не просто промышленности, а тяжелой промышленности. И этот факт многое меняет. Особенности тяжелой индустрии таковы, что для ее функционирования необходима слаженная работа небольшого числа очень крупных предприятий. Но в результате войны, часть промышленных объектов Донбасса оказалась на территории гетто, а другая часть на территории, контролируемой Киевом.
Например, основные металлургические комбинаты находятся в Мариуполе, оттуда на экспорт идет металлопрокат. До войны мариупольские комбинаты давали 70% чугуна и стали Донетчины и больше трети всего украинского производства черных металлов. А все коксохимические предприятия располагаются на территории Нуворишии, там же, на юге Луганской области, добывали и коксующийся уголь. Один только Алчевск давал 13% кокса Украины.
Мариуполь
Экспорт черных металлов - выгоднейший бизнес, дающий огромные деньги. До войны это был наиболее солидный источник валютных поступлений в украинскую казну. Именно поэтому украинская олигархия зубами вцепилась за Мариуполь. Российским войскам не удалось его захватить, хотя цель такая несомненно была. Теперь компания Ахметова организует каботажные поставки кокса через мариупоьский порт. Но привозной кокс дороже луганского. Эксперты прогнозируют, что потери из-за разницы в цене могут составить до $20 млн. в месяц. Однако, экспорт черных металов из Донецкой области (т.е. в основном из Мариупоя) за рубеж в 2011 году достигал $10,6 млрд. То есть потери не так уж велики по сравнению с оборотом.
Да, в ДНР и ЛНР тоже есть металлургические комбинаты. Один из них, Енакиевский, правда, сейчас остановлен из-за обесточивания, но его можно восстановить. Однако эти несколько комбинатов не могут потреблять такой объем коксующихся углей, к тому же им, в свою очередь, нужна руда из Днепропетровской области, из Кривбасса. Ведь Донбасс - угольный бассейн и своей руды там нет. Да и со сбытом готовой продукции не все просто. Если украинский рынок закрыт, как и выход к мариупольским портам, остается только Россия. Но в РФ своего металла хватает.
Алчевский металлургический завод (принадлежал Таруте)
Похожая ситуация с энергетикой. Крупнейшие ТЭЦ находятся на территории, контролируемой украинскими войсками, как, например, Луганская ТЭС в городе Счастье. Куда же девать уголь, который будут добывать на территории гетто? Но дело не тоько в угле. В городе Стаханов находится крупнейший потребитель электроэнергии - завод ферросплавов. Совсем недавно Павел Дремов выступал на митинге в Стаханове и признался, что запустить завод в ближайшее время не представляется возможным из-за отсутствия электричества. В Стаханове не было боевых действий и завод от них не мог пострадать. Все дело в том, что генерирующие мощности находятся на территории, контролируемой "укропами". Не случайно министр обороны Украины Гелетей рассказывал, что основной удар российских войск в августе пришелся севернее Луганска. Очевидно, это была отчаяная попытка захватить стратегически важный энергетический объект, что не удалось сделать.
Луганская ТЭС
Обеспечить резервацию российской электроэнергией, конечно можно, но Россия сама давно уже испытывает дефицит электроэнергии (последствие чубайсовской реформы), и снабжение Донбасса может оказаться неподъемной задачей.
Стахановский завод ферросплавов
Таким образом, полностью переориентировать экономику Нуворишии на Россию не получится, одного только российского рынка слишком мало для такого гигантского индустриального комплекса. Единственная отрасль тяжелой промышенности Донбасса, которая может быть полностью переориентирована на российский рынок, это машиностроение. Машзавод в Снежном уже работает на полную мощность на российский ВПК. Но в целом роль машиностроения в экономике Донбасса не велика, за годы буржуазных реформ, оно в основном деградировало. Переориентировать же угольную промышленность и металлургию нереально. Да и делать этого никто не будет. Так или иначе, руководству народных республик придется потихоньку делать бизнес с украинской стороной. То есть кокс будет отгружаться в Мариуполь, а энергетический уголь на ТЭЦ Украины. Это неизбежно, потому, что будет приносить хорошие деньги, а деньги нужны всем.
То есть дело не в том, что так называемая "Новороссия" не сможет поднять экономику. Уверен, сможет. Дело в том, что поднимать ее будут в тесном партнерстве с украинским бизнесом. То есть бабло от эксплуатации пролетариата Донбасса ново-русские хозяева будут делить со старыми украинскими.
Однако основными выгодоприобретателями от такого бизнеса, конечно будут украинские партнеры. То есть такие "эффективные собственники", как Коломойский, Ахметов, Тарута и другие. Действительно, ведь основной доход дает не уголь, а сталь и чугун, причем даже не производство их, а продажа. Поэтому, именно украинские олигархи, имея свободный, не ограниченный никакими санкциями выход на мировые рынки, будут качать в свой карман прибыль от экспорта черных металлов. «Новороссия» же превратится в сырьевой придаток днепропетровской метрополии.
Причем дело не тоько в прибыли, получаемой предпринимателями. Большая часть денег от торговли металлопрокатом доставалась "офисному планктону", тем, кто непосредственно заключает сделки, оформляет банковские операции и т.д. Раньше значительная часть всего этого конторского хозяйства располагалась в Донецке. Теперь же это вряд ли возможно, особенно если не удастся захватить аэропорт. Донецк утратит свою роль коммерческой столицы Донбасса, а значит и население этого города лишится возможности зарабатывать деньги конторским трудом.
Отдельный вопрос касается дотационных государственных шахт, которые в силу своей низкой и отрицательной рентабельности и бесперспективности не были приватизированы ранее. Многие из них сейчас затоплены. Восстановление их и дальнейшая добыча потребуют денег. И вряд ли Украина или РФ будут это оплачивать. Киев и Москва уже сейчас спорят о том, кто будет оплачивать восстановление Донбасса, при том что речь идет не о шахтах, а о самом элементарном: мостах, жилье, коммунальном хозяйстве. Самим же ДНР и ЛНР нечем даже пенсии платить и зарплаты бюджетникам, ни о каких дотациях шахтам с их стороны не может быти и речи. Поэтому, скорее всего, все эти шахты прекратят свое существование в прежнем виде. Но спрос на уголь от этого не исчезнет, особенно в условиях ограничения российских поставок газа. Добыча угля, на самом деле - выгодный бизнес, если отбросить издержки на технику безопасности. Можно прогнозировать, что так называемые копанки, примитивные шахты с минимальными затратами на безопасность труда, поучат в гетто широкое распространение. С одной стороны это выгодно и быстро окупается, а с другой стороны иначе просто сложно будет обеспечить работой население шахтерского края.
Копанки - выгодный бизнес, и шахтерам на них заработать можно, хоть и опасно
И действительно, недавно министр угольной промышлености ДНР провел совещание с представителями бизнеса, на котором пообещал 5% налог с каждой тонны добытого угля и полную свободу, "никаких поборов и прокуроров". По сути все идет к тому, что в Донбассе будут вопощены идеалы майдана и либерализма: свободный бизнес, свободная конкуренция, минимум государственного вмешательства. И это не злая воля, а объективная необходимость, поскольку малое государство не способно маневрировать своими ресурсами таким образом, чтобы поддерживать технику безопасности на шахтах на приемлемом уровне. Этих ресурсов просто нет.
Но если ресурсов нет даже на восстановление, то на дальнейшее развитие их нет и подавно. Поэтому ради привлечения инвестиций, властям гетто неизбежно придется обеспечивать для бизнеса самые багоприятные условия. Разумеется это будет делаться за счет пролетариата.
Люди, которые будут в гетто контролировать угольный бизнес, будут получать хорошие деньги от эксплуатации шахтеров. Но еще больше бабла будет доставаться компаниям, торгующим этим углем на территории Украины и в РФ, а также металлом, который будет производиться с помощью этого угля. То есть все те же украинские олигархи смогут неплохо заработать на крови и поте луганского и донецкого пролетариата.