Свежее интервью Удальцова
Оригинал взят у pravda1917 в Свежее интервью Удальцова
Оригинал взят у pravda1917 в Свежее интервью Удальцова
Сергей УДАЛЬЦОВ: «Как бы ни пытались нас очернить, не надо этому верить!»
http://www.novayagazeta.ru/politics/62263.html
18 февраля в Мосгорсуде начинается рассмотрение уголовного дела Леонида Развозжаева и Сергея Удальцова, обвиняемых в организации массовых беспорядков. Публикуем ответы Сергея Удальцова на вопросы обозревателя «Новой» Елены Масюк, переданные ей через адвокатов
16.02.2014
Фото: Евгений ФЕЛЬДМАН - «Новая»
- Сергей, вы были одним из заявителей шествия и митинга 6 мая 2012 года. Вы чувствуете свою вину перед людьми, которых осудили и которых еще осудят по «делу 6 мая»?
- Вину должны ощущать (если они способны чувствовать вину) те, кто «болотное дело» сфабриковал: следователи, прокуроры и те, кто отдавал им команды, прямо или косвенно. Эти вопросы надо адресовать руководству нашей страны и силовым министрам.
Обвинения против меня и Леонида Развозжаева - это часть «болотного дела». Это все одно большое дело, одна большая фальсификация.
Своей вины я не чувствую, потому что я так же, как и все остальные фигуранты «болотного дела», стал объектом серьезной политической провокации. Уже год я нахожусь под домашним арестом. Да, я чувствую ответственность за эту ситуацию, но говорить о какой-либо вине в данной ситуации просто неуместно, потому что я категорически не признаю те обвинения, которые нам выдвигаются. Естественно, я считаю абсолютно невиновными и других фигурантов «болотного дела». Мы все - объекты большой провокации, и мы должны проявлять максимальную солидарность в отношениях друг с другом.
- Вы говорите о провокации. Но вы должны были предполагать, что власти когда-либо организуют подобную провокацию. Почему вы, как один из руководителей оппозиции, допустили такую провокацию со стороны властей?
- Да, мы тогда прекрасно понимали, что в любой момент может быть какая-то провокация. Но у нас не было и нет тех возможностей, которые есть у власти (у нас нет собственных спецслужб, у нас нет таких технических средств). В ходе массовой акции, когда приходят десятки, а порой и сотни тысяч людей, гарантировать полную безопасность, что не будет провокаций, - это просто физически невозможно. Мы отвечаем за общий, содержательный посыл акции, за основные организационные моменты, но исключить возможность провокаций со стороны как участников акции, так и со стороны тех, кто охраняет: полиции, представителей власти, - невозможно.
Когда мы почувствовали, что пахнет провокацией, когда наша колонна 6 мая уперлась в полицейское оцепление, которое не было с нами согласовано, не было запланировано, - стало понятно, что может возникнуть очень острая форс-мажорная ситуация, которая в итоге и возникла. Я лично и еще ряд условно называемых лидеров, тех, кто шел впереди колонны, довольно долгое время пытались эту провокацию предотвратить. Вот для этого как раз и была организована так называемая «сидячая забастовка», потому что, когда люди находятся в статичном положении, не двигаются, гораздо проще эту ситуацию контролировать. Мы надеялись, что таким образом нам удастся отрегулировать те спорные провокационные моменты, которые возникли из-за неожиданного появления полицейской цепи там, где ее не должно было быть, и минут 15-20, если не больше (это хорошо видно на различных видеозаписях), мы эту ситуацию контролировали. Затем ситуация стала неуправляемой, люди вскочили с асфальта. Допускаю, что здесь был элемент провокации, и в том числе со стороны людей, внедренных в колонны демонстрантов. К сожалению, следствие, которое исписало тонны бумаги, сформировало (я бы сказал - сфабриковало) огромные тома дела, этому вопросу не уделило никакого внимания. Да и не было у них такой цели разобраться, почему это произошло.
Моя совесть чиста. Я считаю, что в той ситуации все, что можно было на тот момент сделать, чтобы предотвратить провокацию, мы сделали.
- Вы говорите, что пытались предотвратить провокацию, призывая людей сесть на мосту. Но как раз в материалах дела говорится о том, что именно сам факт того, что вы призывали и сами сели на мосту, создал ту самую провокацию, из-за которой потом произошли столкновения на Болотной.
- Любой ситуации можно дать свою трактовку. В данной ситуации власть по-другому поступить не может, иначе все обвинение посыплется и нас надо будет освобождать. Их версия событий 6 мая, на мой взгляд, ничем логически не подкрепленная, и легла в обвинительное заключение.
На самом деле мы пытались через депутатов (там были депутаты Гудковы, и отец, и сын, они это подтверждают) наладить переговоры с представителями московской власти и силовых структур, которые должны были отвечать за все действия полиции и других правоохранительных органов, которые были на Болотной площади. Но за эти 15-20 минут мы так и не смогли с ними начать диалог. Единственное, в какой-то момент пришел один из Гудковых (я уже не помню, старший или младший) и сказал, что сейчас вроде подойдет Бирюков (на тот момент он отвечал за связи с общественностью в ГУВД г. Москвы). Мы сказали, я и те, кто рядом находился, что да, мы готовы к переговорам, мы хотим, чтобы отодвинули оцепление и люди зашли спокойно на Болотную площадь, без давки, чтобы никто не проявлял агрессии. Но, к сожалению, когда мы сидели на асфальте, в какой-то момент я увидел, что на левом фланге от меня началось какое-то движение. Когда я изучал материалы уголовного дела, я пытался эту ситуацию оценить. Мне до конца так и не удалось понять, отчего там началось это движение, потому что, пока мы сидели, никакой особой давки не было. Все люди прекрасно видели, кто стоял сзади, что люди сидят.
Поэтому у меня и возникает версия провокации, и уж явно не с нашей стороны, потому что мы все рисковали быть там просто задавленными. Я видел лица полицейских и кричал им: «Отойдите! Сделайте хоть несколько шагов назад!» У меня в этой давке ботинок слетел, у меня из рук мегафон выпал, передо мной уже люди начали падать. Я действительно прощался, ну если не с жизнью, то со здоровьем, потому что понимал, что это классическая ситуация давки, что сейчас те, кто стоит за моей спиной, пройдут по мне, и что от меня после этого останется, никому не известно. И даже в этот момент полицейские и их руководство вели себя абсолютно неадекватно, они, наоборот, упирались изо всех сил, стояли как стена. И, слава богу, что это была не каменная стена, а все-таки живые люди… Теперь следствие называет это прорывом, началом массовых беспорядков. Они себе сформировали версию, что был заговор, что все спланировано. Версия абсолютно неубедительная, но они пытаются ее придерживаться.
Обвинительное заключение. Цитата:
«Некоторых из прорвавшихся за оцепление начали задерживать. Среди прорвавшихся был Развозжаев. Он понял, что начались массовые беспорядки».
…Я всегда считал и не скрывал, что нужна тактика массовых стояний на площадях, когда нет уже другого пути повлиять на власть. Стояние на площадях - это тот же условный Майдан, то, что мы сейчас видим в Украине, только без погромов. Это достаточно эффективный метод мирного гражданского протеста. В моих мыслях возможным сценарием развития событий 6 мая был вариант, когда люди, если захотят, могут мирно остаться на той же Болотной площади. Кстати, потом, летом, проходили так называемые «Оккупай», и в этом не было никаких массовых беспорядков. Это был нормальный, цивилизованный протест. Но переходить к беспорядкам, насилию, погромам я всегда считал недопустимым и абсолютно неправильным.
Лично мне, как и другим организаторам и лидерам 6 мая, не было никакой политической выгоды превращать эту ситуацию в какие-то беспорядки. Силы были явно не равны, и понятно, что нас там было не миллион человек, а от 50 до 70 тысяч, но это не те силы, которыми можно передавить ту же полицию или какие-то правоохранительные органы. Тем более в большинстве, на 90-95%, там были люди, абсолютно не склонные к какой-либо даже минимальной агрессии. Это не те люди, с которыми можно организовывать массовые беспорядки, даже если очень захотеть. Столкновения 6 мая могли быть выгодны властям, чтобы потом начать репрессии, но отнюдь не оппозиции.
Обвинительное заключение. Цитата:
«Вещественные доказательства: <…>ручка с гравировкой латинскими буквами; металлическая скоба; фрагмент зонта черного цвета; кепка серого цвета; пять фрагментов асфальтированного покрытия;<…> плакат растяжка «ТРОПАРЕВО - НИКУЛИНО СЛАВИМ НОВОГО ЦАРЯ!»; бумажный плакат «ЗАПРЕЩЕНО ЗАПРЕЩАТЬ»; бумажный плакат «Вова, отрекись от власти!»; плакат «НЕ ПУСТИМ ВОРА В КРЕМЛЬ!»; фрагмент удочки…»
(продолжение по ссылке в начале)
Данный текст записан и передан адвокатами Сергея Удальцова.
Оригинал взят у pravda1917 в Свежее интервью Удальцова
Сергей УДАЛЬЦОВ: «Как бы ни пытались нас очернить, не надо этому верить!»
http://www.novayagazeta.ru/politics/62263.html
18 февраля в Мосгорсуде начинается рассмотрение уголовного дела Леонида Развозжаева и Сергея Удальцова, обвиняемых в организации массовых беспорядков. Публикуем ответы Сергея Удальцова на вопросы обозревателя «Новой» Елены Масюк, переданные ей через адвокатов
16.02.2014
Фото: Евгений ФЕЛЬДМАН - «Новая»
- Сергей, вы были одним из заявителей шествия и митинга 6 мая 2012 года. Вы чувствуете свою вину перед людьми, которых осудили и которых еще осудят по «делу 6 мая»?
- Вину должны ощущать (если они способны чувствовать вину) те, кто «болотное дело» сфабриковал: следователи, прокуроры и те, кто отдавал им команды, прямо или косвенно. Эти вопросы надо адресовать руководству нашей страны и силовым министрам.
Обвинения против меня и Леонида Развозжаева - это часть «болотного дела». Это все одно большое дело, одна большая фальсификация.
Своей вины я не чувствую, потому что я так же, как и все остальные фигуранты «болотного дела», стал объектом серьезной политической провокации. Уже год я нахожусь под домашним арестом. Да, я чувствую ответственность за эту ситуацию, но говорить о какой-либо вине в данной ситуации просто неуместно, потому что я категорически не признаю те обвинения, которые нам выдвигаются. Естественно, я считаю абсолютно невиновными и других фигурантов «болотного дела». Мы все - объекты большой провокации, и мы должны проявлять максимальную солидарность в отношениях друг с другом.
- Вы говорите о провокации. Но вы должны были предполагать, что власти когда-либо организуют подобную провокацию. Почему вы, как один из руководителей оппозиции, допустили такую провокацию со стороны властей?
- Да, мы тогда прекрасно понимали, что в любой момент может быть какая-то провокация. Но у нас не было и нет тех возможностей, которые есть у власти (у нас нет собственных спецслужб, у нас нет таких технических средств). В ходе массовой акции, когда приходят десятки, а порой и сотни тысяч людей, гарантировать полную безопасность, что не будет провокаций, - это просто физически невозможно. Мы отвечаем за общий, содержательный посыл акции, за основные организационные моменты, но исключить возможность провокаций со стороны как участников акции, так и со стороны тех, кто охраняет: полиции, представителей власти, - невозможно.
Когда мы почувствовали, что пахнет провокацией, когда наша колонна 6 мая уперлась в полицейское оцепление, которое не было с нами согласовано, не было запланировано, - стало понятно, что может возникнуть очень острая форс-мажорная ситуация, которая в итоге и возникла. Я лично и еще ряд условно называемых лидеров, тех, кто шел впереди колонны, довольно долгое время пытались эту провокацию предотвратить. Вот для этого как раз и была организована так называемая «сидячая забастовка», потому что, когда люди находятся в статичном положении, не двигаются, гораздо проще эту ситуацию контролировать. Мы надеялись, что таким образом нам удастся отрегулировать те спорные провокационные моменты, которые возникли из-за неожиданного появления полицейской цепи там, где ее не должно было быть, и минут 15-20, если не больше (это хорошо видно на различных видеозаписях), мы эту ситуацию контролировали. Затем ситуация стала неуправляемой, люди вскочили с асфальта. Допускаю, что здесь был элемент провокации, и в том числе со стороны людей, внедренных в колонны демонстрантов. К сожалению, следствие, которое исписало тонны бумаги, сформировало (я бы сказал - сфабриковало) огромные тома дела, этому вопросу не уделило никакого внимания. Да и не было у них такой цели разобраться, почему это произошло.
Моя совесть чиста. Я считаю, что в той ситуации все, что можно было на тот момент сделать, чтобы предотвратить провокацию, мы сделали.
- Вы говорите, что пытались предотвратить провокацию, призывая людей сесть на мосту. Но как раз в материалах дела говорится о том, что именно сам факт того, что вы призывали и сами сели на мосту, создал ту самую провокацию, из-за которой потом произошли столкновения на Болотной.
- Любой ситуации можно дать свою трактовку. В данной ситуации власть по-другому поступить не может, иначе все обвинение посыплется и нас надо будет освобождать. Их версия событий 6 мая, на мой взгляд, ничем логически не подкрепленная, и легла в обвинительное заключение.
На самом деле мы пытались через депутатов (там были депутаты Гудковы, и отец, и сын, они это подтверждают) наладить переговоры с представителями московской власти и силовых структур, которые должны были отвечать за все действия полиции и других правоохранительных органов, которые были на Болотной площади. Но за эти 15-20 минут мы так и не смогли с ними начать диалог. Единственное, в какой-то момент пришел один из Гудковых (я уже не помню, старший или младший) и сказал, что сейчас вроде подойдет Бирюков (на тот момент он отвечал за связи с общественностью в ГУВД г. Москвы). Мы сказали, я и те, кто рядом находился, что да, мы готовы к переговорам, мы хотим, чтобы отодвинули оцепление и люди зашли спокойно на Болотную площадь, без давки, чтобы никто не проявлял агрессии. Но, к сожалению, когда мы сидели на асфальте, в какой-то момент я увидел, что на левом фланге от меня началось какое-то движение. Когда я изучал материалы уголовного дела, я пытался эту ситуацию оценить. Мне до конца так и не удалось понять, отчего там началось это движение, потому что, пока мы сидели, никакой особой давки не было. Все люди прекрасно видели, кто стоял сзади, что люди сидят.
Поэтому у меня и возникает версия провокации, и уж явно не с нашей стороны, потому что мы все рисковали быть там просто задавленными. Я видел лица полицейских и кричал им: «Отойдите! Сделайте хоть несколько шагов назад!» У меня в этой давке ботинок слетел, у меня из рук мегафон выпал, передо мной уже люди начали падать. Я действительно прощался, ну если не с жизнью, то со здоровьем, потому что понимал, что это классическая ситуация давки, что сейчас те, кто стоит за моей спиной, пройдут по мне, и что от меня после этого останется, никому не известно. И даже в этот момент полицейские и их руководство вели себя абсолютно неадекватно, они, наоборот, упирались изо всех сил, стояли как стена. И, слава богу, что это была не каменная стена, а все-таки живые люди… Теперь следствие называет это прорывом, началом массовых беспорядков. Они себе сформировали версию, что был заговор, что все спланировано. Версия абсолютно неубедительная, но они пытаются ее придерживаться.
Обвинительное заключение. Цитата:
«Некоторых из прорвавшихся за оцепление начали задерживать. Среди прорвавшихся был Развозжаев. Он понял, что начались массовые беспорядки».
…Я всегда считал и не скрывал, что нужна тактика массовых стояний на площадях, когда нет уже другого пути повлиять на власть. Стояние на площадях - это тот же условный Майдан, то, что мы сейчас видим в Украине, только без погромов. Это достаточно эффективный метод мирного гражданского протеста. В моих мыслях возможным сценарием развития событий 6 мая был вариант, когда люди, если захотят, могут мирно остаться на той же Болотной площади. Кстати, потом, летом, проходили так называемые «Оккупай», и в этом не было никаких массовых беспорядков. Это был нормальный, цивилизованный протест. Но переходить к беспорядкам, насилию, погромам я всегда считал недопустимым и абсолютно неправильным.
Лично мне, как и другим организаторам и лидерам 6 мая, не было никакой политической выгоды превращать эту ситуацию в какие-то беспорядки. Силы были явно не равны, и понятно, что нас там было не миллион человек, а от 50 до 70 тысяч, но это не те силы, которыми можно передавить ту же полицию или какие-то правоохранительные органы. Тем более в большинстве, на 90-95%, там были люди, абсолютно не склонные к какой-либо даже минимальной агрессии. Это не те люди, с которыми можно организовывать массовые беспорядки, даже если очень захотеть. Столкновения 6 мая могли быть выгодны властям, чтобы потом начать репрессии, но отнюдь не оппозиции.
Обвинительное заключение. Цитата:
«Вещественные доказательства: <…>ручка с гравировкой латинскими буквами; металлическая скоба; фрагмент зонта черного цвета; кепка серого цвета; пять фрагментов асфальтированного покрытия;<…> плакат растяжка «ТРОПАРЕВО - НИКУЛИНО СЛАВИМ НОВОГО ЦАРЯ!»; бумажный плакат «ЗАПРЕЩЕНО ЗАПРЕЩАТЬ»; бумажный плакат «Вова, отрекись от власти!»; плакат «НЕ ПУСТИМ ВОРА В КРЕМЛЬ!»; фрагмент удочки…»
(продолжение по ссылке в начале)
Данный текст записан и передан адвокатами Сергея Удальцова.