"Коль богов прекрасных идеалы В устремленье мраморном столпы"
Борис Никольский
Из письма от 24 июня 1918 года
"...Могу ответить только сейчас. Пока, увы, не чувствую вдохновения, чтоб ответить стихами, а потому примите благосклонно сухую прозу. Впрочем, вот и стихи, недавно сложенные и весьма сочувственно встреченные:
I
Иван-Царевич, русский витязь!
Твой серый волк, я невредим!
Убийцы подлые, кичитесь
Успехом каинским своим!
Но, кто не умер, не воскреснет,
Бессильна попранная смерть,
И соли духа не опреснит
Иудам гибельная твердь.
Бесплодный сук над ней подъемлет
Предателя Христова прах,
Братоубийцы не приемлет
Земля в могильных глубинах,
Благоуханное нетленье
Дано целительным мощам
И воскресенье, воскресенье
Предречено сухим костям
Я - серый волк! Я знаю, знаю,
Тоскуя голодно в ночи,
Где воды льют земному краю
Животворящие ключи:
Живую, мертвую мне воду
Тот черный ворон принесет,
Что, славя карканьем свободу,
Теперь глаза твои клюет!
Я соберу твои останки,
Иван-Царевич бедный мой,
Обрызну их из звонкой склянки
Живой и мертвою водой, -
О том вся мысль моя, все песни,
Пока мой голос не умолк!..
Иван-Царевич мой, воскресни!
Я невредим, твой серый волк!
II
В белой тоге с алою каймою,
Свято чтя в себе патрициат,
Я моей дорогою прямою
Прохожу медлительно в сенат.
Буйный форум - яростное море:
Колобродит, бесится, ревет
И, с землей и небесами в споре,
Сквернословит, пакостит и жжет.
Не в прекрасном мужестве Гармодий
На тирана скрыл в цветы кинжал:
Хищный маг, женоподобный Клодий
Наглостью коварных палинодий
Все подонки Рима взбунтовал.
Но спешить патрицию невместно
Там, где гибель может угрожать:
Умереть всегда легко и честно,
Но достойно должно умирать.
Не ко всякой смерти мчится слава
Со всемирно-звонкою трубой:
Я ль державный пурпур латиклава
Опозорю схваткой площадной?
Пусть крутом смыкается пытливо
Любопытства робкого стена:
Я туда иду неторопливо,
Где святыня курии видна.
Мне в моем теченьи неуклонном,
Солнца луч, пример твоя стезя:
По законам, надписям, колоннам,
Изваяньям, портикам скользя,
Ты обходишь форум исступленный,
А вонзишься огненным копьем
Между древней Мения колонной
И закатным курии столпом, -
Возгласят глашатаи: "Suprema!" -
И, близка ли, нет ли ночи тень,
Знает город Ромула и Рема,
Что для форума закончен день.
Так и нам, и днесь, и присно, боги,
Жизни путь судите совершать
И лучом прямой своей дороги
Озарять, учить и возвещать.
Что нам колья, копья и кинжалы,
Что угрозы яростной толпы,
Коль богов прекрасных идеалы
В устремленье мраморном столпы
Диадемой каменной фронтона
Так нетленно кроют на холмах,
Как Атлант громадой небосклона
Мир земной на мощных раменах?
Если ж, город Ромула и Рема,
Мне сената нынче не видать
И судьба мне возвестит: "Suprema!" -
Римлянам ли ново умирать?
На алтарь, зовимый Вечным Градом,
Возлагая тела естество,
Я убийцу встречу ясным взглядом.
Назову по имени его!
Не блеянье твари бессловесной,
В жертвенных гирляндах и цветах,
Огласит тоскливо свод небесный:
Опочиет слово на устах
И, главу молитвенно скрывая
Гордой тоги вольной пеленой,
Я угасну, тело увивая
Пред богами пурпура каймой,
Да в потомстве, славою гремящий,
Буду музами животворим,
Жертва, жрец и жертву приносящий
За великий, вековечный Рим!
Во втором стихотворении, в котором мне, кажется, удалось затронуть небывалые в поэзии темы и впервые использовать для поэзии мою классическую ученость, обратите внимание на толкование мною предсмертных жестов и слов Цезаря. Я давно хотел написать о них ученую статью, а написал, как видите, стихотворение".
ИСТОЧНИК: http://www.sociodinamika.com/lib/nik_sad.html
