"Это была картина, которую можно было наблюдать только во время переселения народов.
По воде плыл перегруженный паром, кружившийся в водоворотах течения и ежеминутно садившийся на мель, с которой его сталкивали длинными шестами. А по берегу, обходя лужи, утопая в болотах, тащились кучки оборванцев, подобно волкам, догоняющим сани, застигнутые вьюгой в пути.
Вскоре они обнаружили, что к вербам, растущим по берегу, там и сям привязаны неуклюжие, выдолбленные из стволов мужичьи рыболовные лодки. Как только кому-нибудь удавалось завидеть на горизонте вербу, все пускались к ней взапуски. Те, кто прибегали первыми, занимали лодку и пускались в ней по реке за паромом.
- Ребята, бери все, что попадётся под руку, это военная добыча! - говорили пленные.
Возле одной деревни разгорелась настоящая битва за маленький паром и лодку. Битва была выиграна, лодка сорвана с цепи, в неё сели несколько человек и тоже пустились вниз по реке. В деревне поднялся дикий рёв. Встревоженное население било в набат и выгоняло скотину с криками: «Немцы идут, немцы идут!» Несколько баб вышли на берег с иконами и махали ими против плывущих, чтобы святые разгоняли дьявольское полчище. А когда вечером пленные на лодках и паромах разложили костры из сосновых веток, то встревоженное население стало молиться, чтобы Бог их помиловал в день последнего суда, очевидно, приближающегося, раз по воде плывут уже сами дьяволы.
На вторую ночь они отдохнули в деревне, староста которой оказался настолько разумным, что рекомендовал населению добровольно выдать пленным картошку и хлеб, а сам сел на лошадь и поскакал в Мозырь. Там он сообщил коменданту города, что по воде плывёт вражеский отряд, который отнимает лодки, крадёт гусей, свёртывает головы курам, захватывает кладовые с картошкой.
Комендант, чтобы показать, что он решается задержать неприятеля собственными силами, протелефонировал об этом начальнику бригады, расположившейся в деревнях за Мозырем на отдых.
Получив это донесение, начальник бригады проявил необычайную воинственность, приказал играть тревогу и направился со своей бригадой к берегу реки. Когда при заходе солнца Швейк, плывший на лодке впереди парома, восторгался зарёй, отражавшейся в воде так, словно в неё налили крови, он заметил, что по берегу бегают солдаты, окапываются и забивают колья для колючей проволоки. По мере приближения все уже увидели стоящую на берегу батарею и копошившихся вокруг неё солдат. Когда они приблизились к опасному месту, раздался голос:
- Руки вверх! Сдавайтесь! А то всех перетопим и расстреляем!
- Мне кажется, что я теперь попаду в плен в третий раз, - шепнул Швейк Горжину, подымая руки.
А грозный голос продолжал:
- Направляйте паром к берегу, если кто возьмётся за оружие, прикажу стрелять из всех орудий!
Паромы, отталкиваемые шестами, упиравшимися в дно реки, приблизились к берегу, где их ожидал храбрый генерал. Орудия, все время направляемые по движению лодок, были оставлены; вместо них на пленных направили пулемёты и штыки солдат.
- Сдаётесь? - загремел генерал.
- Сдаёмся! - раздались на берегу испуганные голоса.
- Трое на берег на поруку! - скомандовал генерал, и Швейк, бывший ближе всех, прыгнул на берег.
Затем вылезли пискун и Марек.
- Вы из германской армии? Из какой части? - расспрашивал их грозно генерал. - За вами идут большие силы?
Целый штаб офицеров окружил троих пленных оборванцев, и они живо обменивались между собою замечаниями:
- Посмотрите на шпионов, по воде даже в тыл проникают! Ну, попались, теперь им солоно придётся.
Пленные не понимали, что все это значит. И когда генерал повторил свой вопрос, Марек догадался, что здесь, очевидно, недоразумение, и поспешил объяснить генералу:
- Мы австрийские пленные. Мы убежали с фронта от наступающих немцев".
https://www.litmir.me/br/?b=209&p=75