"За меня последние шаманы / Пили водку и медвежью кровь..."
Сергей Марков
Там, где волны дикий камень мылят,
Колыхая сумеречный свет,
Я встаю, простреленный навылет,
Поправляя сгнивший эполет.
В смертный час последнего аврала
Я взглянул в лицо нежданным снам,
Гордые отличья адмирала
Подарив заплеванным волнам.
Помню стук голодных револьверов
И полночный торопливый суд.
Шпагами последних кондотьеров
Мы эпохе отдали салют.
Ведь пришли, весь мир испепеляя,
Дерзкие и сильные враги,
И напрасно бледный Пепеляев
Целовал чужие сапоги.
Я запомнил те слова расплаты,
Одного понять никак не мог -
Почему враги, как все солдаты,
Не берут сейчас под козырек?
Я - солдат... Но дело не в названьи
Жизнь моя угрюма и проста,
Видел я Полярное Сиянье,
Содроганье Южного Креста!
Пусть мечта звала в иные страны,
Ветры выли: Ей - не прекословь!
За меня последние шаманы
Пили водку и медвежью кровь.
Что ж? Считать загубленные души?
Замутить прощальное вино?
Умереть на этой белой суше
Мне, наверно, было суждено.
Думал я, что грозная победа
Поведет тупые корабли -
Жизнь моя, как черная торпеда,
С грохотом взорвалась на мели…
Чья вина, что в злой горячке торга
Я не слышал голоса огня?
Полководцы короля Георга
Продали и предали меня.
Я бы открывал архипелаги,
Слышал в море альбатросов крик.
Но бессильны проданные шпаги
В жирных пальцах мировых владык.
И тоскуя по морскому валу,
И с лицом, скоробленным, как жесть,
Я прошу: Отдайте адмиралу
Перед смертью боевую честь!
И теперь - в груди четыре раны.
Помню я, при имени моем
Встрепенулись синие наганы
Остроклювым жадным вороньем.
Лучше лед, копье, акульи жабры,
Тропики, колючая тайга!..
Верю я, что храбрые из храбрых
Не щадят отважного врага...
Я плыву проливами тумана,
Под рукой кипит студеный вал.
В темные объятья океана
Должен возвратиться адмирал!
Вижу блеск, сиянье белой меди,
Светлый борт и гордые гербы,
Нет! То - льды, где белые медведи
Заревели, вставши на дыбы.
Я уйду на дно железным грузом,
Успокоив сердце навсегда.
И тогда, как синяя медуза,
Всколыхнется пьяная звезда...
Там, где волны дикий камень мылят,
Колыхая сумеречный свет,
Я встаю, простреленный навылет,
Поправляя сгнивший эполет.
В смертный час последнего аврала
Я взглянул в лицо нежданным снам,
Гордые отличья адмирала
Подарив заплеванным волнам.
Помню стук голодных револьверов
И полночный торопливый суд.
Шпагами последних кондотьеров
Мы эпохе отдали салют.
Ведь пришли, весь мир испепеляя,
Дерзкие и сильные враги,
И напрасно бледный Пепеляев
Целовал чужие сапоги.
Я запомнил те слова расплаты,
Одного понять никак не мог -
Почему враги, как все солдаты,
Не берут сейчас под козырек?
Я - солдат... Но дело не в названьи
Жизнь моя угрюма и проста,
Видел я Полярное Сиянье,
Содроганье Южного Креста!
Пусть мечта звала в иные страны,
Ветры выли: Ей - не прекословь!
За меня последние шаманы
Пили водку и медвежью кровь.
Что ж? Считать загубленные души?
Замутить прощальное вино?
Умереть на этой белой суше
Мне, наверно, было суждено.
Думал я, что грозная победа
Поведет тупые корабли -
Жизнь моя, как черная торпеда,
С грохотом взорвалась на мели…
Чья вина, что в злой горячке торга
Я не слышал голоса огня?
Полководцы короля Георга
Продали и предали меня.
Я бы открывал архипелаги,
Слышал в море альбатросов крик.
Но бессильны проданные шпаги
В жирных пальцах мировых владык.
И тоскуя по морскому валу,
И с лицом, скоробленным, как жесть,
Я прошу: Отдайте адмиралу
Перед смертью боевую честь!
И теперь - в груди четыре раны.
Помню я, при имени моем
Встрепенулись синие наганы
Остроклювым жадным вороньем.
Лучше лед, копье, акульи жабры,
Тропики, колючая тайга!..
Верю я, что храбрые из храбрых
Не щадят отважного врага...
Я плыву проливами тумана,
Под рукой кипит студеный вал.
В темные объятья океана
Должен возвратиться адмирал!
Вижу блеск, сиянье белой меди,
Светлый борт и гордые гербы,
Нет! То - льды, где белые медведи
Заревели, вставши на дыбы.
Я уйду на дно железным грузом,
Успокоив сердце навсегда.
И тогда, как синяя медуза,
Всколыхнется пьяная звезда...