"Разорванная история как разрезанная артерия..."
«Сражаются между собой петровская Петербургская империя и допетровская Московская Русь. Исаакиевский собор и Храм Василия Блаженного. Святое мистическое православие Сергия Радонежского и золоченая помпезная церковь, служанка императоров. Старообрядцы отвергают никониан, царя Алексея Михайловича, а заодно и Петра, нарекая его антихристом. Но само это православие напрочь отметается язычниками, которые не могут забыть жуткие избиения волхвов, учиненные святым князем Владимиром сразу же после крещения Руси...
Русская история представлялась ему разорванным проводом, рассеченной на части электрической жилой. Любое соприкосновение отрезков вызывало замыкание, вспышку, зеленую медную брызгу, от которой в руку била молния. Изучение истории было работой под током, грозило смертью, парализующим ударом... - Киевско-Новгородский период, города-республики, вечевая демократия противостоят централизму Москвы, абсолютизму Петербурга и, уж конечно, красной диктатуре Сталина, зато объединяются с либеральными моделями демократов. Все это сражается, истребляет друг друга, порождает хаос исторических смыслов, лишает нынешнее робкое государство животворных исторических энергий. Делает из государства жалкого, обреченного дистрофика.
Коробейников закрыл глаза, и под веками обнаружилось странное пространство, в котором сталкивались церковные луковицы и барочные колокольни, княжеские венцы и императорские порфиры, красные конники и белые офицеры. Толпы бородатых схимников наваливались стеной на лобастых писателей и философов, и те и другие раздирали в клочья святоотеческие пергаменты и тексты светских романов. Иконы сражались с парсунами, а те с большевистскими плакатами. Конструктивистские здания Мельникова сталкивались с дворцами Растрелли и средневековыми монастырями. Цветистые буквицы летописей наскакивали на компьютерный шрифт. Эти химерические видения были отражением его собственного духовного хаоса, расщепленного сознания, будто в нем вскипали, не умея соединиться, разные группы крови, порождая жар и болезненный бред.
Но ведь это предмет кабинетных изысканий, плод исторических домыслов, - многозначительно произнес Андрей… - Реальная жизнь проще, плотней, стабильней. В ней не видны восставшие стрельцы и утро стрелецкой казни.
Ты не прав. Каждую минуту стрельцов выводят на казнь, расстреливают Гумилева, сажают на кол волхва, сбрасывают с ратуши двуглавого орла, стягивают с постамента памятник Дзержинского. Эта нескончаемая распря разносит в прах каждое мгновение нашей сегодняшней жизни. Разорванная история как разрезанная артерия, по которой кровь не поступает в орган, и он синеет, чахнет, отмирает».
ИСТОЧНИК: Проханов А.А. Холм: роман. М., 2008. Стр. 72-73.
Русская история представлялась ему разорванным проводом, рассеченной на части электрической жилой. Любое соприкосновение отрезков вызывало замыкание, вспышку, зеленую медную брызгу, от которой в руку била молния. Изучение истории было работой под током, грозило смертью, парализующим ударом... - Киевско-Новгородский период, города-республики, вечевая демократия противостоят централизму Москвы, абсолютизму Петербурга и, уж конечно, красной диктатуре Сталина, зато объединяются с либеральными моделями демократов. Все это сражается, истребляет друг друга, порождает хаос исторических смыслов, лишает нынешнее робкое государство животворных исторических энергий. Делает из государства жалкого, обреченного дистрофика.
Коробейников закрыл глаза, и под веками обнаружилось странное пространство, в котором сталкивались церковные луковицы и барочные колокольни, княжеские венцы и императорские порфиры, красные конники и белые офицеры. Толпы бородатых схимников наваливались стеной на лобастых писателей и философов, и те и другие раздирали в клочья святоотеческие пергаменты и тексты светских романов. Иконы сражались с парсунами, а те с большевистскими плакатами. Конструктивистские здания Мельникова сталкивались с дворцами Растрелли и средневековыми монастырями. Цветистые буквицы летописей наскакивали на компьютерный шрифт. Эти химерические видения были отражением его собственного духовного хаоса, расщепленного сознания, будто в нем вскипали, не умея соединиться, разные группы крови, порождая жар и болезненный бред.
Но ведь это предмет кабинетных изысканий, плод исторических домыслов, - многозначительно произнес Андрей… - Реальная жизнь проще, плотней, стабильней. В ней не видны восставшие стрельцы и утро стрелецкой казни.
Ты не прав. Каждую минуту стрельцов выводят на казнь, расстреливают Гумилева, сажают на кол волхва, сбрасывают с ратуши двуглавого орла, стягивают с постамента памятник Дзержинского. Эта нескончаемая распря разносит в прах каждое мгновение нашей сегодняшней жизни. Разорванная история как разрезанная артерия, по которой кровь не поступает в орган, и он синеет, чахнет, отмирает».
ИСТОЧНИК: Проханов А.А. Холм: роман. М., 2008. Стр. 72-73.